по ступеням, а затем, достал из кармана свернутый в четверо лист бумаги.

— Послание вам… от НЕЁ, — произнес ехидно, сделав ударение на последнем слове.

Галина Матвеевна быстро выхватила протянутую записку и развернула бумагу, вчитываясь в написанные строчки.

Сразу понял — это от матери.

Занятно. Получается, что Галина с Владиславом верны ей много лет.

— Как интере-е-сно, — протянул себе под нос.

А вот и новый источник информации, если, конечно, кого-нибудь из этих двоих удастся разговорить. Хотя, судя по их поведению, сделать подобное будет непросто.

— В городе? — долетел до меня взволнованный женский голос.

— Угу, — кивнул Милюков.

Галина приложила руку к области сердца и несколько раз глубоко вздохнула, а затем, перевела взгляд с Владимира на меня с Олесей.

Сейчас в нём не было недовольства, лишь небольшое недоумение и озабоченность.

— Дай сюда, — Владислав, выхватил записку из рук жены.

Как только мужчине стало известно её содержимое, он бросил на нас короткий взгляд и махнул рукой.

— В дом заходите. Галя, размести наших гостей, а ты — указал он на Милюкова, — В кабинет Её В… К-ха, к-ха… иди. Надеюсь, не забыл, где он находится.

— Погоди, Влад, не до беседы мне сейчас.

— Случилось чего? — в тоне старика проскользнуло беспокойство.

— Пока нет, — хмыкнул Цербер, — И очень надеюсь, что не случится. Вы, главное, ребят обустройте, остальное потом, а мне надо отойти ненадолго, — Владимир на мгновение задумался, — А может и надолго. Это как получится.

— Милюков, твою мать… Не смей сбегать, не ответив на вопросы, — взревел старик, — но Цербер резко развернулся на пятках, и подняв руку вверх, помахал кончиками пальцев.

— Всем пока.

Тут уже опешил я.

— Милюков, какого хрена? Подожди! — но майор даже не подумал обернуться, — А мне-то что делать?

Вот ведь, зараза.

Я ведь тоже сидеть на жопе ровно не буду. Не за тем я в столицу ехал. Почему нельзя было согласовать совместные действия? Вот ведь… Расплодили секретов, как мух на солнцепёке, а теперь сбегают: что один, что другая.

— В академию сходи. Узнай про поступление, — донёсся издалека голос Милюкова.

— Да и ладно, — проворчал тихо, — Сам со всем разберусь, — Ну что, — повернулся к пожилой паре, — Показывайте наши комнаты.

Старик нехорошо прищурился, и переглянувшись с женой, хмыкнул в бороду:

— Пойдемте «гости дорогие».

«Гости дорогие» прозвучало довольно зловеще. Олеся тоже это почувствовала и инстинктивно вздрогнула.

Положил руку сестре на спину и успокаивающе провел ладонью.

— Не бойся. Ничего они нам не сделают.

— Я не боюсь. Просто мне тут не нравится. Я бы лучше с хищными кустами повоевала, чем провела несколько минут в компании этих двоих, — прошептала мне на ухо сестрёнка.

— Хе-х, не переживай. Скоро всё наладится.

— Не думаю, — грустно ответила Олеся, — Без Коли ничего не будет как прежде.

— А как прежде и не надо. Надо, как лучше, и поверь, я приложу все усилия, чтобы найти твоего благоверного.

Пока говорил с сестрой, не забывал внимательно смотреть по сторонам.

Галина с Владиславом отвели нас к длинному коридору в задней части дома, расположенному на первом этаже, с каждой стороны которого находилось по три комнаты.

— Можете выбирать любые. Это крыло в полном вашем распоряжении. Большая просьба, на второй этаж не подниматься. Хозяйка не любит, когда посторонние шастают по её покоям.

Нахмурился. Не нравилось мне гостеприимство встретившей нас пары. Даже идиоту было ясно, что данные комнаты предназначались для слуг.

Понятно, старые пердуны не хотят, чтобы мы ходили по дому больше положенного, но не до такой же степени.

Проявлять подобное неуважение к гостям, верх неприличия.

Интересно, что мать написала в записке? Наверняка не соизволила сообщить верным подданным полную информацию, а уж о том, что я её сын и подавно не написала.

Хотя, доверять бумаге подобную информацию точно не стоило.

Мне, если честно, было всё равно в какой комнате жить, а вот сестрёнке…

Отодвинув плечом Владислава, распахнул первую встреченную на пути дверь и заглянул внутрь.

Ладно, в принципе, всё прилично. Не княжеские покои, но на первое время сойдет, но я был уверен, что Олеся не задержится здесь и пары часов. Уж это я организую.

— Давай, сестра, заходи, — подмигнул девушке, — но вещи пока не разбирай.

Олеся хотела задать вопрос, но глянув на мое напряжённое лицо, решила промолчать.

Вот умничка, всё поняла.

— Как скажешь, брат, — вскинув подбородок, сестра гордой походкой зашла внутрь.

Как только захлопнулась дверь, повернулся в Галине с Владиславом.

— А вот теперь поговорим с вами, — произнёс стальным тоном.

Мать сразу сказала, что это теперь наш дом, мой — в том числе, а в моем доме, я буду устанавливать свои порядки, и не этим двоим диктовать, где я и моя сестра будут ходить и уж точно — не указывать в каких комнатах проживать.

— И о чём вы хотите поговорить, молодой человек?

— О многом, но не здесь. Где вы там говорили у вас кабинет? — и решительным шагом направился в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

Спиной почувствовал возмущение и негодование Галины с Владиславом.

— А ну-ка стоять! — рявкнул старик и припечатал заклинанием, которое разбилось о мою защиту.

Я предполагал, что он попытается меня остановить, поэтому заранее предпринял меры предосторожности.

Однако, мне казалось, что он прибегнет к обычной физической силе, например: дернет за руку, резко развернёт за плечо, но не применит воздушную плётку.

Владислав метил чётко в определённое место. Он не бил по хребту, а прошелся воздушными плетями чуть выше голени. Не сильно, но очень обидно, потому как не будь на мне защиты, рухнул бы на колени.

Не знаю, на что рассчитывал старый хрен. Неужели думал, что люди, которых привела Свиристель, окажутся неумёхами, не способными защитить себя от подобной ерунды? Хотя, может он делал ставку на эффект неожиданности.

Не повезло.

Развернулся, буравя Владислава тяжелым взглядом. Старик и его жена сделали шаг вперёд и твердо посмотрели мне в глаза, не собираясь сдавать позиции.

Не доверяли, намереваясь защищать секреты своей госпожи до последнего вздоха.

Да — они видели записку матери, но похоже, та не дала им никаких четких инструкций относительно меня и Олеси.

СТОП! А может, как раз дала?

Я пока не всё