— Я? Смею вас уверить, дорогая, что без нужды я, как вы успели выразиться, не стала бы рыскать по чужому дому.

— И что же это за нужда такая? — Скуг отодвинула полицейского и подошла к люку, на него же теперь взглядом указала Эрнестина.

— Ничего особенного. Я просто проходила мимо кухни, как вдруг моя собака стала лаять на этот люк. Возле него же она испачкалась в какой-то жидкости красного цвета. Это могло бы быть все, что угодно. Но я заволновалась и решила выяснить, что это было, для чего мы с полковником попыталась поднять этот люк. Возможно, кому-то нужна наша помощь.

— Кому же это? — будто бы не понимая, о чем идет речь, переспросила Черстин. — Даже если и так, вы не додумались сперва позвать полицейского? Представителя закона? Илмар, — она махнула рукой застывшему в стороне подчиненному, — подними люк.

Мужчина в форме приблизился к полковнику, принял у того добровольно отданную кочергу и вставив ту в отверстие, несколько поднатужившись, поднял крышку. Как только он отодвинул ее в сторону, над открывшимся отверстием склонилось сразу пять голов, одна из которых была рыжая собачья.

— Я вызову неотложку, — сразу сказал полковник и отошел в сторону, набирая номер на телефоне. — Может быть, в этом еще будет смысл.

— Илмар! Проверь, есть ли у нее признаки жизни!

Мадам Вольф только покачала головой, глядя на то, как полицейский без лестницы спускается в погреб. Там, на холодном дощатом полу в неестественной позе лежала та, кого она искала. Двойник ее преданной Алены. Это было очень странно, видеть такую картину. И хоть француженка полностью осознавала, что эта женщина, которая, возможно, была уже не жива, не является ее преданной подругой, а всего лишь похожа на нее, так или иначе, ощущения приятными не были. Что-то близкое к ощущению слабого дыхания потусторонних сил на своем затылке.

— Эрнестина, нам, пожалуй, лучше выйти, — Хольм аккуратно подхватив под локоток мадам, отвел ее в сторону. — Сейчас здесь не будет ничего интересного.

— Какой ужас, — глядя на все это прошептала Вольф. — Хьюго, убиты две молодые женщины, что же за изверг стоит за всем этим?

— Не убита, жива! — крикнул полицейский из погреба. — Жива, но я не рискну ее поднимать. Вызывайте медиков!

— Эрнестина, — позвал ее полковник. Вольф по-прежнему не отзывалась. Женщина вернулась к люку и внимательно пригляделась к пострадавшей. Однако полицейский сурово посмотрел в их сторону и в это же время Хольм все-таки утянул француженку в комнаты.

— Эрнестина, — пожурил он ее, — ну что же вы. Женщина еще жива, не стоит вам мешаться.

— Хьюго, вы неправы. Мной движет не любопытство!

— Вы это серьезно? — с сомнением покосился на нее бывший полицейский.

— Ну, и оно тоже. Но подумайте! Выглядит так, будто бы ее столкнули в погреб. Соответственно тот, кто сделал это, решил, что она уже мертва. Она лежит на спине, волосы намокли, насколько я могла разглядеть, именно с ее головы капает кровь. Та, в которой ненароком испачкалась Кикки. Я делаю вывод, Хьюго, что это был один и тот же человек. Потому что способ убийства одинаковый. Делаю вывод, что это было покушение на убийство, а не нападение с целью, допустим, ограбления.

— Вы думаете, — опытный Хольм мгновенно подхватил ее мысль, — что Ханна что-то слышала или видела? Нежелательный свидетель?

— Именно слуги и работники чаще становятся таковыми, — согласилась Вольф. — К сожалению, полковник. Если бы Ханна пострадала первой, я бы рассматривала другую версию. Но здесь все более, чем очевидно.

— С другой стороны, это должно нас насторожить.

— Да, Хьюго. Но я все же уверена, что убийца тот же. И способ, и сама жертва будто бы кричат об этом. Я очень надеюсь, что ей удастся выжить, ведь тогда, возможно, она что-то сможет нам рассказать.

Медики прибыли уже через десять минут — в Хандверкере была своя больница. Все гости дома вышли в холл, чтобы наблюдать за тем, как выносят на носилках Ханну. Здесь были и полицейские, и молодые гости, друзья погибшей хозяйки, и Вольф, которую за плечи участливо обнимал полковник. И Алена, заламывавшая пальцы и искусавшая от волнения губы.

— Это точно Нилс! — проворчала Скуг, шагая за медиками, которые толкали каталку с пострадавшей. — Я его найду и пожизненно упеку за решетку. Больше некому! Только он мог проникнуть в усадьбу незаметно, больше никто!

Когда следователь вышла на улицу, Вольф негромко сказала Хольму:

— В эту усадьбу только за это утро незамеченными могли войти и выйти все жители Хандверкера. Когда два не самых опытных полицейских стоят лишь у дверей главного входа, а в этом доме таких входов как минимум несколько… Интересно, полковник…

— Да, Эрнестина?

— А вы видели хоть где-нибудь в этих помещениях камеры?

— Видел, — кивнул тот, — две, как раз у главного входа.

— Давайте проверим, может быть, здесь есть еще хитроумная техника? Или сразу найдем того, кто бы мог об этом хоть что-нибудь знать. Должен же здесь быть управляющий. Или кроме Нилса никто подобными делами не заведовал?

— Я думаю, Эрнестина, если даже Карл сам заведовал камерами, а сейчас его нет, то где-то в доме должна обнаружиться аппаратная.

Француженка резко развернулась к лестнице:

— Если так, то хорошо бы нам обнаружить ее до того, как это же место найдет убийца, который уже успел опередить нас! Теперь вы понимаете, дорогой Хольм, что мы не можем просто так уехать? Кто пострадает следующим, пока следователь Скуг допросит хотя бы половину подозреваемых?

— Эх, как жаль, полковник, что сейчас не те времена, чтобы носить настоящие прически. Где же мне теперь достать шпильку?

Эрнестина Вольф и полковник Хольм остановились на втором этаже у первой же закрытой двери. Француженка склонилась в задумчивости к замку.

— И ведь я уверена, что именно за этой дверью скрыто что-то весьма интересное для нас! Как бы нам попасть туда до того, как здесь окажется Скуг?

— Эрнестина, не хочу вас расстраивать, но не всегда каждая запертая дверь таит за собой отгадки сложных тайн. Да и шпилька здесь не помогла бы. Позволите?

Неизвестно каким образом у полковника в руке оказался набор отмычек. Вольф взглянула на своего спутника с удивлением:

— Вы всегда их носите с собой?

Мужчина пожал плечами:

— Привычка, знаете ли.

Француженка посторонилась, а Хьюго приступил к взлому нехитрого замка, по ходу дела пояснив:

— Профессия полицейского, как профессия врача. Ты никогда не бываешь бывшим. Всегда случится что-то, с чем тебя попросят помочь. Поэтому я не теряю своих связей, и поэтому же, — полковник что-то повернул и раздался щелчок в замке, — я всегда бываю во всеоружии. Как только, — он толкнул дверь вперед, — случилось первое несчастье, я сразу достал эту связку из чемодана и взял с собой.