Если вычленить из рассказа главное и полезное и опустить многочисленные устрашающие гримасы, размахивания руками и строгие взгляды, то получалась краткая справка, которую вполне можно поместить в энциклопедию магических существ.

Выглядела бы она вот так:

«Гремлинов нельзя ловить голыми руками. Более того, им нельзя и виду показывать, что кто-то собрался их ловить, иначе беды не миновать.

Если гремлин один, то его еще можно поймать. Известны случаи, когда их приносили за шиворот к заказчику, однако позже в большинстве случаев оказывалось, что ловец пользовался либо чужой помощью, либо сложными приспособлениями.

Если гремлинов больше одного, самый лучший способ остаться целым – это стоять на одном месте и не двигаться. И даже зажмуриться, потому что они могут создавать иллюзии.

Из всех «жертв» гремлины выбирают самого большого и важного!

Во-первых, он уверен в своей силе и умении побеждать, а единственная вещь, которая нравится зеленокожей нечисти больше, чем разрушение окружающего пространства, – это разрушение чужой уверенности в чем-либо. Во-вторых, большое тело приносит гораздо больше разрушений, чем малое.

Историками бережно зафиксированы самые серьезные акции гремлинов, замаскированные ими под людские промашки: пожар в Александрийской библиотеке, давка на Ходынском поле и затонувший Титаник…»

– Титаник тоже они? – в этот момент я встрепенулся, прогоняя дремоту. Про этот большой корабль я слышал. Но, спрашивается, при чем тут гремлины?

– Именно! Доподлинно известно, что корабль наехал на айсберг из-за того, что рулевой покинул свой пост в погоне за особенно юркой семейкой зеленорожих!

– И как они, спаслись? – хмуро спросил Макс.

– Нет, увлеклись процессом затопления. Увековечены посмертно на коллекционных золотых монетках своего народа, – Варя пожала плечами и посмотрела на Нику, словно бы спрашивая разрешения. Сестра в ответ кивнула, и девушка продолжила: – Но самый известный случай – самый-самый! – это про слона в посудной лавке.

– Про него даже обычные люди знают. Не специалисты по нечисти. И не маги, – вновь кивнула Ника. – И только один-единственный на Земле отличник и спортсмен никогда и ничего про это не слыхал.

– Не соотнес, – буркнул Макс. – Просто не соотнес.

Судя по выражению его лица, словесную экзекуцию пора было сворачивать. Требовалось сделать какой-то вывод, подвести итог недостойному поведению командира, возможно, даже усомниться в его пригодности на эту роль, однако сестры уже и без того устали от непривычно длинных фраз. Да и не чувствовали себя вправе судить Макса. Сами хороши – вместо того чтобы применить свои знания, стояли и молча смотрели, как хаос наводняет лабораторию.

– Ну, что, мы закончили словарную часть вечера, – я зевнул. – Можно переходить к подушечной?

– Ну…

– Наверно, – Вареники переглянулись.

– Надо какие-то итоги первого дня подвести? – Макс потер шею и хрустнул плечами. – Быстро подведем – и на боковую. Если никто не против, начну с себя. Уложусь в пословицу и еще два слова: «Сила есть – ума не надо» – не работает. Следующий.

– Еще ты почистил зеленый налет! Немножечко… – решила поддержать командира Ника, но осеклась, глядя, как у «чистильщика» подозрительно бледнеют щеки. – Я же серьезно. Похвалить. Не пошутить…

– Наладили контакт с первым подозреваемым. Теперь ждем развития событий.

– Магию не использовали.

– Почти.

– Только для улучшения настроения подозреваемого.

– У вас все? – я показательно потянулся, пожевал ус, зевнул. – А я в отличие от остальных бездель… агентов, которые бесполезно провели сегодняшний день, придумал способ решить проблему.

– Какую? – спросили все хором.

– Гремлины же питают слабость ко всяким механизмам. И если поставить систему слежения, гремлины очень быстро набегут и начнут ее изучать.

– Правильно! – Ника подпрыгнула и даже хлопнула в ладоши, между ними проскочила голубая искра, и запахло озоном.

– Тогда мы, во-первых, выясним, сколько их в точности, – думаю, ни один не устоит перед ХОРОШЕЙ системой, все прибегут. Во-вторых, какое-то время проказничать они будут только в одном месте и нигде больше. А в-третьих, занятых и сосредоточенных гремлинов ловить легче, чем если они готовы «играть». Так?

– Узнаю интонации Профессора! – Макс важно кивнул и даже протянул было руку, чтобы погладить меня по голове, но остановил ладонь на полдороге. Решил обойтись без нежностей. – Дело только за малым – проникнуть в лабораторию для установки этой системы слежения. После сегодняшнего нас туда не пустят. По крайней мере, меня точно.

– Кто следит за гуляющими котами? – я довольно мурлыкнул. От сравнения с Профессором возникло благостное состояние: я топорщил усы и лапы и мечтал о грядущей славе.

Выслушав еще несколько комплиментов своей изобретательности, я спрыгнул с дивана и побрел к себе в комнату. Хотелось туда бежать, однако к лапам будто привязали чугунные гири.

* * *

Под утро приснилось, что я гоняюсь за бумажным бантиком. Захожу то справа, то слева, пытаюсь поддеть его лапой или попробовать на зуб, но бантик ускользает, не дается – дразнится, одним словом. Тогда пришлось выдумать и воплотить в жизнь инженерный план: взобраться на книжные полки, добыть оттуда несколько толстых томов, собрать из них сложную конструкцию на тумбочке, чтобы они рушились на пол от малейшего толчка и закрывали максимально широкую территорию, били, как говорится, по площадям. Оставалось только подманить непокорную бумажку к тумбочке, а там уже дело техники. Однако в тот самый момент, когда я предвкушал победу, что-то жесткое ткнуло в бок. Потом еще раз. И еще.

Я перевернулся на спину и забил лапами, чтобы спастись от невидимой напасти… и проснулся.

Макс укоризненно глядел на меня, посасывая царапину на пальце.

– Здоров ты дрыхнуть! Вареники ни свет ни заря в оранжерею побежали, отрабатывать дальше свою детективную линию, а я ждал, пока ты поднимешься, но, как видишь, не дождался.

– Приличный кот просыпается с первыми лучами солнца, – фыркнул я и сполз на пол с мягкого дивана. – А под водой их нет. Значит, я могу спать сколько угодно.

– А ты разве приличный кот? – удивился Макс. – Приличные коты дома, у хозяев сидят, мышей ловят или гостей намывают. Иногда на выставки ездят. Они, знаешь ли, не водят знакомств с задаваками-профессорами и не таскают на хвосте прищепки.

– Вот как только вернусь на сушу живым и здоровым, так сразу воспользуюсь твоим советом. Начну, так сказать, новую жизнь, – я надулся и занервничал. Где-то на краю сознания бумажный бантик задорно пританцовывал: не поймал, не поймал, не поймал-мал-мал… – А что у нас на завтрак?

– Пробежка до столовой. Только, боюсь, придется брать уже обед.