И когда он, улыбаясь, повернулся к ней, у нее что-то застонало в груди.

Белла ужасно боялась, что, несмотря на ее усилия не влюбляться снова в этого мужчину, она вновь будет глубоко несчастна после его отъезда. Так оно и произойдет. И теперь, когда он нагнулся, чтобы поднять светло-розовую ракушку, она тяжело вздохнула.

Деймон улыбался, когда протянул ей ракушку — совершенно идеальную, без дырок и вмятин.

— Она напоминает мне тебя, — сказал он. — Выглядит так женственно и хрупко, но на самом деле очень прочная и смелая.

— Спасибо, — тихо прошептала Белла. — Я обязательно сохраню ее. — И она убрала ракушку в карман юбки.

Она мысленно отчитывала себя, гуляя по пляжу. Деймон даже не представлял себе, насколько уязвима она сейчас. Он не знал, что она не переставала бороться с нахлынувшими сладкими воспоминаниями и несбывшимися ожиданиями. Если он продолжит говорить ей подобные комплименты, она разрыдается и предстанет перед ним полной идиоткой.

Они дошли до конца пляжа, где тонкая полоска канала разделяла материк и небольшой, заросший хвойными деревьями остров Хинсинбрук. Стоя на берегу, оба наблюдали, как к старому деревянному причалу острова подплывает небольшое парусное судно.

Деймон глубоко вдохнул прохладный морской воздух и подумал о том, как прекрасно это место.

Небо становилось все темнее, но на нем не появлялось ни одного облачка. Друг за другом загорались звезды, при этом вода в океане была абсолютно спокойна, не считая мягких волн, ласкающих прибрежный песок.

Они с Беллой были единственными посетителями пляжа.

«Возможно, я должен позволить себе расслабиться. Возможно, я могу позволить себе поддаться чувствам».

Он дотронулся до руки Беллы и сразу почувствовал ее напряжение, увидел огонек удивления в огромных зеленых глазах. Но почти сразу выражение ее лица смягчилось. Тонкие холодные пальцы переплелись с его, и теперь Деймон наслаждался этим прикосновением.

Момент был просто идеален… Его очаровательная Белла и тропическое море… Фантазия прошлой ночи воплотилась в реальность.

Он поднес ее пальцы к своим губам. И, не в силах больше сдерживаться, притянул Беллу к себе и поцеловал.

Одного поцелуя оказалось достаточно.

Достаточно для того, чтобы стереть из памяти все долгие десять лет, проведенные в разлуке.

С самого первого соприкосновения их губ Белла забыла обо всем на свете.

В старших классах он учил ее целоваться. И теперь, десять лет спустя, его губы имели все тот же вкус. Текстура его губ, настойчивость его рук, тесно прижимающих ее к себе, настойчивые движения его языка…

Все было до боли знакомо.

Но теперь к прошлым ощущениям примешивался привкус опытности, который пробудил в ней новую чувственность и жажду обладания. И как только его поцелуи стали настойчивее, она почувствовала, как мощная волна возбуждения охватывает все ее тело.

Она даже не думала притворяться, что не хочет этого. У них не было времени на споры и обсуждения.

Они поспешили в гостиницу с пляжа, быстро взбежали по ступеням, останавливаясь по пути, чтобы продолжить поцелуи. Восхитительные, божественные поцелуи. Длинные, неторопливые, чувственные поцелуи. Головокружительные моменты радости и волнующих открытий…

Белла изнемогала от желания. Пока Деймон возился с замочной скважиной, она покрывала поцелуями его подбородок, мочки ушей, шею. Наконец, оказавшись в комнате за закрытой на замок дверью, он подошел к ней, и она упала в его объятия, не сумев сдержать счастливый крик.

Их поцелуи стали более жадными и требовательными. Она запустила торопливые пальцы в его волосы, а он покрывал горячими поцелуями ее ключицы.

— Белла, — выдохнул он возле ее уха, — моя зеленоглазая девочка…

— Не говори так. Я сейчас разрыдаюсь.

— Тогда я лучше продолжу…

Он пощекотал мочку ее уха кончиком языка, а она покрывала поцелуями его заросший дневной щетиной подбородок.

Когда его губы нащупали под полупрозрачной тканью блузки ее набухшие соски, Белла издала протяжный стон. В ее венах забурлила кровь, пробуждая ото сна каждую клеточку ее тела.

Через мгновение они упали на кровать, с трудом дыша от захватившего их страстного желания…

А потом они лежали рядом в темноте, слушая, как ветер играет ветвями пальмовых деревьев за окном, а волны тропического моря шуршат, накатываясь на песчаный берег.

Белла вздохнула:

— Должна признаться тебе, что не испытывала ничего подобного с тех пор, как мне было семнадцать.

— И я очень благодарен тебе за это признание.

Она почувствовала, что он улыбается ей в плечо, и решилась сказать:

— Я буду слишком банальна, если скажу: ты был просто великолепен?

Смеясь, он притянул ее к себе и начал покрывать поцелуями нос и подбородок:

— Ты антоним банальности, прекрасная Белла. Всегда оставайся такой.

«Всегда оставайся такой».

Но оба уже изменились. Они выбрали разные пути. Она не хотела думать об этом сейчас, не хотела, чтобы что-либо омрачало сегодняшнюю ночь. Она хотела сохранить в памяти лишь драгоценные идеальные моменты.

— Ты помнишь, как мы планировали нашу первую ночь? Как хотели сделать ее идеальной? Лепестки роз, тихая музыка, свечи…

— Всего этого хотела ты, а я был гораздо больше озабочен поиском аптеки, в которой не знали моего отца…

Она улыбнулась:

— Мне казалось, что мы похожи на Ромео и Джульетту.

— Наша история была почти так же трагична.

И тогда Белла решилась задать вопрос, который висел в воздухе:

— Так кто стал твоей первой женщиной?

— Уже не помню.

— Врешь!

Немного помолчав, он все же ответил:

— Ладно. Одна сокурсница по университету.

Конечно, Белла была готова к подобному ответу.

И все равно ей пришлось проглотить предательский комок, застрявший в горле.

— Есть что-то, о чем мне очень хочется рассказать тебе. Через год после твоего бегства я почти последовала за тобой в Университет Квинсленда.

— Мне всегда казалось — ты можешь так поступить, — мягко заметил он. — Но что случилось? Ты передумала?

— Да. Я не могла представить себе, что случится со мной, если ты отвергнешь меня. А когда ты уезжал из Виллары, то дал мне понять: между нами все кончено.

— Да, — выдохнул он. — Я пытался защитить тебя.

— От чего?..

— От себя.