Меня тянуло к Самсонову. И его тянуло ко мне, и мы оба это знали. И оба получали кайф не только от этой безумной игры, но и от того, что растягивали каждый проведенный вместе миг, не спеша бросаться в омут…

Не бросайся сразу с места в карьер, почувствуй ее…

Сглотнула.

Руки Давида на моих бедрах чуть сжались, будто он не хотел оставлять мне возможность сбежать сейчас. Именно сейчас. В этот острый миг притяжения.

Эта игра могла бы длиться вечность, но Самсонов решил, что с нас достаточно и впился в мои губы медленным поцелуем. Эта ласка отличалась от всех предыдущих, потому что была медленной и убийственно нежной. Давид не спешил подавить меня, использовать, сожрать. Он как и я смаковал поцелуй, неспешно проходя по моем губам кончиком языка. От этого движения по моему телу растеклось тепло, и я подалась вперед еще ближе.

Жар его кожи согревал, горячие руки чуть приподняли выше. Я оседлала Самсонова, упираясь коленями в ступени, и нависла над ним, не отрывая своих губ от его рта. Сознание плавилось. Оно снова ускользало под натиском его ласк и становилось плевать на все, кроме этой близости.

Жесткие губы Давида мягко проходились по моим, руки тесно прижимали мои бедра к нему, а удары сердца выбивали ритм схожий с моим.

Его поцелуй был таким сладким и таким головокружительным, что мне хотелось улыбаться. Хотелось хватать ртом кислород дышать, дышать им так жадно, насколько смогу. Теперь уже не знаю, как я жила без этого. Но эта безумная нежность Самсонова и есть мой кислород. И им не надышаться.

Ощутила, как Давид толкнулся бедрами, подбрасывая мои своим напором, и дыхание перехватило.

– Что творим…? – выдохнула ему в губы, и Самсонов будто трезвея открыл глаза и заглянул в мои.

– Нам не помешают, я отпустил охрану… – и тут же замолчал и чертыхнулся, явно вспомнив о том, что «проблема» с моей девственностью не решена. Его лицо приняло замкнутое выражение. – Иди в спальню. Я не трону тебя сегодня…

У Самсонова был великий дар возвращать с небес на землю одной фразой. Ощущение сродни тому как падаешь под лед, вода поглощает тебя и ты даже не успеваешь нормально вдохнуть или закричать. Твой рот, нос, легкие уже наполнены. Дерьмовое чувство.

И оно не покидает меня до тех пор пока я иду в спальню, дорогу к которой нахожу без труда.

Комната встречает тишиной и тьмой. Молча прохожу и ложусь на постель поверх покрывала. А потом проваливаюсь в крепкий сон, полный кошмаров, где огромный хищник терзает мое сердце и душу, вытягивая из меня жизнь. И не просыпаюсь до утра.

На рассвете прихожу в себя с тяжелой головой, будто и не спала вовсе. Открываю глаза и растерянно моргаю, пытаясь понять, где я. А потом до меня доходит, и я сажусь оборачиваюсь и застываю.

Рядом со мной спит Самсонов.

Аккуратно, чтобы не тревожить его отодвигаюсь, но Давид на рефлексе хватает меня за запястье и только потом смаргивает сон и разжимает руку.

Наши взгляды встречаются.

– Почему ты спишь здесь? – спрашиваю холодно. Все-таки его выходка обидела меня вчера. Он воспринимает мою девственность как изъян, и это по-прежнему не укладывается в голове.

– Это моя спальня, – равнодушно тянет и бросает взгляд на наручные часы, а я хмурюсь, не понимая. Неужели я перепутала комнаты?

Встаю, иду в гардеробную и натыкаюсь там на ряды вешалок. Женская одежда. Все точно так же как в прошлый раз. Беру вещи, чтобы переодеться и иду в ванную и там привожу себя в порядок. Когда выхожу, замечаю Давида, который вышел из смежной двери в свежей рубашке и брюках пока еще расстегнутых.

Теперь ясно. Там его гардеробная.

– Что будем делать сегодня? – спрашиваю ровным тоном. Я же вещь. Хозяин решает, чем мне заняться.

– К шести будь готова, вылетаем в штаты. До этого времени реши насчет клиники. Лаура все устроит.

Впиваюсь в спину Самсонова злым взглядом, тот продолжает вдевать пуговицы в петли своей белоснежной рубашки и даже не смотрит на меня, стоя перед зеркалом туалетного столика.

– Почему ты не трахаешь девственниц? – яростно выговариваю свой вопрос, Давид, уже почти приведший себя в порядок, застывает и оборачивается. В его глазах непроницаемая стена, из-за которой я не могу понять, о чем он думает и что чувствует. Лишь хмурые брови выдают его раздражение.

– Не пытайся меня понять, Кристина, – делает шаг ко мне и смотрит сверху вниз. – Тебе лучше выучить границы и не заступать за них.

– А тебе, – вздергиваю подбородок и цежу сквозь зубы, – лучше уяснить, что если ты или твоя шайка насильно лишите девственности меня, я лишу девственности тебя, Самсонов. Возьму самый большой страпон, которым балуется Лаура и засажу его тебе…

Договорить не успеваю, Давид вдруг совершенно неожиданно откидывает голову и начинает хохотать во всю глотку. Смешно ему! Сволочь наглая!

– Откуда ты такая взялась? – сквозь смех выдыхает, а потом смотрит на меня с прищуром все еще плохо сдерживая эмоции. – Нашел себе головную боль.

И пока я испепеляю его яростным взглядом, Самсонов разворачивается и выходит из комнаты, оставляя меня в одиночестве.

А я глазами ищу что бы швырнуть ему вслед.

Целый день я слонялась из угла в угол. Лаура не появлялась, и я решила, что это добрый знак.

К вечеру я собрала сумку с вещами и вышла в холл, когда заметила на подъездной дорожке машину Самсонова. Точнее один из внедорожников, которые водит его шайка.

– Мне велено доставить вас в аэропорт, – Адам переступает с ноги на ногу, стоя у входной двери, и я понимаю, что он как-то странно запуган. Неужели это я его так?

– Вещи наверху, Вася, аккуратнее с багажом, – прохожу мимо него, ступая на крыльцо, и понимаю что бедняга даже не стал в этот раз меня поправлять, позволив назвать себя чужим именем. Забавно.

Дверцу машины мне открывает водитель, кажется Эмин, и я усаживаюсь на заднее сиденье и как только мой персональный раб возвращается с моими сумками и укладывает их в багажник мы выезжаем.

– Давид уже в аэропорту? – спрашиваю у Эмина тот ловит мой взгляд в зеркале заднего вида и после секундной задержки отвечает.

– Нет, он туда едет.

– Мне нужен телефон, – делаю голос давящим, чтобы подчеркнуть, что из троих я тут босс. Эмин напряженно смотрит в мои глаза, и я не отвожу взгляд, а потом вскидываю брови вверх, торопя его.

Водитель кивает Адаму и тот передает мне аппарат. Разблокирует его отпечатком пальца и отворачивается, а я по памяти ввожу номер Кристины и подношу трубку к уху.

– Ало, – подруга глухо отвечает, а я сжимаю телефон до боли в пальцах.

– Мне нужно чтобы ты связалась с моими близкими, – заговариваю негромко, бросаю короткий взгляд на мужчин впереди, а потом чуть понижаю голос. – Узнай, как там Лина и скажи брату, что я смотаюсь на пару дней в штаты. Сделай это сегодня, чтобы меня не искали.