– Хочешь присоединиться? – прошептала, млея от очередной ласки, но мой мучитель отрицательно мотнул головой, уже наглее давя на клитор.

– Предпочитаю постель, – он углубил ласку, я инстинктивно раздвинула бедра насколько позволяли бортики ванной. Давид медленно дразнил меня своими прикосновениями и мой пульс сбился. Дыхание участилось, а внутри разгорелась жажда, которую я испытывала всего однажды. В его машине на его коленях.

– Давид… – выдохнула его имя, и прикрыла глаза, откидывая голову на бортик, а Самсонов продолжал сводить меня с ума умелыми движениями пальцев. Казалось, он в совершенстве изучил это искусство, потому что каждая его ласка была ювелирно выверенной. Ни одного лишнего движения, ни одного дискомфортного нажима. Только аккуратные, но настойчивые прикосновения, доводящие до дрожи в коленях.

– Самсонов… – закусила губу, когда удовольствие стало невыносимым. Подняла тяжелые веки и наткнулась на взгляд своего мучителя.

Хотела смотреть на него в этот момент, чтобы видел, что творит со мной. И чтобы видеть, что происходит с ним.

Тьма, напитавшая его черные, как порочная душа, глаза, стала последней каплей и меня накрыло. Выгнулась, вцепилась в его запястье, чтобы отодвинуть, или напротив не дать отодвинуться, и ощутила как по телу прошли сотни иголочек, а потом их сменила тягучая нега, сделавшая ватной каждую клеточку.

Выдохнула медленно, будто вместе с дыханием все силы улетучились, и с трудом разжала сведенные судорогой пальцы на запястье Самсонова под водой.

Тот вытащил руку из воды, и я заметила на его коже красные отметинки от моих ногтей. Неужели я так сильно…

– Царапаешься, – ответил с улыбкой, и выпрямился. Расстегнул запонку на мокром запястье, а потом проделал то же со второй. Медленно, не отводя взгляда от моих затуманенных кайфом глаз начал расстегивать пуговички, глядя на меня сверху вниз. Смотрел, а я млела от приятного тепла воды, обволакивающей тело, от сошедшего оргазма, оставившего в теле легкую усталость и сонливость, и от взгляда, в котором хотелось утонуть без остатка.

Но еще сильнее хотелось, чтобы это Давид утонул в моем.

Поэтому пересилив желание продолжать ничего не делать, я села прямее и сама потянулась к ширинке его брюк.

Самсонов стряхнул с плеч рубашку, продолжая следить за моими слегка разморенными движениями, и как только я звякнула замочком, брюки упали к его ногам, и перед моим взором предстал самый красивый мужчина из живущих на Земле в практически обнаженном виде. Черные боксеры не в счет. Я сразу их с него стянула, оставив его возвышаться надо мной в порочной наготе.

Огромные плечи Самсонова мощным куполом венчали широкую грудь, покрытую темными волосками. Пресс четким рельефом уходил в пояс Адониса, подчеркивая стройность талии и узких по сравнению с плечами бедер.

Я сглотнула. До того сильно хотелось коснуться его кожи, пройтись по ней пальцами, ощутить его мощь.

Вздыбленная плоть налилась и пульсировала. Она была совсем рядом, и мне на мгновение стало страшно, что я не справлюсь, или Давиду не понравятся мои неумелые ласки. Мне доводилось раньше видеть члены, но естественно на картинке и в кино. И я не представляла, что когда-то сама захочу попробовать сделать минет кому-либо. Раньше это казалось какой-то грязной лаской.

Но сейчас, когда тело еще помнит эти жаркие прикосновения его пальцев, а любопытство пересиливает страх, я все же решаюсь пойти ва-банк и обхватываю его ладонью, сжимая у основания.

– Делала раньше? – спрашивает слегка хрипло, а я поднимаю на него взгляд и медленно вбираю его пульсирующий член в рот. Головка, уздечка, ствол. Меня хватает только до половины его длины, головка упирается в горло. Легонько веду головой в сторону в отрицательном жесте, а Самсонов с шумом втягивает кислород в легкие и прикрывает глаза. А потом его бедра подаются чуть назад и снова ко мне. Головка растягивает горло, мне нечем дышать, но я не убираю голову, позволяя Самсонову насладиться. Тот замирает на секунду, а потом повторяет движение, толкаясь мне в горло.

– Уверена, что не делала? – сипло спрашивает, а я вскидываю на него вопросительный взгляд и хмурюсь. – Ты слишком хороша для новичка…

От похвалы внутри разливается удовлетворение, и я решаю поддаться любопытству и аккуратно достаю член изо рта. Обвожу головку языком, втягиваю в рот и упираю в щеку. Та как чупа-чупс выделяется бугром, и я слышу как шумно выдыхает Давид.

– Кристина… – зарывается в мои волосы пальцами, но заколка мешает и я помогаю ему убрать ее. Волосы рассыпаются по мокрой спине, ложатся на воду беспорядочными прядями, пока Самсонов прикрыв глаза трахает мой рот, с упоением спятившего. Я не отстаю и сжимаю член у основания, поглаживаю языком, облизываю ствол от яичек до головки, чередую это с частыми и глубокими выпадами Давида, и буквально через минуту Самсонов сдается.

А я испуганно замираю, понимая, что сейчас он кончит, и я не знаю как вести себя в этой ситуации. Но Давид решает за меня, сжимает пальцы, запутанные в волосах, отстраняет меня от члена и обхватив ствол второй рукой расслабленно передергивает его дважды.

Широкие плечи вздрагивают, с губ Самсонова срывается хриплый рык и я чувствую как тягучие капли ударяют в мою грудь, стекают по ней, чертя невидимые дорожки. Кожа поблескивает от них, соски сжимаются, и я опускаю голову как только хватка исчезает и смазываю капельку на палец.

Она густая и тягучая. Немного скользкая. Жемчужно-перламутровая.

Самсонов ухмыляется.

– Если ты всему учишься так же быстро как минету, тебя ждет большое будущее, – устало выдыхает и выступает из горы одежды, лежащей у его ног.

– Сочту за комплимент, – смываю с груди его следы жидким мылом, а потом встаю на ноги, отчего-то совсем не стыдясь наготы. Больше не стыдясь. После всего, что было.

– Это он и был, – Давид берет с полки полотенце и расправив его перебрасывает через мою талию и будто арканом притягивает меня к себе, подходя ближе. – Чем хотела бы заняться в отпуске?

Склоняет голову на бок, заглядывая в мои глаза, и у меня перехватывает дыхание, когда наши голые тела соприкасаются вплотную. Он такой горячий и твердый, будто скала, нагретая солнцем. Поддаюсь желанию и опускаю руки на предплечья Самсонова, а потом веду ими выше к плечам, исследуя тугие мускулы. Ладони покалывает от удовольствия.

– Смотря когда он начнется, – отвечаю ему в тон и совершенно некстати понимаю, что он так и не поручил Лауре отвезти меня в клинику. Хотя поначалу настаивал на этом. И не знаю, радоваться мне или плакать. Ведь спать он со мной не станет, не смотря на то что уже растлил всеми возможными способами…

– Сегодня сразу после ужина, – тянет негромко, и я чувствую как от его голоса внутри зарождается приятная дрожь. У Самсонова очень красивый мужественный баритон, и когда он вот так произносит слова будто смакуя каждое на языке, я невольно завожусь. Никогда не думала что буду сходить с ума от мужского голоса.