Князь Волконский стоял в кулисах, утирая пот с лица. Конечно, до него дошли слухи про костюм, но он не придал им никакого значения. Легкомысленный балет, Франция, кокотки. Какое безобразие! Эта Кшесинская сошла с ума, кто она такая, чтобы выходить на сцену Императорского театра почти голой!

Комната благоухала цветами. От Андрея, каких-то неизвестных офицеров. Куча поклонников, которых она в глаза не видела. Это был настоящий триумф. Домой она вернулась очень возбужденной. Ночью не могла уснуть, возбуждение не проходило. Андрей делал все, чтобы ее успокоить.

Утром была назначена репетиция. Андрей подбросил ее к театру на машине. Мати не успела войти в свою уборную, как в дверь заглянула секретарша и сообщила, что Мати срочно просит зайти директор. Она предполагала, о чем будет разговор. Между прочим, Иван Александрович Всеволожский, дядя Волконского, бывший директор, был не в пример покладистее племянника. Но ничего. Она приготовилась защищаться.

На лице князя Волконского было написано крайнее раздражение.

— Я налагаю на вас штраф, мадам, за нарушение наших правил, — сказал он ледяным голосом.

— В чем я виновата, Ваше Сиятельство?

— Великая балерина Пьерина Леньяни танцевала эту партию в костюме времен Людовика XV. Это был любимый костюм Екатерины Великой. Вы решили, что вам это не подходит. Вы появились на сцене почти голой. Это Императорский театр, а не частная лавочка. — Волконский запнулся от возмущения. — Еще одно такое нарушение, и Вы покинете театр.

— Ваше Сиятельство, нужно идти в ногу со временем. Костюм в стиле Людовика XV больше не в моде. Мой костюм имел огромный успех. Это несправедливо. Старые правила — это настоящая тирания. Вы просто хотите ввести цензуру. Художнику нужна свобода. — Она гордо поднялась. В дверях оглянулась:

— Всего доброго, Ваше Сиятельство.

Мати злилась. Кто он такой, этот маленький князек Волконский? У нее был такой ошеломительный успех. А он ни слова благодарности. Еще посмотрим, кто уйдет из театра. К вечеру ей донесли, что афиши с балетом «Камарго» из фойе исчезли «до нового объявления». День был испорчен. Пропало настроение идти в зал заниматься. Домой она вернулась вся в слезах. Сергей был на Кавказе, и она позвонила Владимиру Александровичу, большому покровителю искусств. Мати была так расстроена, что не в силах была объяснить, что случилось. Но ему уже все рассказали во всех подробностях. Андрей вернулся домой с цветами. Он уже все знал. Андрей целовал мокрое от слез лицо Мати, приговаривая:

— Все будет хорошо, милая, вот посмотришь. Отец уже говорил с Ники.

— Правда?

— Ну да. Все будет хорошо, ты же лучшая балерина в России, поедем в деревню, там успокоишься и забудешь. Будем только вдвоем.

Они провели два чудных дня в деревне, вернулись поздно. Утром Мати проснулась от какого-то странного шума на улице. Она подошла к окну. За оградой толпились журналисты.

— Андрей, Андрей, проснись! Журналисты! Что— то случилось!

— Я тебе вчера сказал, что если они придут, мы должны делать вид, что ничего не знаем.

— Соня, Соня, пусти господ журналистов во двор и скажи, что я к ним выйду. Мне нужно полчаса.

Через полчаса она вышла в зал.

— Доброе утро, господа. Что случилось? Чем я могу быть полезной?

— Мадмуазель Кшесинская, ваш штраф в театре был аннулирован по Высочайшему повелению. Князь Волконский в знак протеста подал в отставку. В театре огромный переполох. Что Вы на это скажете?

— Но в чем моя вина, господа? Я только думала об успехе нашего театра.

— Правда ли, что балерина из Дрездена Гримальди покинула театр из-за Вас? Вы объявили монополию на балет «Тщетная предосторожность»?

— Но это мой балет. Я всегда его танцевала. Что, у меня нет никаких прав?

— Мадам, какие у вас отношения сейчас с Его Величеством?

— Я не понимаю, о чем Вы.

— Говорят, Великий князь Сергей Михайлович тоже вмешался в ситуацию? Это правда?

— Но он директор Театрального общества, а вообще спросите у него. Вероятно, вмешался. Мы друзья.

— Друзья?

— А с Великим князем Андреем Вы тоже друзья? По-видимому, он сейчас у вас? У подъезда его машина?

Мати, еле сдерживая слезы, вышла из гостиной.

— Соня, скажи им, чтобы убирались.

Андрей долго не мог ее успокоить. Самому ему тоже было очень неловко.

На следующий день вечерний номер «Санкт-Петербургской газеты» сообщал на первой странице:

«Скандал в Императорском театре

Наша прима-балерина Кшесинская появилась вчера в спектакле почти обнаженной. Она была прелестна в своем прозрачном костюме, но два года назад назначенный директор Императорских театров князь Сергей Михайлович Волконский наложил на нее штраф за неподобающий на сцене вид… Спектакль почтил своим присутствием Его Величество. Его Величество отменил приказ директора. Князь Волконский подал в отставку в знак протеста против грубого вмешательства Верховной власти в его права. По слухам, Государь продолжает тайно встречаться с Кшесинской, хотя последняя категорически это отрицает».

Когда в ноябре, после четырех месяцев на Кавказе, Сергей Михайлович вернулся в Петербург, Мати уже знала, что беременна, но не сказала ему ни одного слова. 18 июня 1902 года на вилле в Стрельне Мати родила мальчика. Хотя 29-летняя мать была в полном здравии, роды оказались сложными. Был момент, когда три доктора, которые были приглашены на роды, сомневались в благополучном исходе. Но, слава Богу, обошлось. Через три недели после события Мати написала сестре письмо, которое Юлия прочитала отцу.

«Я чувствую себя очень виноватой перед моим дорогим Сережей. Он знает, что не может быть отцом мальчика, так как большую часть года отсутствовал. Но он любит его, как своего. Теперь я должна подумать о моем будущем. Я назвала мальчика Владимиром. Владичка, Влади в честь отца Андрея, Владимира Александровича, которого я очень люблю. В.А. всегда был очень мил со мной. Андрей в восторге. Вряд ли мы поженимся, так как Великая княгиня очень настроена против меня. А Андрей жаждет благословения обоих родителей. Мне лично все равно, выйду или не выйду. Я так счастлива, что у меня родился такой славный мальчик и что меня любит Андрей. Пожалуйста, поцелуй за меня папу и маму.

Мати».

Сергей Михайлович был удивлен. Право слово, он не ожидал этого. «Это» — так он называл рождение Влади, Владички, Владимира. Он знал, что его роман с Мати окончен. Он не собирался терпеть это. С другой стороны, он понимал, что случившееся — полностью его вина. Семь лет он не женился на Мати. Причина одна — что он не хотел просить разрешения у Ники. По закону Великие князья могут вступать в брак только с разрешения Государя. Он любил Мати. В августе ей будет 30, последняя возможность родить ребенка. Она имеет право быть счастливой. Великая проблема, ее сын? Неважно. Он так часто и так подолгу отсутствовал. Она была одна. Ясно, что надо было ожидать этого.