наших родителей!

Ее он так же жарко, так же страстно целовал? Так же шептал ее имя, вызывая мурашки?

Не знаю! Не понимаю, что и думать!

Он играл нами обеими? Одновременно? Ему так нравится?

Влюблять в себя. Заставлять потерять голову. А после… Втаптывать в грязь! Растирать сердце каблуком своих идеально начищенных туфель?

У него ведь не зря репутация сердцееда! А Лена мне говорила! Предупреждала!

Ооооооо!

Или все гораздо проще?

Была просто похоть. Одна похоть и ничего больше!

Он просто хотел секса. Неважно, с кем! Я отказала, и он просто взял Тамилу?

Хотя… Какая разница? Теперь уже ничего не изменить!

Но все равно.

До сих пор.

Мне больно.

Так дико больно, что грудь разрывает. Так тяжело, так невозможно дышать!

И эта боль страшнее даже будущего. Страшнее позора. Разорения. Всего!

Не понимаю. Как?! Кааааааак?! Как он мог!

Неужели я настолько не способна чувствовать людей?

Я же верила. Так верила, что его глаза не лгали!

– А что мы продадим, Азур? У нас нечего будет скоро продать, кроме этого дома! Половина слуг уже уволилась. Вторая половина тоже вряд ли долго продержится! Анну вчера чуть камнями на рынке не забросали, кухарку нашу. Один камень в нее точно попал! Теперь работать у нас значит самому принять позор! А партнеры по твоему маленькому бизнесу? Который ты ведешь отдельно от дел Багировых? Что они? Ты им третий день дозвониться не можешь!

– Да, – кивает отец.

– Некоторые уже сами дозвонились. И хотят вывести деньги.

– Ну вот! А деньги из бизнеса вывести это верная смерть! Тогда только бы с теми долгами рассчитаться! И чем? Нашим домом! Надо было еще Багирову угрожать! Азууууур!

– Он обещал, – вдруг тихо шепчет Тамила побелевшими губами.

– Он же обещал!

– Что он тебе обещал, Тамила? Чтоооооооо?

Гремит отец.

– Что опозорит на весь мир? Что он еще мог обещать?

– Он…

Ее губы дрожат. Еле слова выговаривает.

– Он… Тогда… Перед тем… Сказал, что я буду его женой! Что я для него… Единственная…

– Твою мать!

Отец с грохотом ударят кулаком по стене.

Сваливается полка со стаканами. Все вдребезги. Все!

Но что такое стаканы, когда вдребезги вся жизнь?

И…

Как же я сейчас солидарна с отцом! Мне хочется точно так же. Громко и грязно выругаться. Завопить. Завыть. И бить по всему, что попадется под руку!

Значит, у них было что-то за пределами того, что я видела! Если после всего, что было между нами, меня он замуж не звал! Было! Одновременно с двумя! Как он мог?

– Хоть завешивай весь дом черным, – всхлипывает мать. – Потому что это похорон. Самый настоящий.

– Ублюдок!

Ревет отец. Снова что-то бьется.

А я не могу больше высидеть. Сломя голову несусь в свою комнату. Падаю на кровать и просто сжимаюсь в комок.

глава 14

* * *

– Мама?

Пораженно смотрю на нее с утра. После очередной бессонной для всех ночи.

Странно.

Я бы должна жалеть Тамилу. Думать о том, что он соблазнил ее точно так же, как меня. Наверное, утешить.

Я ведь тоже. Тоже чуть эту грань не перешла!

Но на нее почему-то не могу смотреть.

Сразу отворачиваюсь, как только она появляется. Встретиться взглядом совсем невыносимо.

Она такая же. Такая же жертва, как и я, – каждый раз напоминаю себе. Только еще большая!

Но…

Словно камень на душе. Будто она мне вдруг стала из-за этого чужая.

– Ты… Ты никогда так не выглядела!

Да. Впервые вижу маму такой.

Неухоженной.

Обломанные ногти. Растрепанные волосы. Платье какое-то… Несвежее, что ли. Мятое…

О том, что они с отцом на сто лет постарели, даже говорить не приходится! Но… Такое!

– Мам…

Притягиваю ее к себе.

Обнимаю.

А так хочется прижаться! Рассказать все! Выплакаться у нее на груди!

Только вот никто не погладит меня по голове. Никто не скажет, что все ерунда и все наладится. И говорить не нужно. Не наладится уже ничего. И никогда.

Потому что никогда. Никогда больше в жизни я не полюблю! Не поверю! Я не смогу! Багиров убил все. Все выжег! Все уничтожил!

– Ты же сама. Всегда. Мне говорила! Как бы плохо. Как бы тяжело не было, а нужно следить за собой! Иначе просто недопустимо! В этом… Сила и гордость! Маааам!

Мне больно. Мне больно на нее смотреть!

– Какая теперь разница, дочка? Все равно. Никто к нам не придет. Никто не увидит. Вообще. Наверное, никто больше никогда не перешагнет порог этого дома.

– Мы уедем. Продадим все и уедем. Отец же вчера сказал. Туда, где нас никто не знает, и…

– Конечно, доченька. Конечно. И тогда все наладится. Дааааааа….

И все же мне совсем не кажется, что она и сама верит в то, что говорит!

А ты говорила, что никто к нам не придет!

Силюсь улыбнуться, хотя бы для мамы, когда в дверь раздается звонок.

– Видишь. Не так все плохо!

– Ох, лучше бы никто и не приходил, дочка, – судорожно вздрагивает, утирая красные глаза платком. – Неужели дошло до того, что к нам приходят, чтобы плюнуть в лицо?

– Ну что ты мам. Что ты…

Глажу ее по голове, а и у самой страх холодит внутренности.

Особенно, когда открываю двери, провожая маму в комнату.

А вдруг правда?

На пороге Шамиль. Шамиль Сабуров.

Тамила же за него замуж думала идти! Неужели он…

– Я пришел поговорить с вашим отцом, – Шамиль хмуро кивает в ответ на мое приветствие.

Ну да. Радоваться и улыбаться особо нечему.

Молча провожаю его к отцу в гостиную.

– Он пришел!

Ко мне тут же кидается Тамила.

– Пришел ведь, Саида! А я знала. Я знала, что он меня любит! И что от меня без ума! Как я выгляжу? Я сейчас пойду туда. К нему. Скажу, как со мной поступил Багиров! Уверена! Раз он пришел, значит простил мне все! И… Ничего не пропало! Он еще вызовет Багирова на дуэль! И убьет!

– Тами!

Сама не замечаю, как рявкаю. Резко хватаю ее за локоть.

– Никуда ты не пойдешь! Еще неизвестно, что он сейчас там выскажет! Мы… Мы просто послушаем! И все!

– Я приехал сразу, как узнал, Азур. Как раз был в Европе. Это…

– Это выше моих сил. Да,