Да, Уля, болит, зараза. Мать-то? А хрен её знает. — Просипел он в трубку. — Доктор тут у меня, ага, сейчас дам ему трубку, — и он протянул трубку мне. — Дочь моя, Ульяна. Поговорить хочет.

— Давыдов, — процедил я, беря трубку двумя пальцами и стараясь не прикасаться ею к себе.

— Простите, а как ваше имя-отчество? — раздался мелодичный женский голос.

— Денис Викторович, — представился я.

— Денис, Викторович, что с папой? — в голосе прозвучало искреннее беспокойство. Я оглядел комнату, мужика, царящую вокруг грязь. Надо же, и такое бывает.

— У него опухоль языка. Скорее всего, злокачественная. — Неохотно ответил я, чувствуя, как моя сделка накрывается медным тазом.

— Что? — растерянно переспросила Ульяна.

— Рак у вашего отца, — рявкнул я в трубку. Воцарилось молчание, а затем Ульяна решительно сказала.

— Я завтра приеду. Мы с мужем в Твери живём, и у нас машина есть. И заберу папу. — Она снова замолчала, а потом осторожно попросила. — Денис Викторович, вы можете его подготовить? Напугать как-то. Чтобы он не сопротивлялся.

— Да он не будет сопротивляться, — ответил я устало. — Он уже даже пить не может, какое тут может быть сопротивление.

— Спасибо вам, — непонятно за что поблагодарила меня Ульяна и отключилась. Я же протянул трубку Митьке.

— Завтра дочь за тобой приедет и увезёт в Тверь. Там тебя обследуют, скорее всего, прооперируют. А может, и не будут, я не знаю, насколько далеко зашёл процесс. — Ответил я на его вопросительный взгляд. — Ты не сопротивляйся, хоть в человеческих условиях поживи напоследок.

— Рак, значит, — задумчиво проговорил он и тряхнул головой. — Ладно, поеду, чего уж там. Хорошо бы Нинка не заявилась. Не ладят они с Улей. Совсем не ладят, — и он замолчал, глядя куда-то в сторону.

Я же направился к выходу, даже не попрощавшись. Выйдя из этой халупы, вдохнул свежий воздух, в котором уже отчётливо пахло озоном. Встрепенувшись, призвал дар и, как мог, вытравил запах этого дома, въевшегося, похоже, даже в кожу. По-хорошему надо душ принять и переодеться, но хотя бы так.

Со стороны пустоши прогремел гром. Надо поторопиться к девчонке заскочить. А там уж в Галькином доме обосноваться. Там точно такого кошмара быть не должно. Галька хоть и запитая была, но чистая, да и Вовчика они очень хорошо обмыли, к похоронам готовя. Обо всём этом я думал, сворачивая в проулок к незнакомой девочке. А когда вышел из машины, мой взгляд сам метнулся в сторону развалин. Чем-то меня эта башня привлекает, знать бы ещё, чем именно. Ладно, о башне потом буду думать, а сейчас меня пациентка ждёт.

* * *

— Велиал, ты ли это? — радостный голос привёл Падшего в чувства. Он резко сел, стряхивая с себя штукатурку, щепки и другой мусор, накрывший его с ног до головы. Раздался подозрительный хруст, и стол, куда приземлился Велиал, развалился на части. Такого один из сильнейших ангелов не ожидал и даже не смог как следует сгруппироваться. — Я даже не стану возмущаться, орать и требовать компенсацию за то, что ты разнёс мой кабинет. Не ты первый, не ты последний, как говорится.

— Закрой рот, Асмодей, — выплюнул ангел и поднялся на ноги, разглядывая дыру в потолке. Смотреть на широкую, такую искреннюю улыбку одного из младших братьев Велиал не мог. Сейчас он готов был убивать с особой жестокостью, даже для него нехарактерной.

— Неужели великого Велиала унизили и вышвырнули с земли номер тринадцать, не сказав даже «до свидания»? — проворковал Асмодей, даже не вставший со своего кресла, лишь отъехавший на нём в сторону. — И кто вернул тебя с земли в наш родной Ад?

— Никто, я сам ушёл, — повернувшись к хозяину кабинета, проговорил пышущий злобой Велиал. — Лука на этой земле нет. Нужно узнать, где находится моё оружие, чтобы я разнёс этот мир в труху всего одним выстрелом, — он сжал кулаки, после чего затуманенным от ярости взглядом посмотрел на дверь. — Точно! Где эта девка. Пхилу⁈ — и он вылетел из кабинета, громко хлопнув за собой дверью, под зычный смех Асмодея.

— Мазгамона ко мне, срочно, — Асмодей успокоился и нажал на кнопку чудом уцелевшего телефона. — Мне жизненно важно знать, что там произошло. Интересно, кто же сумел вышвырнуть Велиала как напакостившего котёнка? Он ведь предпочитает в собственном теле посещать землю. Да, это очень интересно.

Глава 8

— Не-е-е-е-е-ет!! Я не хочу! Вы не смеете так делать, отпустите меня! Это противоречит Трудовому Кодексу Адской Канцелярии! Я буду жаловаться в верховный суд Ада! — вопил Мазгамон, держась руками за косяк, от которого его безуспешно пытались оторвать два демона легиона Асмодея. Применять силу было запрещено, поэтому, стиснув зубы, они пытались разрешить это неожиданное сопротивление как можно более мягкими методами.

— Это приказ начальства! И ты не вправе его оспаривать, — прорычал один из них, по одному разгибая пальцы этого слишком нервного демона.

— Я ещё так молод, чтобы умирать! На земле номер тринадцать все наши умирают! Отпустите меня, твари бесчувственные, я лучше в карцере за неповиновение десять лет отсижу! — продолжал вопить Мазгамон, встречаясь взглядом с владыкой Ада, удивлённо наблюдающим за этой картиной, представшей перед его взором. — Эм, здрасти, — проблеял Мазгомон, всё ещё продолжая свои попытки вырваться на свободу, но теперь уже молча.

— Что здесь происходит? — тихо спросил Люцифер, поворачиваясь к Асмодею. А ведь задерживаться они не собирались, просто шли в направлении конференц-зала, чтобы встретиться с прибывшей свитой Гавриила.

— На задание отправляем, — улыбнулся Асмодей, не без удовольствия глядя на вырывающегося Мазгамона.

— Нет, Велиал! — Мимо Люцифера прошёл Падший, не обращая внимания на цепляющуюся за него суккубу. Они были так чем-то увлечены, что даже не заметили стоящего посреди коридора повелителя. — Ты не можешь так со мной поступить!

— Пхилу, отстань. Я просто с ним поговорю, — процедил Падший, отлепляя от себя руку суккубы.

— Я знаю, как ты с ним поговоришь! — суккуба обежала Велиала и перегородила ему дорогу. — Ну пожалуйста! — она сложила руки в молитвенном жесте, заставив замереть всех присутствующих. Даже Мазгамон перестал активно сопротивляться, уставясь на демонессу. — Он у тебя быстро кончится, а я ещё