смотрит, словно череп вскрыть хочет, — и мужик указал на Мурмуру, которая действительно в этот момент подходила ближе, грозно расправив крылья. При этом взгляд мужика метнулся на середину двора, словно он там увидел что-то ещё.

— Да, курочка у нас боевая, — кивнул Егорыч и улыбнулся злобной твари, приготовившейся напасть на Юрчика.

— Ну вас с вашими курами! — Юрчик махнул рукой и отошёл от калитки. — Петровка, значит. Ну и как мне туда попасть? — пробормотал он, бредя по дороге к выходу из села.

* * *

Я остановил машину возле дома той девочки, про которую мне говорила Диана. Выйдя из машины, посмотрел наверх. Где-то не слишком далеко прогремел гром, и на улице быстро становилось темно.

На этот раз домик был ухоженный. Выкрашенная калитка не скрипела, а вокруг дома пахло озоном от надвигающейся грозы и розами. Множество розовых кустов росло вдоль дорожки, по которой я шёл к двери.

Дверь была открыта. И это меня, если честно, немного удивило. Толкнув дверь, я очутился в небольшой, но уютной веранде. Дверь в дом также была не заперта.

— Эй, есть кто живой⁈ — крикнул я с порога, заходя в дом. Большой коридор, больше похожий на гостиную, от которого отходили три двери.

— Добрый день, — ко мне вышла женщина, вытирая руки чистым кухонным полотенцем. Она подозрительно посмотрела на меня тяжёлым взглядом. Женщина выглядела уставшей: чёрные круги, осунувшееся лицо и красные глаза, словно она долго не спала и постоянно плакала. — Вы кто?

— Денис Викторович Давыдов, я врач, — представился я, чувствуя каждой клеточкой кожи тяжёлую атмосферу отчаяния, витавшую в этом доме. — Меня медсестра ваша попросила больную осмотреть. Я так понимаю, это не вы? — да, женщина выглядела неважно, но на больную не походила.

— Хорошо. Только недолго, — она сжала губы. — С документами ознакомьтесь сначала, чтобы Ирочку не мучить ненужными вопросами. Она слишком слаба стала в последние дни.

Женщина ушла, а я остался стоять возле порога, неуверенно оглядываясь. Из прилегающей спальни послышался тонкий нежный голосок. Судя по всему, обладательница этого голоса с кем-то разговаривала по телефону. Я явственно слышал диалог, но собеседника в комнате точно не было.

— Вот, присаживайтесь, — женщина вышла ко мне и положила тонкую папку на стол, указав рукой на стул, садясь при этом первой напротив меня.

Открыв папку, я вытащил документы. Их было не так уж и много. Двадцать два года. Саркома правого плеча. Уже в стадии распада. Метастазы по всему телу. Опухоль была вообще какая-то слишком агрессивная. Как я понял из документов, Ирина обратилась два месяца назад в Тверскую клинику после падения. Лёгкая боль и ничего больше. Сделали рентген, выявили подозрение на образование кости. Самое начало. За полтора месяца, проведённых после этого в клинике, процесс распространился, несмотря на всё проводимое лечение. Руку трогать не стали. Поздно. Даже ампутация не смогла бы остановить этот процесс. Выписали неделю назад, ведение на амбулаторном этапе консервативное. Здесь сделать ничего было нельзя, если судить по этим документам. Зачем Диана попросила меня сюда приехать? Ради чего?

— Я могу осмотреть Ирину? — спросил я у женщины, пустым взглядом смотрящую в окно. Было темно, раскаты грома слышались уже практически рядом с нами. — Кем она вам приходится? — немного запоздало задал я этот вопрос.

— Дочь. Единственная, — глубоко вздохнула женщина и поднялась на ноги. Проходите сюда, — она указала на дверь, откуда до сих пор слышался голос. Приоткрыв её, я попал в крошечную спальню.

— Да ты что! А Люська? Никогда бы не поверила, что она на такое способна! — раздался вновь мелодичный голосок. Я повернул голову в сторону кровати, на которой, сжавшись в компактный комочек, лежала девушка. По её лицу текли слёзы. Такое чувство, что она даже не заметила, как я вошёл. Смотрела она куда-то мимо меня и слегка улыбалась.

— С кем она говорит? — от неожиданности я сделал шаг назад и повернулся в сторону матери Ирины.

— Последние сутки она постоянно разговаривает сама с собой. Говорит, что друзья к ней приходят, которых не видела давно. Не могу больше, извините меня, — и она, зарыдав, вылетела из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

— Здравствуйте, а вы врач? — девушка в этот момент посмотрела мне прямо в глаза, выпрямляясь и держась за больное плечо, которое по размерам было раза в два больше здорового.

Я немного растерялся, разглядывая её. Белокурые волосы окутывали девушку, как плащ. Огромные голубые глаза занимали чуть ли не половину лица. Я даже не знал, что у человека может быть такой невероятной глубины взгляд. Она была не просто бледная, а практически белая, как фарфоровая кукла. Удивительно красивое чистое личико так фонило невинностью, что я её почувствовал, хотя инкубом никогда не был.

— Да, я врач, — тряхнув головой, я сделал шаг ближе к ней. — Как вы себя чувствуете, Ирина?

— Я умираю, — она подняла на меня светлые глаза. Они казались ещё светлее из-за боли, которую я тоже чувствовал, даже не прибегая к помощи своих сил. — Все знают, что я умираю. Я вчера свою кошку пристроила. Медсестре отдала, Диане. Чтобы Муська не пропала без меня. Розы жалко. Они же погибнут, когда меня не станет.

— А как же мать? — тихо спросил я.

— Мама, — она произнесла это с такой теплотой, что у меня что-то ёкнуло внутри. — А она уедет отсюда, она мне обещала, что ни дня в Петровке больше не проживёт. В Твери у меня дом остался, ей есть где жить. Я же на ветеринара училась, люблю животных…

Она говорила что-то ещё, а я плюнул на конспирацию и распахнул демоническую ауру чуть ли не во всю свою мощь, внимательно всматриваясь в её тело, скрытое скромной сорочкой. Где же… Вот оно.

Я посмотрел на свой значок. Змея никак себя не проявляла, потому что здесь невозможно было ничем помочь. Разве что избавить её от мучений. Внезапно эта чисто демоническая мысль вызвала во мне неприятие. Не отвращение, нет, но неприятие. А ещё мне захотелось придушить Диану. Я-то ехал сюда с определённым желанием вытравить все ростки человечности, которые по какой-то причине дали во мне всходы. Я демон! Надо только самому себе об этом почаще напоминать.

Внезапно за окном сверкнула молния, и я только сейчас