В противном случае, на каких правах она будет жить в Клане? Как бы ей не оказаться на месте той старушки, что погибла во время землетрясения. Будь она мне родной дочерью, у нее было бы особое положение. А не научить ли мне ее своим тайнам? Это стало бы ее достоинством. Родись у меня дочка, я смогла бы обучать их одновременно. Если же на свет появится мальчик, продолжить мое дело будет некому. В один прекрасный день Клану потребуется новая целительница. Если Эйла овладеет моей магией, возможно, она займет мое место и не исключено, что тогда кто-нибудь согласится взять ее к себе. Уж коль ее приняли в Клан, почему она не может стать моей дочерью?» Сама того не замечая, Иза размышляла об Эйле как о своем ребенке.

Солнце на небе уже было высоко, и Иза, вспомнив, что ей предстоит готовить напиток к церемонии, решила, что нужно поспешить закончить амулет.

– Эйла! – окликнула она девочку, которая намеревалась вновь забраться в воду.

Та тотчас примчалась к ней. Взглянув на ее ногу, Иза отметила, что рана затянулась коркой и хорошо заживает. Поспешно завернув девочку в накидку, Иза поспешила обратно к пещере. По дороге она остановилась, чтобы достать деревянный колышек для копания и недавно сделанный ею кожаный мешочек. Еще когда Эйла навела их на пещеру, Иза приметила канаву с красной почвой на другой стороне ручья. Теперь же, палкой отковыряв оттуда несколько кусочков земли, она подняла их и отдала Эйле. Та какое-то время недоуменно смотрела на странные комочки, после чего рискнула прикоснуться к одному из них. Иза положила один из них в мешочек и заткнула за пояс. Оглядевшись вокруг, целительница заметила вдали человеческие фигуры. Это возвращались с охоты мужчины.

* * *

Много веков назад гораздо более примитивные люди, чем Иза и Бран, стали достойными соперниками четвероногих хищников. Наблюдая, например, за тем, как волки сообща приносят добычу, в несколько раз превосходящую их по размерам и силе, они брали их методы на вооружение. Впоследствии, применяя вместо когтей и клыков оружие и разного рода приспособления, люди научились побеждать огромных зверей, обитавших в их краях. Обстоятельства подстегивали их к движению по пути эволюции.

Чтобы не спугнуть добычу, была разработана целая система охотничьих сигналов и жестов, которые впоследствии развились в средство общения. Предупредительные крики, изменившись по тону и громкости, наполнились различным содержанием. И хотя в той ветви человеческого рода, к которой принадлежали люди Клана, устная речь не получила развития, это не умаляло их достижений в области охоты.

Встав с первым лучом солнца, шесть охотников какое-то время созерцали восход, стоя у подножия горной цепи неподалеку от пещеры. Поначалу на горизонте показались робкие вестники будущего дня, которые вскоре заявили о себе в полную силу. На северо-востоке в облаке лессовой пыли двигалась по золотисто-зеленой равнине темно-бурая масса косматых с изогнутыми рогами зверей, оставляя за собой широкую взрытую борозду. Охотники, которым теперь не мешали женщины и дети, рванулись навстречу стаду зубров и очень скоро преодолели разделявшее их расстояние.

Выйдя из-за холмов и приближаясь к добыче, они перешли на мелкую рысцу, пока не оказались совсем рядом. Тут охотники припали к земле и принялись выслеживать громадных зверей. Это были огромные горбатые с узкими боками животные, изогнутые рога которых доходили до ярда в длину. Едва звериные ноздри учуяли запах человеческого тела, как земля затряслась под отчаянным топотом копыт. Бран, прикрыв рукой глаза от пыли и изучая каждого пробегавшего мимо зверя, выжидал удобного случая. На лице у него застыло выражение непосильного напряжения. Лишь пульсирующие жилки над застывшими скулами выдавали бешеный стук сердца. Это была самая важная в его жизни охота. Она была сродни первой охоте, но от ее исхода зависело не посвящение в мужчины, а их будущее проживание в новой пещере. Успешное ее завершение не только принесло бы мясо для пиршества, являвшегося частью пещерной церемонии, но подтвердило бы то, что духи тоже с благодарностью вошли в новое жилище. Вернись охотники назад с пустыми руками, это означало бы, что духи не приняли нового дома, и Клану пришлось бы искать более подходящее укрытие. Это было бы предупреждением, что пещера приносит несчастья. Вид огромных зубров вдохновил Брана. Они были воплощением его тотема.

Бран кинул взгляд на охотников, в нетерпении ожидавших его сигнала. Ожидание давалось им труднее всего, но нетерпение могло привести к плачевным результатам. Если бы непогрешимость человека зависела целиком от его воли, то именно таким стал бы в охоте Бран. Он перехватил взгляд Бруда и на мгновение усомнился, стоит ли передавать главный удар сыну своей женщины. Но тут же вспомнил, какой гордостью светились глаза юноши, когда его готовили к главной в жизни охоте. «Неудивительно, что он нервничает, – решил про себя Бран. – Это решающая схватка не только для него, но и для всего Клана». Бруд, заметив на себе взгляд Брана, быстро взял себя в руки, чтобы ничем не выдать внутренней тревоги. Он даже не представлял себе, каким на самом деле огромным был зубр, – горб его выдавался более чем на фут над головой юноши. Не представлял он также, какую невероятную силу являет собой стадо диких быков. Если б его для начала хотя бы поддержали словом! «А вдруг я промахнусь? Или нанесу плохой удар и он уйдет?» – эти мысли постоянно вертелись у Бруда в голове.

Куда подевалось чувство превосходства, с которым он недавно расхаживал перед глазеющей на него с обожанием Огой и делал вид, что не замечает ее? Еще бы, ведь она всего лишь ребенок, да к тому же девчонка. Правда, скоро Ога вырастет и станет женщиной. И должно быть, неплохой женой. Теперь, когда у нее погибли мать и мужчина матери, девочке потребуется хороший охотник, чтобы позаботиться о ней. Бруду льстило то, как она старалась во всем ему угодить, как старательно выполняла малейшее его желание, хотя он еще не был мужчиной. «И что только она обо мне подумает, если я оплошаю на охоте? Вдруг я не пройду церемонию посвящения? А что подумает Бран? И все остальные? Что, если нам придется покинуть замечательную пещеру, которую благословил Урсус?» Бруд крепко сжал копье и схватился за амулет, моля Мохнатого Носорога дать ему силы и мужества.

Если бы в дело вмешался Бран, зверь не ушел бы живым. Но вождь внушал юноше, что судьба Клана в его руках и, если тот хочет в свое время занять его место, необходимо взять всю ответственность на себя. Бран обязан был дать ему такую возможность, но решил все же держаться поблизости, чтобы, если потребуется, убить зверя самому. Хотя все же надеялся, что до этого дело не дойдет. Парень был слишком гордым и такого унижения мог не стерпеть, но для вождя теперь важнее была пещера.

Бран вновь устремил взгляд на стадо. Быстро поймал глазами молодого бычка, отделившегося от общей массы. Он был крупным, почти взрослым животным, но по-детски неопытным. Выждав, пока зверь оторвется от своих сородичей, Бран подал знак.

Охотники мгновенно рассредоточились, соблюдая определенное расстояние друг от друга, и Бруд стал впереди всех. Бран наблюдал за ними со стороны, не упуская из виду отставшего зубра. Вождь вновь подал знак, и охотники двинулись на стадо, крича и размахивая руками. Перепуганные животные стали тесниться с флангов к центру стада, прижимая бегущих внутри. Не теряя времени, Бран кинулся наперерез отбившемуся от стада зубру и погнал его в сторону.