Через минуту Сильви промокнула губы салфеткой и сделала глоток. Когда она посмотрела на Аркима, в ее глазах вспыхнул интерес.

– Расскажи, каково это – вырасти в Лос-Анджелесе?

Арким испытал облегчение оттого, что она начала говорить. Для него ответ на ее вопрос состоял всего из трех слов: тошнотворно, неестественно и избыточно. Но он сказал:

– Мне там было плохо. Настолько плохо, что я никогда не вернусь туда.

Сильви кивнула:

– Я была в Лас-Вегасе, и мне там очень не понравилось. Все ненастоящее, как декорации к фильму.

– Лос-Анджелес – огромный и неуютный город. Районы разделены милями пустоты. Все пребывают в поисках места под солнцем, а еще кто-то хочет похудеть, а кто-то загорает изо всех сил. Люди стараются переплюнуть друг друга. В этом городе нет души.

– Говорят, там никто не ходит пешком.

Арким улыбнулся и почувствовал себя странно: так спонтанно он никогда не улыбался, тем более в присутствии женщины.

– Это близко к правде.

– А ты ни разу не виделся с отцом после отъезда?

Арким покачал головой.

– Нет. – Он нахмурился. – Я умолчал кое о чем. Я уехал бы сам, но был еще слишком молод… Отец вышвырнул меня на улицу.

– За что?

– Он застал меня со своей любовницей, известной порноактрисой.

На лице Сильви промелькнул весь спектр эмоций – от шока до гнева.

Она отложила салфетку, в ее глазах полыхнуло пламя.

– Ты самый лицемерный человек на свете! И тебе хватило наглости осуждать меня?

– Подожди! – воскликнул Арким.

Он поддался внезапному неосознанному импульсу, перегнулся через стол и схватил Сильви за запястье. Арким хотел, чтобы она его поняла.

Если Сильви сейчас его отвергнет, ему уже ничто не поможет.

– Я был не виноват. Она соблазнила меня.

Сильви посмотрела на сильные пальцы Аркима, сжимающие ее запястье. Гнев, так быстро разгоревшийся, начал угасать.

– Что это значит?

Он выпустил ее запястье и провел ладонью по волосам. Сильви никогда не видела его таким взволнованным. Арким едва контролировал себя.

– Я прилетел из Англии на летние каникулы. Отец не разрешил мне провести лето в Европе, хотя я сказал, что буду работать и обеспечивать себя сам. Итак, мне нужно было скоротать время до начала учебного года. Отец знал, что я ненавижу Лос-Анджелес, и из-за этого смеялся надо мной. – Его голос дрогнул. – Синди постоянно вертелась рядом со мной. И она ходила полуголая. – На его лице читалось отвращение к себе. – Я думал, что могу устоять… Я продержался почти все лето. Оставалось несколько дней до возвращения в Англию, когда она поймала меня… Моя воля была сломлена. Хуже всего было то, что она держала ситуацию под контролем, а я растерялся. Отец застал нас в домике у бассейна.

Он мог не рассказывать о том, что было дальше, Сильви и так все поняла. Она не забыла, как Акрим оскорблял ее из-за работы в кабаре, но тем не менее невольно начала сочувствовать ему. Как бы она ни судила его, он уже осудил себя тысячу раз, и гораздо жестче, чем кто-либо другой.

– Тебе было семнадцать лет, Арким. Наверное, ни один нормальный парень, у которого все в порядке с гормонами и ориентацией, не сумел бы устоять перед искушенной привлекательной женщиной, не говоря уже о порнозвезде, для которой секс – это профессия.

Лицо Аркима не смягчилось.

– Синди хотела вызвать ревность у моего отца. Она надеялась выйти за него замуж, но сделала неверную ставку. Он вышвырнул и ее. – Арким отвернулся от Сильви и посмотрел вдаль, скрывая выражение лица. – Знаешь, я впервые увидел оргию, когда мне было восемь лет.

Сильви зажала рот рукой.

– Арким. Это…

Он снова повернулся и жестко проговорил:

– Вот какая жизнь у меня была. Конечно, я не мог понять, что там происходит… После этого отец отправил меня в Англию. Он помешался на том, что я должен учиться в школе, в которой учатся члены королевской семьи. Это меня и спасло. Единственное, что требовалось, – это пережить каникулы. Я научился не обращать внимания на оргии и дебоши, которые он устраивал.

Сильви стало плохо. Маленький ребенок видит такой ужас, а потом его отсылают на другой континент!

– Это было больно, Арким. Та женщина поступила ужасно.

Арким улыбнулся, и улыбка его была циничной. Сильви вздрогнула.

– Это был волнующий момент. Синди показала мне, какое удовольствие способен испытывать мужчина. Я подчинился ей, хотя и ненавидел себя за это.

На секунду Сильви ослепила ревность. Чувство было настолько острым, что она с трудом восстановила дыхание. Мысль о том, что Арким подчинился женщине, и этой женщиной была не она, больно уколола ее.

Хорошо, что он не заметил эту душевную бурю.

Арким продолжил:

– Знаешь, каково расти рядом с человеком, у которого нет никаких моральных принципов? Репутация моего отца – как зараза. Я старался дистанцироваться от него, но это клеймо навсегда выжжено на моем теле. Я доказал, что не лучше своего отца – мужчины, который унизил нежную порядочную девушку из другой страны, а потом оттолкнул ее в тот момент, когда был ей очень нужен.

Его слова гулко падали в тишине. Сильви понимала, какая битва с самим собой развернулась в душе Аркима. Ей было ясно, почему он так остро на нее реагировал. Конечно, нормальный брак казался ему привлекательным – он мог бы дать ему то, чего у него никогда не было. Теперь все обрело смысл.

Подошел слуга, нарушив их уединение, и что-то сказал Аркиму. Слуга удалился, и Арким повернулся к ней. На его лице опять не было никаких эмоций, будто не он наполнил ее грудь болью своих откровений.

– Меня хотят видеть представители кочевников. Отдохни немного – сейчас самое жаркое время дня.

Сильви почувствовала себя отвергнутой, ее словно отбросило порывом ветра. Но Арким ушел прежде, чем она успела что-либо сказать. Появилась женщина средних лет, одетая в черное. Ее глаза светились добротой, а на лице была улыбка. Она что-то сказала Сильви, но та не поняла, и женщина жестом предложила девушке следовать за ней. У Сильви не было выбора. Они направились следом за женщиной к одному из двух больших шатров.

Женщина сняла туфли у входа, и Сильви поступила так же, не желая обидеть хозяев.

Несколько мгновений ее глаза привыкали к темноте. Оглядевшись, она ахнула от удивления. Внутри было свежо и прохладно, пол был устлан восточными коврами, один красочнее другого.

В шатре царила невиданная роскошь. Огромные мягкие подушки вокруг низкого кофейного столика, ширма с китайским рисунком. Красивые лампы, мягко рассеивающие свет, привлекали внимание к самой важной детали – кровати.