Алина мгновенно стушевалась и прошептала:

– Я не спорю, а говорю о том, что тоже имею право на счастье. Ты только не волнуйся, Евдокси. Всё хорошо, ничего не случилось.

– Как не волноваться, если вы кричите так, что слышно с лестницы? – скептически отозвалась баронесса. – Давайте выкладывайте, в чём дело, и учтите, что конец вашего спора я слышала.

– Не было никакого спора, – возразила ей средняя сестра и, бросив выразительный взгляд на младшую, добавила: – Мы обсуждали то, что мать доверила Лив именно Алине, а я перед отъездом хотела убедиться, что с девушкой всё будет в порядке.

– А как может быть иначе, если я сама взялась за это дело? Конечно, Алина не может полноценно опекать юную графиню Чернышёву, поскольку не вращалась в свете, и, естественно, многого не понимает, – пожала широченными плечами Евдоксия. – Но я слышала, что наша младшая сестра требует для себя права на личное счастье?

– Я ничего не требую, – чуть не плача, прошептала Алина, – просто господин фон Масс попросил разрешения ухаживать за мной. Я не возражала.

Баронесса побагровела. Окинув сестру злобным взглядом, она грязно, по-мужицки, выругалась и протянула мерзким фальцетом:

– Она «не возражала»! Поглядите-ка на неё! А моего мнения ты не спросила? Откуда ты знаешь, разрешу ли я управляющему из поместий сына ухаживать за моей собственной сестрой?

– Евдокси, ты забыла, сколько мне лет? Я давно живу самостоятельно. К тому же вспомни, почему я до сих пор не вышла замуж, а Полине сделал предложение только обедневший дворянин, и она – графиня – стала женой простого коллежского секретаря…

– Только не нужно перекладывать на меня чужую вину! Это было решение отца! – повысила голос баронесса.

Она нависла над креслом, где скрючилась Алина:

– Говори, насколько далеко зашли ваши отношения?!

– Никуда они не зашли. Эрик только один раз подарил мне цветы и принёс пирожные из соседней кондитерской.

– Понятно! Цветы и пирожные! Он живёт в нашем доме, глядишь, вы и в одной постели окажетесь, – заявила баронесса и, совсем разозлившись, крикнула: – Где сейчас фон Масс?!

– Он завтракает. Пожалуйста, Евдокси, ты так кричишь, что он может услышать! – вытирая слёзы, взмолилась Алина.

– Пусть слушает, я говорю правду! К тому же твой ухажёр по-русски не знает, и я могу обозвать его подлецом, он всё равно ничего не поймет.

Баронесса окинула всех полным ярости взглядом и приказала:

– Ждите здесь.

Дверь за ней захлопнулась. Женщины переглянулись. Полина резко, до синевы, побледнела, а её младшая сестра залилась слезами.

– Господи, что же теперь будет? Что Евдокси скажет бедному Эрику? Неужели выгонит его из дому? – всхлипывала Алина.

Лив подозревала, что баронесса так и сделает, и ей было жаль Алину. Бедняжка не виновата, что влюбилась, а теперь старшая сестра беспардонно лезет в её отношения с мужчиной.

«Евдоксия считает, что имеет право ломать чужие судьбы лишь потому, что родные перед ней беззащитны», – поняла Лив. Сначала баронесса разрушит счастье младшей сестры, а потом возьмётся и за свою «подопечную».

Так что же теперь делать? Коли Евдоксия догадается о чувствах Лив к своему сыну, она будет так же унижать Александра, как сейчас унижает бедного немца. В том, что Эрика фон Масса распекают, как нашкодившего мальчишку, можно было не сомневаться.

Полина утешала младшую сестру, обещая той, что баронесса образумится, и всё как-нибудь обойдется. Но бодрые слова Полины никак не вязались с её бледным и растерянным лицом.

– Опять!.. Опять то же самое! – в голос рыдала Алина. – Как только появляется достойный мужчина – на моём пути встаёт Евдокси!..

– Если ты про историю с Елагиным, то там дело было в приданом, – примирительно заметила Полина.

– А почему ни у меня, ни у тебя его не было? – сквозь слёзы спросила Алина. – Да потому, что папа всё отдал в приданое Евдокси…

– Не реви, как корова! – рявкнула появившаяся в дверях баронесса. Она, как большой зелёный корабль, вплыла в гостиную и провозгласила: – Я всё устроила! Эрик фон Масс попросил твоей руки, и я от имени семьи дала согласие. Иди – он ждёт тебя в столовой. Можешь заодно и позавтракать с ним, похоже, что после разговора со мной он уже не помнит, ел или нет.

– Евдокси, ты его оскорбляла?! – ужаснулась Алина.

Баронесса фыркнула, а брезгливые интонации не оставили сомнений в её отношении к управляющему:

– Больно много ему чести!.. Но ты идёшь объясняться со своим поклонником или нет? Смотри, сбежит ведь!

Алина вышла из гостиной. Глядя ей в след, баронесса покрутила пальцем у виска.

– Бестолочь! Да разве можно жить в одном доме с мужчиной и при этом разрешать ему ухаживания? Несколько ласковых слов, пара поцелуев – и окажешься в его постели! Хорошо, что я вмешалась. Масс хоть и плохонький, но дворянин, да и средства у него, похоже, водятся. Я не сомневаюсь, что он покойного Иоганна регулярно обкрадывал.

– А ты не поторопила события? Возможно, что этот брак – и не такая уж хорошая идея, – тихо заметила всё ещё растерянная Полина.

Баронесса пожала плечами:

– Хорошая или плохая – уже не важно, дело решено. Пусть Алина выходит за управляющего и едет в Богемию. Я хочу обвенчать их, пока ты здесь. Договорюсь в том же храме, где венчалась Надин. Там батюшка не возражал, что мой сын-католик будет держать венец над невестой. Значит, не станет возражать и против католика-жениха.

– Да разве так можно? Решать за людей… – безнадежно вздохнула Полина.

Баронесса не соизволила ответить. Она позвонила в серебряный колокольчик, а прибежавшей на зов горничной велела принести горячий чайник и пирожных. Горничная стремглав кинулась на кухню, а Лив в очередной раз отметила, что слуги в их доме никого и никогда так не боялись, как теперь боятся тётку Евдоксию. Баронесса окинула сестру с племянницей строгим взглядом и уже открыла рот, чтобы прочитать им нотацию, но в дверях под руку с немцем появилась Алина. Пара шла медленно. Тётка сквозь слёзы улыбалась, а её жених робко смотрел в лицо баронессы Шварценберг.

– Дорогие мои, позвольте представить вам моего жениха: господин фон Масс сделал мне предложение, и я его приняла, – по-французски сказала Алина.

– Поздравляю, – отозвалась Евдоксия, переходя на тот же язык. – Поговорим теперь о свадьбе. Наша средняя сестра отправляется в длительное путешествие, а я хочу, чтобы она уехала спокойно. Я предлагаю обвенчать вас завтра в соседней церкви. А по католическому обряду, если захотите, обвенчаетесь в Богемии. Думаю, что господину управляющему пора возвращаться к делам, он слишком засиделся в Петербурге.

Фон Масс заволновался:

– Ваше сиятельство, я не волен в своих поступках, а молодой князь пока не отпустил меня.