«Этот человек, – решил он, – либо сумасшедший, либо беглый. И он в любом случае опасен». И поскольку телефон выведен из строя, дождь не прекращается и Перри не может пробраться к своей машине, ему придется принимать ситуацию такой, какова она есть.

Готовый ко всему, он вышел из спальни и спустился вниз. В коридоре он остановился. К запаху кофе теперь примешивался аппетитный запах мяса.

Вестон открыл дверь кухни и остановился. Браун стоял возле гриля. Он поднял голову, и оба посмотрели друг на друга.

На Брауне была та одежда, которую ему дал Перри. Его толстые губы сложились в ухмылку.

– Что вы думаете насчет бифштекса, старик? – спросил он. – Холодильник у вас действительно полон. Еще пять минут, хорошо?

– Чудесно, – ответил Перри. – Я тоже не могу вспомнить, когда ел в последний раз.

Браун снова повернулся к грилю.

– Кофе уже готов. Почему бы вам не пройти к себе и не сесть за стол?

Перри послушно прошел в гостиную. Стол был уже накрыт. Браун нашел посуду, приборы, соль и перец. Только теперь Перри почувствовал, как он голоден. Он попытался было пройти к бару и выпить глоток виски, однако переборол искушение.

Вместо этого он подошел к большому окну, раздвинул шторы и посмотрел на непрекращающийся дождь. «Надо принимать ситуацию такой, какова она есть, – подумал он вновь. – Я бессилен. У этого человека все козыри в руках».

Он стал нервно прохаживаться по комнате, пока не появился Браун с подносом. Тот поставил на стол две тарелки, наполненные отлично поджаренными бифштексами, с зеленым горошком и жареным картофелем.

– Ну, давайте завтракать, – сказал он. – А вы прекрасно здесь устроились.

Они сели друг напротив друга и принялись за еду.

«Этот мужчина, видимо, умеет готовить», – подумал Перри. Бифштексы были отличные.

Через некоторое время, прервав молчание, Браун обратился к Перри:

– Мне очень жаль, старик. Мне действительно очень жаль.

– Чего вам жаль, Джим? – спросил Вестон спокойно.

– Мне необходимо было выспаться, я не спал двое суток. – Затем он снова занялся едой. – Вкусный бифштекс?

– Вы отличный кулинар, Джим, – ответил Перри. – И, пожалуйста, не называйте меня стариком. Меня зовут Перри. О'кей?

– Понял, постараюсь запомнить, – сказал Браун с набитым ртом. Он поглощал еду, как голодный волк. Разлив кофе по чашкам, он пододвинул одну Перри.

– Что касается телефона и телевизора, я приведу их в порядок. Мне нужна была уверенность, что я буду спокойно спать эту ночь. Мне не хотелось, чтобы звонки телефона или звуки телевизора мешали спать.

У Перри пропал аппетит. Теперь он просто ковырялся в своей тарелке.

– У вас какие-то затруднения, Джим?

Браун проглотил остатки своего бифштекса и откинулся на стуле. Его толстые губы сложились в презрительную усмешку.

– Да. – Он отпил глоток кофе и посмотрел на Перри ледяными глазами. – Пожалуй, что так. Эти проклятые ищейки! – Сжатый кулак грохнул по столу. – Затруднения! Об этом вы можете говорить вслух.

Перри уже не в состоянии был доесть свой бифштекс. Он пил кофе, стараясь не смотреть на Брауна. В комнате надолго повисла напряженная тишина. Наконец Перри спросил:

– Вы не против говорить об этом?

– Почему бы и нет? – Браун допил кофе и налил себе еще. – Вопрос только в том, захотите ли вы слушать?

Перри отодвинул стул, встал и подошел к маленькому резному столику, где лежали сигареты. Закурив, он вернулся на свое место.

– Как вы себе это представляете?

Браун наклонился вперед и положил на стол свои мощные руки. Ледяными глазами он уставился на Перри.

– Как я себе это представляю? – Мгновенное движение – и в его руке появился револьвер Мейсона 38-го калибра. Оружие было направлено прямо на Перри.

Тот почувствовал, как волна холодного страха накатилась на него. Он не решался пошевельнуться.

– Это действительно необходимо, Джим? – спросил он охрипшим голосом. – Если я смогу, я попытаюсь вам помочь.

Браун испытующе посмотрел на него, усмехнулся и убрал револьвер.

– Нет, Перри, вы не только попытаетесь мне помочь. Вы поможете мне. О'кей?

– Не могли бы вы сказать мне, что все это означает? – спросил Перри, несколько успокоившись.

– Я объясню. Нравится вам кофе?

– Да.

– Я варю хороший кофе, и я могу хорошо готовить. Больше я ничего не могу делать, кроме денег. – В его голосе звучала явная горечь. – Например, вы пишете сценарии для кино. И вы имеете все это. – Браун обвел руками вокруг. – Очень уютно и прекрасно. У вас талант. У меня нет ничего. Такой тип, как вы, не имеет представления, что означает ничего не иметь.

– В данном случае вы ошибаетесь, – сказал Перри. – Думаю, вам не больше двадцати четырех лет, не так ли? Я на четырнадцать лет старше вас. Когда я был в вашем возрасте, я тоже думал, что ничего не имею. Я отсиживался в укромных уголках и читал книги. Мои родители постоянно настаивали, чтобы я занялся поисками какого-нибудь прибыльного занятия, но мне хотелось только одного: сидеть и читать книги. И только когда в авиационной катастрофе погибли мои родители, а я обнаружил, что у меня нет денег, я был вынужден искать себе работу. Я начал писать. Я сидел в дешевой комнате и писал, писал. Если мне везло, я покупал сандвичи. Два раза я намеревался покончить счеты с жизнью. В это время я думал о том, что у меня ничего нет, абсолютно ничего. Книги, которые я писал, не приносили мне никакого дохода. Одно время, чтобы заработать на хлеб, я работал на мусорной машине. Я работал посудомойщиком в одном из баров, но не прекращал писать. Наконец книга была написана. Я получил за нее немного, однако издателю она очень понравилась. После этого я получил официальный заказ. С тех пор я начал писать и таким путем вышел на кинематографию. – Перри замолчал, чтобы погасить сигарету, потом в упор посмотрел на Брауна и закончил: – Видите, я тоже знаю, что такое ничего не иметь.

Для него было неожиданностью, когда он заметил на жестоком, презрительном лице Брауна признаки интереса и внимания к тому, что говорил Перри.

– Вы действительно работали на мусорной машине? Должно быть, чертовски неприятная работа?

– Мне нужно было что-то делать, чтобы выжить, – сказал Перри. – В вашем возрасте верить в то, что ничего не будешь иметь, – просто заблуждение!

– А знаете, что я имею? – Браун наклонился вперед. – Если меня поймают, мне грозят тридцать лет тюремного заключения. – Он сжал свои мощные кулаки. – Тридцать лет!

Перри налил себе кофе и пододвинул кофейник соседу.

– Почему, Джим? – спросил он. – Мы здесь в безопасности, и ситуация изменится не так скоро, по крайней мере пока не прекратится дождь. У вас нет желания поговорить со мной откровенно?