– Носите всё время на шее, – предупредила Роза. – В любой момент могут понадобиться. Как вам комбезы?

Никанор помахал руками, присел. Костюм и термобельё под ним сидели плотно, как вторая кожа, и не стесняли движений.

– Нормально… не давит… чьё производство?

– Не поверите – российское. Бельё – двухслойный «боевой трикотаж» «Т500», комбез – герметичный «ратник-ХЗ» для работы в агрессивных средах и на заражённой местности. Снабжён рацией и углепластиковыми бронепластинами.

– Крутой костюмчик! – восхитился Айрат, рассматривая плотные манжеты на запястьях. – Где такие продают?

– Нигде, – уверенно сказал Веденеев. – Такими комбезами снабжают арктический спецназ. Неплохие у вас связи, гражданочка.

В воздухе прозвучал тонкий звоночек.

Спутники Розы дружно развернулись к стене за кормой «КАМАЗа», вскинули автоматы.

С гулом стена опустилась вниз. Ветер занёс в пещеру клуб пыли. Какая-то тень возникла в проёме входа, превратилась в человека, одетого в чёрный складчатый балахон с капюшоном, надвинутым на голову. Капюшон сам собой сполз на плечи как живой, и Никанор внутренне вздрогнул.

Лицо человека было лицом старика-негра – тёмно-коричневое, почти чёрное, в морщинах и складках, с пучками седых волос, но с другими пропорциями! Оно было человеческим и нечеловеческим одновременно.

Бритоголовый Валет и бородач Велес опустили автоматы.

– Проводник, – с облегчением проговорила Роза.

Старик оглядел всех, задержав взгляд на Никаноре, повернулся лицом к проёму.

Плита входа с гулом вернулась на место.

Старик глянул на Розу, кивнул на Веденеева, на Айрата, бросил несколько непонятных слов. Она ответила на том же незнакомом языке. Старик молча полез в кабину грузовика. Роза приглашающее махнула рукой:

– По местам, пора отправляться. Валет, поедешь в кузове с Велесом.

– Какого фига? Он прав, там и так тесно – буркнул бритоголовый. – Нам лишние рты ни к чему.

– Прекрати!

Бородач, бритоголовый и Айрат, нерешительно оглядывающийся на друзей, полезли в кузов.

Никанор сел на своё место. Роза уместилась рядом, потеснив старика. Веденеев с трудом втиснулся последним.

– Ему комбез не нужен? – покосился он на старика в странном плаще, равнодушно смотревшего вперёд светлыми, почти белыми глазами.

– Не нужен, – подтвердила девушка.

– Как к нему обращаться? Он говорит по-русски? Или по-английски?

– Не говорит. – По губам Розы скользнула тонкая усмешка. – Можете звать его Хароном. Поехали.

Никанор потрогал в кармане купленный в Ла Пасе сувенир под названием Чунтункуй, хотел показать всем, но передумал. Хотя у него и мелькнула мысль, что таких совпадений не бывает: его ещё на лапасском Рынке ведьм предупредили, куда ему придётся отправиться.

Двигатель завёлся с полуоборота…

Известие о потерпевшей аварию канадской техничке застало Чащина, главного тренера, капитана и наставника команды «КАМАЗ-Мастер», на маршруте.

Все участники команды ушли на трассу, чувствовали они себя хорошо, техника до этого момента не подводила, а грузовики вообще держались в лидирующей группе, и настроение у главного тренера и руководителя было отменное. Ничто не предвещало беды. Однако неожиданное всё-таки произошло. Идущий первым экипаж Никанора Шубина сошёл с трассы и помчался в горы, на выручку канадцам, машина которых в любой миг могла сорваться в пропасть.

Чащин не сразу поверил в случившееся, получив SMS от штурмана экипажа Валеры Веденеева, попытался связаться с ним, однако ни пилот, ни штурман не ответили, и Чащин понял, что произошло непредвиденное событие, способное изменить положение команды. Тогда он связался с комиссаром гонки и убедил его срочно направить в горы дроны и вертолёт контроля. Затем развернул одну из российских техничек (такой же «КАМАЗ»), следующих за пелетоном соревнующихся машин, и грузовик помчался в горы Орура, куда четверть часа назад устремился «КАМАЗ» Шубина.

Как оказалось, сигнал SOS получили все гонщики, в том числе идущий вторым Стив де Гюйс. В этот момент IVECO обогнал машину Шубина. Но ни он, ни спортсмены лидирующей группы, ни мотоциклисты не отреагировали на призыв о помощи. Свернул с трассы только грузовик Никанора.

Проскочили несколько узких расселин, обнаружили слабый след проехавшего «КАМАЗа», начали спускаться к горному уступу, нависающему над какой-то рекой. Услышали глухой рокот грома, который оказался вовсе не естественным небесным явлением, а звуком взрыва. Спуск перешёл в ущелье, и техничка упёрлась в груду камней, перегородившую проезд. Если здесь полчаса назад и проезжал российский грузовик, приблизиться к нему теперь было невозможно.

– Твою м-мать! – в сердцах выговорил пилот технички, усач и балагур Саша Фролов. – Что тут рвануло?!

– Бензобак, – неуверенно предположил третий член команды технических специалистов Вадим Лухманов, руководящий бригадой автомехаников.

– Не похоже, – мотнул головой Чащин. – Пахло бы бензином, да и машина была бы видна. Такое впечатление, что расселину взорвали с обеих сторон.

– Зачем?!

– Чтобы отрезать нашим парням путь.

– Ты думаешь, это провокация? Не смогли обвинить нас в применении допинга, решили убрать конкурента?

– Всё может быть. – Чащин снова связался с комиссаром гонки. – Господин Деголь, мы упёрлись в рухнувший каменный карниз, дальше проехать не можем. Вертолёт выслали?

– Скоро будет, – коротко ответил француз.

Где-то раздался тихий стрёкот, сопровождаемый эхом.

– Летит, – обрадовался Лухманов.

Над горными изломами сверкнул винтами низколетящий вертолёт, завис в сотне метров над ущельем.

Чащин попытался связаться с экипажем винтокрылой машины, но ему не ответили.

Внезапно из скальных теснин впереди вырвалась пламенная стрелочка, понеслась к вертолёту, раздался взрыв, и вертолёт провалился вниз, скрываясь за скалами.

– Ё-моё! – изумлённо ахнул Саша Фролов. – Его сбили! Что тут творится, мать их за ногу?!

– Вадик, за мной! – скомандовал Чащин, выпрыгивая из кабины. – Попробуем перелезть через эту горку.

Преодоление груды камней высотой с трёхэтажный дом потребовало немалых усилий и времени. Но в конце концов Чащин и его спутник перелезли через стену и побежали по неровному дну ущелья вперёд, пока не выбрались на край обрыва.

Машины Шубина здесь не было. Зато на площадке, обрывающейся в пропасть, стоял необычный армейский багги. Вокруг него были разбросаны обломки ящиков, валялись банки, кусок троса, рваная крупноячеистая сеть и пустая труба ПЗРК. Но не это привлекло внимание Чащина.