Келли боялась наступления завтрашнего дня. Роберт потребует от нее ответа, а она еще не решила, соглашаться ли ей на его предложение. Если она все же примет его, то останется работать в компании, но больше не будет секретаршей Роберта Адамса. Ей предоставят собственный офис, и она будет не так часто видеться с продюсером. Это было бы хорошо. С одной стороны. А с другой — она привыкла видеть его каждый день, а теперь этого лишится? Нет, только не это. Сможет ли она вообще когда-нибудь выкинуть его из головы и спокойно жить?! Тогда, может быть, разумнее вообще уволиться? Она нашла бы другую работу, начала бы все сначала, познакомилась бы с новыми людьми. Новые заботы и впечатления заставили бы ее забыть Роберта.

Вконец измучившись, заснула Келли только на рассвете, так и не приняв никакого решения.

* * *

Ее разбудил громкий стук в дверь. Келли пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы разлепить глаза. После бессонной ночи веки ее были будто намазаны клеем. Оглядевшись вокруг, она поняла, что находится в номере гостиницы, и вспомнила все, что произошло накануне. Груз нерешенных проблем вновь навалился на нее всей своей тяжестью.

— Оставь меня в покое! — крикнула она.

Однако Роберт и не думал ее слушать. Распахнув дверь, он вошел в номер, катя перед собой тележку с завтраком. Келли тихо ахнула. Где он раздобыл карточку доступа в ее номер? Что ему было от нее надо?

— Убирайся отсюда, — промычала она и спрятала голову под подушку.

Роберт подкатил тележку к кровати.

— Завтрак подан, дорогая, — умильно доложил он.

— Прекрати называть меня «дорогая»!

— Хорошо, сокровище мое.

— Я не твое сокровище!

— Ну, это мы еще посмотрим! Не надо нервничать, счастье мое. Посмотри лучше, что я тебе принес.

Однако Келли упорно прятала голову под подушку. От аромата кофе и аппетитного запаха ветчины и блинчиков у нее потекли слюнки, а в пустом желудке заурчало от голода.

Отбросив подушку, она села на кровати и натянула одеяло до подбородка. Она больше не могла притворяться, что сердится на него. Взглянув на поднос, она увидела вафли со свежей земляникой, черникой и взбитыми сливками, свежевыжатый апельсиновый сок, еще теплые круассаны и серебряные блюдечки с джемом и маслом. Здесь же стояли тарелки с глазуньей, мюсли с молоком, блинчиками, сосисками и ветчиной. А также чай и кофе.

— Со мной будут завтракать еще десять человек? — спросила она.

Роберт широко ей улыбнулся.

— Я же еще не знаю, что ты любишь на завтрак, вот и заказал всего понемногу.

Это было на него очень похоже! Он, конечно, даже не подумал о том, сколько все это будет стоить. Конечно, она могла послать его сейчас ко всем чертям, но ей очень хотелось есть. Кроме того, сияющие глаза Роберта свидетельствовали о том, что он вдохновлен какой-то блестящей идеей, и Келли очень хотелось узнать, что нового он придумал.

Роберт протянул Келли накрахмаленную белоснежную салфетку. Однако Келли даже не шелохнулась, и он положил салфетку ей на колени. От Роберта исходил приятный запах туалетной воды. Он уже успел принять душ и побриться. На нем были бежевые брюки и изумрудного цвета рубашка, гармонировавшая с его зелеными глазами.

По сравнению с ним Келли чувствовала себя жалкой замухрышкой. Она не умылась и не причесалась, но ей не хотелось шлепать мимо Роберта в ванную в одной ночной рубашке.

— Кофе? — услужливо спросил он.

— Да, пожалуйста.

Он подал ей чашку черного кофе, а в свой добавил молока и положил три кусочка сахара.

— Что ты будешь есть?

— Вафли с медом и кленовым сиропом, если они есть.

— Здесь есть все! — радостно заявил он.

— И положи мне на тарелку пару кусочков ветчины.

— С большим удовольствием.

Роберт подал ей тарелку с едой, а потом взял стул и присел к подносу, стоявшему на тележке, чтобы тоже позавтракать.

— А теперь скажи, зачем ты сюда явился? — осведомилась Келли, утолив голод.

— Ты же попросила доказать мою любовь к тебе.

Келли чуть не застонала от досады.

— Если ты думаешь, что обильный завтрак является доказательством сильных чувств, значит, ты ничего не понимаешь в любви.

— Для того, чтобы ты убедилась, что я люблю тебя, мы должны больше времени проводить вместе.

— Что?! — возмущенно воскликнула Келли и, сделав резкое движение, нечаянно пролила кофе на одеяло.

Роберт засмеялся:

— Неужели я сказал что-то ужасное?

Келли поставила чашку на поднос. Только теперь она в полной мере осознала, что совершила роковую ошибку! Ей нельзя было связываться с Робертом Адамсом! Он никогда не пасовал перед брошенным ему вызовом и всегда шел до конца. Теперь он не остановится, пока не завоюет ее, а потом утратит к ней всякий интерес и обречет на вечные страдания.

— Почему ты молчишь? — спросил Роберт.

— Ты загнал меня в угол.

— Я принес тебе завтрак, а ты ничего не ешь.

И он протянул ей хлебницу. Келли взяла еще теплый круассан. Она не хотела спорить и ругаться с Робертом. Она не знала, что он задумал. Роберт никогда не выкладывал раньше времени на стол все свои козыри. Из его слов Келли поняла, что он и дальше намерен ухаживать за ней. Раньше, до этой авантюры, ей польстило бы такое внимание с его стороны. Но теперь она продолжала считать, что им движут не искренние чувства к ней, а уязвленное самолюбие и желание одержать над ней верх.

— Сколько времени, по твоему мнению, тебе потребуется для того, чтобы доказать мне свою любовь? — холодно спросила она.

— Точно не знаю. Ведь ты не готова еще переехать ко мне?

Переехать к нему?! У Келли перехватило дыхание. Она еще не решила, пойдет ли сегодня ужинать с ним, а он уже заговорил о ее переезде к нему! Должно быть, Роберт и сам понял, что дал маху.

— Я хотел бы встречаться с тобой шесть раз в неделю, — поправился он.

— То есть, другими словами, проводить со мной шесть ночей?

— Да, ну и, конечно, весь уикенд.

— Да ты с ума сошел!

— Нет, я просто влюблен.

— Ты спятил. Даже супружеские пары не проводят вместе так много времени.

— Пять ночей в неделю, вся суббота и утро воскресенья, это мое последнее слово, — заявил он.

— А я считаю, что будет достаточно двух ночей в неделю и второй половины субботы, — возразила Келли.

О Боже! Что она делает? Она с ним торгуется! Келли почувствовала себя как мышь в мышеловке и прикусила язык, но было уже поздно.

Роберт с довольным видом кивнул.