подарки. Я чувствую себя в безопасности с кем-то и комфортно в своей собственной шкуре. Это когда кто-то принимает меня, даже самые жёсткие частички меня.

Медленная улыбка растянула губы Торрена.

— Понимаю. У меня также.

— Свидание номер три.

Медленная улыбка Торрена была лукавой и понимающей.

— Первое. Ужин с моей командой.

— Второе, — подыграла она. — Ты видел меня в моем худшем состоянии в клубе, а потом мы смотрели фильм и обнимались в кабинке для приватов. Может быть, это не то, что некоторые люди назвали бы свиданием, но все мы разные. И я раньше стыдилась быть другой, но почему-то с тобой я горжусь тем, кто я есть. Потому что ты такой же, как я, и мне не нужно извиняться за это.

— Мммм, — пробормотал он низким голосом с гордым видом. — Свидание номер три. Бой. Ты видела меня в худшем моём проявлении. Ты не сбежала, как я боялся.

— Я не бегунья. Никогда не была. — Она прижалась бёдрами к его бёдрам, и он застонал и впился пальцами в её талию. Он качнулся, встречая её движение. Сексуальный. Монстр.

— Я дам тебе обещание, хорошо? — прошептала она.

Торрен наклонился и поцеловал её, поцеловал губу и отпустил.

— Хорошо. Обещание.

— Я буду приходить на каждый бой. Я прикрою твою спину. Я разберусь с деньгами. Я знаю людей. У меня есть свои связи через клуб. Я могу устраивать драки, когда они тебе нужны. Я напечатаю свою собственную футболку Хавока для себя. Розовый логотип на черной рубашке, и я буду носить его с гордостью. Я буду рекламировать твои бои и прослежу, чтобы они были максимально организованы. Я не позволю тому, что случилось сегодня вечером, повториться. Я устрою честные бои. Я буду твоим товарищем по команде и позабочусь о том, чтобы ты никогда не делал этого в одиночку. Потому что я вижу тебя, Торрен. Я ненавижу, что ты должен это делать. Я ненавижу запах твоей крови. Ненавижу, что половицы внизу испачканы твоей болью. Но что хорошего, если я попрошу тебя остановиться? Теперь я понимаю, когда увидела, как ты сражаешься. Ты говоришь мне одно, а видишь другое. Чтобы удержаться и не попасть на трон гориллы, ты должен делать это? Ты должен сражаться, чтобы сохранить Хавока стабильным. Чтобы оставаться в здравом уме, чтобы ты мог делать то, что делаешь, защищая Вира от остального мира и мир от Вира.

Торрен тяжело сглотнул и пробормотал:

— Я думаю, ты меня очень хорошо рассмотрела.

— Хорошо. Тогда я принимаю тебя, Торрен. Всего. Я принимаю твои твердые части и мягкие части. Я принимаю твой инстинкт защиты других, верность, и я принимаю то, что ты должен делать, чтобы оставаться в равновесии со своим зверем. Для меня ты идеален. — Её глаза жгло, потому что его грудь часто вздымалась, и он выглядел таким эмоциональным. — Я. Принимаю. Тебя. Я не бегу. Я здесь. Я с тобой.

Теперь Торрена трясло. Он оторвал свой взгляд от неё, а затем снова посмотрел.

— Моя очередь. Когда ты будешь танцевать, я буду твоим телохранителем. У тебя есть счета, которые нужно оплатить, ты попала в долговую яму, тебе нужно позаботиться о медицинских счетах своего отца, и я не прошу тебя бросить то, что ты делаешь, только для того, чтобы мне было легче. Ты не говоришь мне бросить бои, поэтому я принимаю тебя. Я буду спокоен. Я поговорю с Карлом, чтобы он нанял меня в качестве охранника, и если он этого не сделает, я всё равно буду появляться каждую ночь и следить за тем, чтобы ты была в безопасности. Убедиться, чтобы ты всегда чувствовала себя в безопасности. Убедиться, что тебя никто не трогает. Я буду собирать твои деньги после твоего танца, потому что ты не должна стоять на коленях, ради них. Ты грёбаная королева, Кендис. Если я когда-нибудь увижу, что твоя корона соскальзывает, я всегда верну её на место. — Торрен тяжело сглотнул, его кадык скользнул по его мощной татуированной шее. — Ты идеальна для меня. — Он нежно поцеловал её, затем отодвинулся на дюйм и прошептал. — Я. Принимаю. Тебя.

Мурашки пробежали по её телу, а внутри она стала плавиться, как магма. Это было странное ощущение, но лучшее чувство, которое она когда-либо испытывала.

Ей не нужно было стыдиться. Не нужно было быть никем, кроме самой себя с этим мужчиной. У них обоих были недостатки, но, к счастью для них, оба их демона отлично сработались. Вот что значит найти себе пару, верно? Это была возможность быть собой с другим человеком. Это означало показать два средних пальца этому инстинкту притворяться кем-то другим. Выйти на свет со всеми недостатками и всем остальным багажом за плечами, посмотреть этому мужчине в глаза и показать себя, чтобы он ушёл, но зная, что он этого ни за что не сделает. Она была «слишком» для него, и он не был «слишком» для неё.

Она никогда не чувствовала такого единения с кем-то, как в этот момент.

Он притянул её к себе, их обнаженная грудь согрели друг друга. Он скользнул рукой вверх по её позвоночнику к затылку и крепко сжал её.

С радостным мурлыканьем она уткнулась носом в неповрежденную сторону его шеи. И по прихоти она укусила его. Всего лишь намек на зубы, а потом она отпустила его горло. Мой большой Конг. Мой мужчина.

Торрен дернул её назад, а затем его губы врезались в её губы. Его бедра задвигались в плавном темпе, потирая об неё свой твердый член. Она уже была мокрой и приготовилась к нему, так что еще три качания, и она закончила эти игры. Кендис слегка приподнялась, схватила его толстый ствол и медленно скользнула по нему, наблюдая, как его внимание усиливается вместе с глубиной скольжения.

— Бл*****, — пророкотал Торрен, одной рукой поддерживая её бедро, направляя, а другой вцепившись в её волосы сзади.

Когда он вздрогнул, и стал двигаться навстречу, Кендис пропала. Она приняла его всего, поэтому он попал прямо по её клитору. Острая боль снова вернулась в её грудь, но только на мгновение, а затем в ней разлилось тепло. Экстаз. Она раскачивалась быстрее, удерживая его внутри, дразнила его, пока его мускулы перекатывались под её руками. Он притягивал её ближе, прижимался к ней, раз за разом встречая её бедра.

Он чувствовал себя чертовски хорошо внутри неё. Идеально. Как и ею всей. Он действительно был её парой.

Стоны вырывались из её горла каждый раз, когда он натыкался на