– Как нам сказали в милиции, наша Ингуля уже третья жертва серийного убийцы за последние два месяца…

Очень красивая светловолосая женщина, которой Александра представилась корреспондентом областной газеты, смотрела на нее огромными голубыми глазами, в которых плескались невыплаканные слезы.

Владимирова Валентина Степановна очень охотно согласилась на встречу, когда Александра позвонила ей.

– Мне, знаете ли, нужно сейчас говорить об этом! – воскликнула она надломленным голосом, проводя Александру в гостиную. – Некоторые люди замыкаются в своем горе, а я не могу! Муж целыми днями на службе, а я… Одним словом, прошло слишком мало времени с похорон, чтобы я смогла вот так запросто абстрагироваться от всего… К тому же я все время одна! Да вы проходите, проходите, милая! Я сейчас приготовлю кофе! Господи, вы так юны и симпатичны… Моя девочка, она… Тоже, знаете ли мечтала сделать карьеру и вот что получилось…

Валентина Степановна оборвала себя на полуслове, резко повернулась к Александре спиной и поспешила выйти из гостиной. Позавидовав слегка ее великолепной осанке, та осторожно прошлась по пятнистому ковру, имитирующему шкуру непонятного животного. Нет, кажется, в каком-то мультфильме она видела волшебную корову такой масти. Вживую встретить не пришлось.

Прошлась вдоль стеллажей, забитых фотографиями и безделушками. Постояла возле стола, на котором возвышался огромный портрет погибшей Инги. Потом осторожно выглянула из гостиной и прислушалась.

Валентина Степановна варила кофе – слышался отчетливый запах – и тихонько всхлипывала.

В который раз за день Александре пришлось устыдиться. У человека горе, а она приперлась со своим любопытством. Хотя, с другой стороны, разве же это любопытство?!

Инга погибла! Катька пропала! Ромка, как сквозь землю провалился!

Была она у него на съемной квартире, была, гордость свою поправ! И стойко выдержала натиск гневливой старухи, ревностно охраняющей вход в Ромкину комнату. И настойчиво потом убеждала ее просмотреть его вещи, не пропало ли чего. Та орала так, что из соседних домов повысовывались любопытные. Потом сникла, потом прочувствовала, а потом вместе с Александрой час, наверное, перетряхивала содержимое Ромкиного гардероба.

Все так же, как и в случае с Катькой, было на месте! Ни один носок не пропал, ни одна рубашка. Кроме той, конечно, в которой нашли убитую Ингу.

– Прямо и не знаю, что и думать! – сокрушалась потом Ромкина квартирная хозяйка. – Ежели сбежать надумал, не заплатив, вещи бы собрал. А так все на месте! Я же их ему глажу и складываю в шкаф сама, все изучила до ниточки. Все на месте!..

Все вещи были на месте, кроме их обладателей. Это ли не странно! Более того, все откровенно намекало на что-то ужасно страшное, выговорить которое язык просто не поворачивался.

Промаявшись неделю в бесполезных догадках и метаниях между собственным домом, домом Катьки и съемной комнатой Романа, Александра все же решилась на встречу с матерью погибшей девушки.

Татьяна снабдила ее липовым удостоверением, стянув очередное обещание, что если Александра нащупает что-то взрывное, непременно даст знать. Для форсу дала корреспондентский кофр, диктофон, который ни черта не работал, и даже вооружила фирменной ручкой. Зачем нужна была авторучка, раз имелся диктофон, Александра не представляла. Но спорить не стала, живенько подобрав со стола Татьяны весь бутафорский реквизит.

В кухне что-то тоненько звякнуло, и через мгновение показалась Валентина Степановна, толкающая перед собой достаточно громоздкий столик на колесиках.

Две кофейные пары, высокий кофейник, сахарница, ажурные крохотные пирожные на ажурной салфетке, ослепительно сверкающие ложечки, щипчики, что-то еще, что Александра видела впервые, и неожиданная бутылка спиртного в самом центре.

– Вы не пьете? Нет? – заметив ее удивление, спросила Валентина Степановна. – Ну что же! А я выпью! Пускай начало дня, пускай, мне уже все равно. Начало дня… Конец жизни… Для меня ведь жизнь, милая, закончилась, когда мою девочку… Вы присаживайтесь, присаживайтесь, наливайте себе, что желаете, а я…

Валентина Степановна побарабанила тонкими длинными пальцами по столешнице. Задумалась ровно на минуту. Потом очнулась, метнулась к стелажам, достала откуда-то из-за рамок с фотографиями высокий тонкостенный стакан и наполнила его почти наполовину.

– Бренди! Люблю! – пояснила она, нисколько не смущаясь гостьи. – Вы точно не хотите выпить?

Александра снова отказалась, взяла в руки чашку с кофе. Пригубила. Поморщилась. Кофе был очень крепким, терпким на вкус и чуть солоноватым. Она любила сладкий, с молоком, на худой конец с лимоном. Но такую вот отраву, наполняющую желудок горечью, просто не переносила.

– Это турецкий рецепт. – улыбнулась хозяйка. – Варится с солью… Вы сейчас поймете преимущества. Ну, за встречу, милая Александра…

Валентина Степановна выпила залпом. Тут же налила себе еще и снова выпила. Третий стакан пригубила и отставила в сторону, ухватилась за голову руками и пробормотала:

– Я ведь спиваюсь, представляете! И не собираюсь этому противостоять! Зачем?! Ингули больше нет, а мне зачем жить?! У мужа молодая девка где-то в его офисе трется, мне донесли. Будто бы у них роман, будто бы планы… Черт с ними! Все мои планы были связаны с дочерью. Теперь вот…

– Валентина Степановна, вы простите меня ради бога, что приходится задавать подобные вопросы, но вы не могли бы вспомнить, с кем дружила ваша дочь?

Перечень вопросов они составляли вместе с Татьяной. Александра целиком и полностью положилась на нее, профессионал все-таки. Знает, как строить беседу, и все такое. Теперь вот надлежало строго следовать тому списку, что она вызубрила назубок минувшим днем, и тогда, может быть, хоть что-то прояснится.

– Ингуля? Дружила? Да ни с кем она не дружила! Все же разъехались, кто куда. Кто в институте учился, кто в Москву подался на заработки. А Инга все ждала…

– Чего она ждала, простите? – Этот вопрос выскочил сам собой, и в списке, составленном совместно с Татьяной, его не было.

– Ждала? Хм-мм… А чего ждут молодые и необыкновенно красивые девушки?! Счастья! Ну, и у Ингули была мечта. – Валентина Степановна вновь приложилась к стакану, опустошив его почти полностью. – Она мечтала стать фотомоделью! И, став ею, мечтала выйти замуж за богатого человека, лучше иностранца. Все искала себя, все перышки чистила, мы же не скупились, у нее было все. Массажисты, парикмахеры, стилисты, все личное…

Итак, Владимирова Инга была личностью без определенного рода занятий. Правильнее, все, чем она занималась, это муштровала собственную красоту, доводя ее до совершенства. Цель была одна – выйти замуж повыгоднее. В то, что девушка собиралась заделаться фотомоделью, Александра не поверила. Если и был разговор, то дальше этого дело вряд ли шло. Труд ведь адский! А барышня, судя по всему, трудиться не привыкла. Хотя красива была и впрямь необыкновенно. С огромного портрета на столе, окольцованного черной траурной ленточкой, смотрела белокожая надменная красавица. Утонченные черты лица, красивый породистый нос, полный рот, шикарные пушистые волосы. Эти волосы и сыграли с Александрой злую шутку. Именно из-за них она и приняла труп бедной девушки за Романа. Та же длина, те же завитки, даже цвет волос был таким же светло-пепельным.