Он критически оглядел синяки, ссадины и кровоподтеки на лицах всех четверых. В тюрьме НКВД их крепко избивали, требуя показаний. А там работали умелые дознаватели…

– Ну, шо, беглецы… Будем служить вільной и незалежной Україні? – спросил «батько», поигрывая эсэсовским кинжалом с гравировкой на широком клинке: Meine Ehre heißt Treue.

«У этих ублюдков нет ни чести, ни верности! А служить «вільной и незалежной Україні» – это значит убивать своих же односельчан, насиловать их дочерей и жен, грабить и терроризировать обычных крестьян», – с кристальной ненавистью дончанина, пережившего 2014-й и последующие годы страшной войны, подумал Виктор Ракитин.

Он лично возглавил рейд против этой банды. А теперь стоял перед главарем банды. Все было по-честному – его и еще двоих боевых товарищей избивали и пытали «спецы» НКВД. Виктор и остальные пошли на это добровольно. И в спину им стреляли тоже боевыми патронами – конвой вообще был не в курсе, что сопровождает разведчиков. Все это было сделано, чтобы обмануть звериное, «крысиное» чутье бандеровцев в банде, куда предстояло оперативное внедрение.

Но особенно нужно было усыпить бдительность четвертого – «настоящего» бандеровца, который в итоге им поверил и привел в банду. Причем его использовали, что называется, втемную: бандеровец искренне верил, что это такие же головорезы, как и он сам. Похоже, отчаянно рискованная оперативная комбинация чекистов во главе с капитаном Ракитиным удалась.

– Конечно, будэмо служиты, – заверил «батька» – капитан НКВД Ракитин.

– Ну, шо ж… Тоді вып’етэ горілкы та лягайтэ спочивать. Й так уже намаялысь…

* * *

Виктор пнул «бандерлога» в колено, тот взвыл от боли. Следующий удар пришелся локтем в переносицу. С деревянным стуком бандит упал ничком, залившись кровью. Ракитин обшарил карманы и снял с него пистолет-пулемет MP‑40. Вытащил из-за голенища сапога поверженного противника узкий самодельный нож с наборной рукоятью из плексигласа.

Капитан Ракитин сразу же пустил холодное оружие в ход. Перехватил руку другого противника с ножом и полоснул в ответ по тыльной стороне локтевого сгиба. Горячая венозная кровь хлынула ручьем. Следующий анатомически точный и молниеносный удар узкого клинка пришелся справа под челюсть. Так, что оказалась рассечена сонная артерия. Все, и этот «бандерлог» уже готов – бессильно сполз на землю.

Ни один из троих спецназовцев НКВД, естественно, вооружен не был. Но и голыми руками подготовленные виртуозы рукопашного боя ломали «бандерлогов», как спички.

Расчет крупнокалиберного пулемета «ДШК», того самого, из которого расстреляли госпиталь, был мертв. Перерезаны глотки и паховые артерии. То же самое случилось с обслугой двух «Максимов». Часовой был приколот к дереву винтовкой Мосина со штыком, как бабочка, насаженная на иголку энтомолога. Узкое трехгранное жало вонзилось с такой силой, что выдернуть его из древесины было очень трудно. Еще несколько бандеровцев, которым «посчастливилось» проснуться до срока, заснули навсегда.

Во время «ночных приключений» троица пограничников обзавелась небольшим арсеналом. Один из них подхватил немецкий пулемет MG‑34 с лентой на сотню патронов. Другой вооружился советским «ППШ». А сам Ракитин закинул на плечо немецкий пистолет-пулемет MP‑40, а пока взял пулемет MG‑42. Патронов хватало, а таскаться по лесу Виктор с ним не рассчитывал. В ручных гранатах тоже недостатка не было.

Остальные бандеровцы пока еще спали в блиндажах и землянках, разбившись по «куреням». Пока еще… И вряд ли они уже когда-нибудь проснутся. По крайней мере, Виктор Ракитин это гарантировал.

«Эх, оказались бы сейчас волшебным образом наши ружья-гранатометы – такого шороху можно было бы навести!» – с тоской подумал Ракитин.

– Товарищ командир!..

– Да тише ты! Чего?..

– Я тут несколько канистр с керосином нашел.

– О! Вот сейчас и пригодится… Тащи к блиндажам.

Остро пахнущая жидкость полилась вниз, в дверные проемы блиндажей и землянок. Много керосина и не нужно было, вместе с ним лили и спирт, и крепкий селянский самогон. Трое бойцов спецназа НКВД наломали смолистых еловых веток, обмотали первыми попавшимися под руку тряпками. Сойдут за факелы.

– Приготовились… По моей команде… Поджигай!

Сразу в трех местах полыхнули огромные костры. Блиндажи и землянки превратились в печи крематория. Затерянная в лесной глухомани поляна наполнилась дикими криками заживо сгорающих бандеровцев. Из одной землянки выскочил рослый детина в одних подштанниках, но с винтовкой «Маузер‑98».

Виктор метнул ему под ноги увесистую ребристую «лимонку». Земля вздыбилась взрывом, бандеровец, уже «некомплектный» – без ноги, отлетел в сторону. Капитан Ракитин взялся за пулемет и начал косить выбегающих из горящей землянки «бандерлогов». Он старался бить короткими очередями, но все равно лента на сотню патронов заканчивалась слишком быстро.

С другой стороны поляны косил из трофейного немецкого пулемета другой боец НКВД. Третий «осназовец» забрасывал противника гранатами. Грянуло подряд несколько взрывов. В ослепительной огненной вспышке и чудовищном грохоте взлетел на воздух склад с боеприпасами. Нескольких бандеровцев просто разорвало на части, разодрало об острые сучья и ветки ударной волной.

Трое абсолютно «обезбашенных» оперативников НКВД продолжали стрелять, выкашивая бандеровскую бандитскую нечисть. В трофейном пулемете Виктора уже давно закончились патроны. Он отбросил бесполезную теперь железяку и бил короткими очередями из немецкого автомата MP‑40. Перебежка – очередь в три-четыре патрона, кувырок за толстый ствол дерева, и снова палец давит на спуск. Бандеровцы валятся, как снопы под серпом.

Двое спецназовцев не отстают от своего командира в благородном деле истребления бандеровской нечисти. Гремят взрывы и автоматные очереди, вслепую, беспорядочно, хлопают винтовочные выстрелы.

* * *

Но сквозь треск выстрелов и грохот взрывов уже послышался гул двигателей армейских грузовиков. Первыми подошли бронированные «Студебекеры» Оперативного отряда НКВД. Два броневика несли в кузове 82-миллиметровые минометы. Они и ударили в самый центр бандеровского лагеря. В защищенных стальными листами кузовах артиллеристы работали как на конвейере. Из ящиков подавали заранее снаряженные мины, которые тут же исчезали в стволе, чтобы через мгновение с негромким хлопком отправиться в недолгий полет. Миномет – оружие простое и страшное. На дистанции в четыре километра выкашивает все живое. От него не спрятаться за пригорком, в ложбине или в окопе – накроет взрывом сверху, потому что летит по дуге, через препятствие.

На лесной поляне посреди леса творился сущий ад. Протяжный вой и хлопки взрывов минометных мин превратились в дьявольскую какофонию. Бойцы ОСНАЗ НКВД залегли, чтобы не попасть под осколки своих же мин. А бандеровцы, бестолково мечущиеся в панике по разгромленному лагерю, падали, нашпигованные осколками минометных мин. Обстрел с бронированных грузовиков продолжался примерно минут десять, минометчики капитана Ракитина основательно перепахали бандеровский лагерь, стараясь не задеть залегших по краям спецназовцев НКВД.