У самой девушки оказалась вполне восточная внешность, хотя вряд ли она была китаянкой, скорее, буряткой или даже казашкой.

На шее ее красовалась цепь с гербом.

Она вышла на середину сцены и начала исполнять причудливый танец. Сделав несколько кругов вокруг шеста, она приблизилась к нему вплотную и заскользила по гладкой поверхности спиной, покрытой голубым шелком полупрозрачного халата.

Гости начали собираться возле сцены. Аверин, встав недалеко от окна возле тяжелой бархатной шторы, сделал небольшой глоток грога.

Девушка выскользнула из верхнего одеяния и оказалась в юбке и короткой шелковой безрукавке. Она снова приблизилась к шесту и на этот раз, уперевшись в него лопатками, обхватила ногами и поползла вверх. Добравшись примерно до середины, она крутанулась, широко расставила руки и съехала вниз. После чего скинула юбку, оставшись ниже пояса только в чем-то вроде набедренной повязки и двух нешироких полосках ткани на щиколотках. Прижавшись к столбу животом, она обвила шест этими полосками и снова поползла вверх. Опять покрутилась, начала съезжать вниз, и тут случайно коснулась голым плечом столба. Неловко дернувшись, девушка негромко вскрикнула, а на гладкой коже немедленно вспух красный рубец. Серебро. Шест оказался из серебра.

Толпа вокруг сцены загалдела. Кто-то заулюлюкал.

Дива спустилась вниз и сорвала с себя безрукавку. Вопли стали сильнее. Теперь на девушке остались только украшенный вышивкой лиф и те же шелковые полоски на ногах.

Обвив столб ногами, она откинулась назад, изогнув спину. Ее волосы коснулись пола. И она поползла вверх. Где-то на середине шелковая полоска сползла с ее щиколотки. Девушка снова дернулась, но не остановилась. Улыбка не исчезала с ее лица. Спустившись вниз, она сбросила полоски шелка на пол. Толпа восторженно взвыла.

Дива снова прижалась спиной к столбу, стараясь касаться его лопатками, закрытыми лифом, и прикрытыми набедренной повязкой ягодицами.

Сложила руки за спиной и, прижавшись локтями к серебряному шесту, снова двинулась вверх, помогая себе пальцами ног. Локти и пальцы покраснели и тут же покрылись волдырями.

Аверин отвернулся. И швырнул стаканчик в урну.

— Пошли отсюда, — он похлопал сеттера по загривку, — по-моему, мы видели достаточно.

Добравшись до вороха одежды, Кузя вернулся в человеческую форму и наконец-то заговорил:

— Вы видели?! Вы видели, что они творят?! Неужели мы всё так и оставим?

— Мы сейчас ничего не можем сделать, Кузя. Их тут слишком много.

— Вызвать полицию! Управление! Вы не видели… Эти дивы совсем слабенькие, они так перепуганы. Я уверен, их мучают. А они даже не понимают, что происходит, от той, что нашла нас, до сих пор пахнет Пустошью!

— Пустошью, говоришь? Хм… это очень важная информация, Кузя. Очень.

Они дошли до катера, и Кузя помог Аверину забраться, но заводить мотор не спешил.

Аверин коснулся его плеча.

— Заводи мотор, Кузя, обещаю, мы сюда вернемся и разнесем в щепки этот вертеп.

Кузя отвернулся и взялся за штурвал.

— Человеческие законы, да? — в его голосе послышалась горечь.

— Да, — коротко ответил Аверин, и катер плавно отошел от причала. Где-то далеко послышался гул вертолета. Спасатели спешили за бывшими пленницами.

Глава 5

Ощущение было мерзким. Но его колдун просил потерпеть еще немного, а когда Кузя выполнит это важное поручение, от памяти урода можно будет избавиться навсегда. Обратно Кузя вел катер уже в своем обычном облике и не испытал почти никаких трудностей. Этот навык он сохранит. Правда, шли они недолго, хозяин решил добраться до Приморска, а оттуда их повезло домой теплое комфортное такси.

Но даже наевшись и оказавшись в удобной постели, Кузя никак не мог перестать думать о несчастных дивах с острова. Понятно, зачем туда везли похищенных девушек — вовсе не для извращенных «любовных утех», как сначала думал его колдун. Их использовали в качестве жертв, чтобы вызвать… других жертв для отвратительных развлечений. А может, девушками кормили, чтобы увеличить количество обликов. Та дива на сцене была под личиной.

И эти мысли позволяли Кузе смириться и потерпеть еще немного и гадкий облик, и тошнотворную память.

Он вошел в дом и остановился в прихожей, ожидая «своего нанимателя», Ивана Скрепцова. Тот появился тотчас же и, схватив его за руку, втащил в гостиную.

— Ты! Ты что творишь, идиот?! Где товар?! Мне весь телефон оборвали! Говорят, над островами кружил спасательный вертолет! Что случилось?

— Не получилось доставить девок. Пришлось избавиться от них.

— Избавиться?! Ты обалдел! Где мы сейчас возьмем новых, они уже поразъехались все.

Да что б тебя… я рассчитывал на эти деньги. Что ты с ними сделал? Они не всплывут? Что там делали спасатели?

— Пока мы шли, заштормило. Пришлось остановиться у Большого, переждать ветер. Там я решил немного развлечься.

— Болван… нашел время. И… что? Они попытались бежать?

— Нет, — Кузя покачал головой, — оказалось, что на судне прятались человек из Управления и его див.

— Что?! — Скрепцов открыл рот и вытаращил глаза.

— Они услышали шум и бросились спасать девушек. Я выхватил оружие и… — Кузя сделал драматическую паузу, — …его див меня сожрал, — он улыбнулся во весь рот. Эх, жаль, что под личиной не покажешь клыки. Это всегда производит впечатление.

Но, судя по всему, это было излишним. Скрепцов попятился, споткнулся, с размаху сел на пол и спиной вперед пополз к стене, как кузнечик. Кузя рассмеялся и сменил облик.

— Уйди, тварь! А-а-а-а!!! Помогите!

За спиной Кузи скрипнула дверь и послышался звук аплодисментов.

— Браво, Кузя! У нас бывают любительские спектакли, я приглашу тебя поучаствовать, — Виктор Геннадьевич шагнул к Скрепцову, но тот, мельком взглянув на полицейского, снова во все глаза уставился на Кузю.

— Не бойтесь, он вас не съест, господин Скрепцов, — хозяин тоже зашел в гостиную. — Ну как вам, — он обратился к Виктору Геннадьевичу, — он достаточно наговорил для суда?

— Вполне. И девушка его помнит. И свидетельство дива, сожравшего его подручного, тоже очень важное доказательство. Но, позвольте, зачем? Велите диву его сожрать, и дело с концом. Всё равно приговор будет именно таким.

Колдун посмотрел с некоторым сомнением:

— Думаете? Я бы всё же предпочел суд. У меня див и так одного сожрал уже…

— Да полно вам, я буду свидетелем, что он на вас напал. Вы только подумайте, сколько будет возни с его допросом, он наймет адвоката, начнет запираться, врать. Может, ну ее, эту волокиту? Р-раз, и всё. И свидетельство дива под протокол, дело закрыто, премия пополам, а? — Виктор Геннадьевич подмигнул.

— Нет! — истошно заверещал Скрепцов. — Я расскажу! Я знаю много, очень много! Я не главный! Я вам всё расскажу!

— Расскажете? — Виктор наклонился к нему. — И