— Могу ли я пригласить вас на следующий танец?

— Нет! — прорычал Талос, не глядя на него, и крепче прижимая к себе Амалию.

— Попытка не пытка, — сказал английский принц, печально смеясь, и зашагал в сторону.

Талос перестал танцевать и сильнее стиснул зубы.

— У меня есть апартаменты во дворце, — сказал он.

Она ничуть не смутилась:

— Это далеко?

— Это ближе, чем моя вилла или твой коттедж.

В ее жилах забурлила кровь. Талос поцеловал ей руку.

— Иди за мной, — тихо сказал он.

Крепко держа Амалию за руку, Талос вел ее через толпу танцующих пар, стараясь ни с кем не встречаться взглядом.

Они вышли в коридор через дверь в левом углу зала. Судя по сильному запаху пищи, они были неподалеку от дворцовой кухни.

Они свернули налево, в следующий длинный коридор, потом еще в один. Повсюду были сотрудники дворца, которые кланялись Талосу.

Наконец в пятом, тускло освещенном коридоре Талос и Амалия остались одни. Он прижал ее к стене так быстро, что Амалия не успела охнуть.

Обхватив руками ее лицо, он со всей страстью припал к ее губам, а потом скользнул языком ей в рот. Она жадно поцеловала его в ответ.

— Я еще никогда и нигде так не хотел сорвать с женщины платье и овладеть ею, — резко произнес он, шагнул назад, тяжело дыша, и провел пальцами по ее шее. — Мы рядом с моими апартаментами.

Они почти подбежали к спиральной мраморной лестнице, на верхней площадке которой была дверь. Он набрал на панели код, и дверь распахнулась.

Включилось освещение, и Амалия очутилась в огромных мужских апартаментах с пухлыми темно-серыми диванами, сине-кремовой отделкой стен и огромными красочными картинами.

Талос снял смокинг, пояс и галстук-бабочку и бросил их на пол, а потом повел Амалию через гостиную в спальню, где доминировала очень широкая кровать с деревянной резьбой. На стене напротив двери находилось зеркало в деревянной раме с замысловатой резьбой. Увидев свое отражение, Амалия остановилась.

Неужели женщина с пылающими щеками и дикими глазами — это она?

С замиранием сердца она наблюдала, как Талос подошел к ней сзади и коснулся руками ее предплечий. Она тихо простонала, когда он поцеловал основание ее шеи.

Слегка покачиваясь, она закрыла глаза и прерывисто вздохнула, когда его пальцы коснулись ее лопаток и спины.

Наклонив голову, он поцеловал ее ухо и легко коснулся губами ее виска, а потом расстегнул крючок и скрытую молнию на ее платье. Платье упало к ее ногам, и Амалия осталась только в черных трусиках и золотистых туфлях.

Он провел рукой по ее животу и вокруг груди, вдоль ключицы и у основания шеи. Он медленно вынимал шпильки из ее волос, которые наконец упали ей на плечи.

— У тебя было много любовников, певчая птичка? — спросил он, вдыхая запах ее волос.

Она покачала головой.

— У тебя были любовники? — сказал он.

Она снова покачала головой.

— Я умею читать между строк, — загадочно сказал он и повернул ее к себе лицом. Он провел большим пальцем по ее нижней губе. — Я предлагаю тебе раздеть меня.

Она принялась расстегивать его рубашку дрожащими пальцами. Распахнув рубашку, она прижалась губами к его груди и вдохнула запах его тела. Его грудь тяжело вздымалась, он запустил пальцы в ее волосы.

Проведя рукой по его животу, она прикоснулась к молнии на его брюках и сглотнула, почувствовав его горячую плоть. Она расстегнула его брюки, и тут у нее сдали нервы. Еще ни разу она не прикасалась к полуобнаженному мужчине.

Ее желание коснуться Талоса граничило с отчаянием, но впервые в жизни она застыдилась своей девственности. Она боялась разочаровать Талоса.

Он почувствовал нерешительность Амалии и понял ее страхи.

Его подозрение о том, что она девственница, оправдалось. Он был бы сильнее удивлен, узнав, что у нее вообще когда-то были любовники.

Ему было наплевать на причины, по которым у нее ни разу не было мужчины. Его волновала только сумасшедшая страсть, вспыхнувшая между ними. Амалия не стремилась к замужеству — он помнил ее высказывание о браке как о бумажном свидетельстве. И он был полностью с ней согласен.

Но подтверждение ее девственности заставило его сделать глубокий вдох и постараться охладить свой пыл. Все предыдущие мысли о том, чтобы просто сорвать с нее одежду и уложить Амалию в постель, испарились. Ему нельзя торопиться. Он не хотел причинить ей боль.

Он осторожно развернул ее лицом к зеркалу и положил руку ей на живот. Она закрыла глаза, запрокинула голову и положила ее ему на плечо. Он чувствовал, что их сердца бьются в унисон.

Он быстро расстегнул брюки, снял их и остался в трусах-боксерах.

Потом он прижался к ее ягодицам, почувствовал ее дрожь и увидел, как она разомкнула губы в тихом стоне.

— Открой глаза, — тихо приказал он ей на ухо.

Она подняла веки, их взгляды встретились в зеркале.

Он теребил пальцами край ее трусиков, а затем потянул их вниз. Запустив одну руку у нее между ног, он стал ритмично ласкать Амалию, а другой рукой коснулся ее груди. Он с благоговением смотрел на ее отражение в зеркале. Ее глаза были плотно закрыты, губы разомкнуты, а на ее щеках выступил румянец. Потом Амалия вздрогнула и обмякла в его руках. Если бы он не держал ее, она, без сомнения, упала бы на пол.

Развернув к себе лицом, он подхватил ее на руки.

Она нисколько ему не сопротивлялась, а только в ошеломлении смотрела ему в глаза. Когда она прижала ладонь к его щеке, он сглотнул, и его сердце забилось так часто, что у него заныло в груди.

Он положил Амалию на кровать, снял с себя рубашку и бросил ее на пол.

Она закрыла руками грудь. Он развел ее руки в стороны. По его мнению, Амалия была совершенством: изящные руки и ноги, мягкая кожа, высокая грудь.

Приподняв голову Амалии, он страстно поцеловал ее в губы. Она ответила на его поцелуй со всей страстью, скользнув языком ему в рот, и запустила пальцы в его волосы.

Углубив поцелуй, он стал поглаживать пальцами ее тело, наслаждаясь мягкостью ее кожи. Впервые с того момента, когда был подростком, он боялся потерять самоконтроль.

Смущенно улыбаясь, она зарылась лицом ему в шею и провела языком по его коже. Она коснулась ступней его ноги, а потом медленно дотронулась пальцами до его члена.

— Я не пью противозачаточные таблетки, — прошептала она ему в шею.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил он, наклонился к тумбочке и достал из ящика упаковку презервативов. — Ничего не бойся.