Но он пленился белокурыми локонами и фиалково-голубыми глазами, и это его погубило. Ее глаза загорелись как у ребенка, когда она услышала, что сможет снова жить в Каррингтон-Хаусе, и она выглядела так восхитительно, обсуждая брак, словно они на равных, и ему не удалось побороть желание напомнить ей, что он мужчина, а она женщина.

Очень, очень большая ошибка.

После того как он поцеловал ее и она ответила на его поцелуй, трудно было остановиться. Это все равно, что есть мороженое Гантера, Блейк и не знал, что умирает с голоду, пока чуть-чуть не попробовал. Нырнув в предлагаемую ему сладость, он не желал останавливаться, пока тарелка не опустеет. Если бы не корзинка с котенком между ними, он бы совсем потерял голову, потому что глупая девчонка не останавливала его.

В отличие от мороженого Гантера ее поцелуй был теплым и разгорячил кровь до самых кончиков пальцев. Блейк попытался обратить ее страсть в отрицательное качество, но вместо этого ему отчаянно захотелось прижать ее к себе и наслаждаться прикосновением к ее твердым округлым грудям…

Он сделал глубокий вдох и отстранился, поскольку это лакомство он пока не собирался есть.

Мисс Каррингтон взирала на него так, словно он только что одарил ее всеми сокровищами мира.

А он, идиот несчастный, готов был завопить от радости, что вызвал эго восторженное выражение на лице прелестной кокетливой мисс Каррингтон. В удовольствии, которое переполняло его, он винил новизну поцелуя с благородной леди. Но это ни в коей мере не меняло существа дела, которое заключается в приданом мисс Каррингтон и необходимости его получить.

— Думаю, мне следовало бы извиниться за свое неподобающее поведение, но боюсь, если мы хотим поладить, вам придется узнать, что я не тот вежливый джентльмен, к которым вы, возможно, привыкли, — чопорно проговорил он.

Она улыбнулась, и Блейк заметил, что нижняя губа мисс Каррингтон чуть полнее верхней, как раз для легкого покусывания…

Он потер подбородок, бросил взгляд на ветки деревьев и подумал о государственном флаге и листке с кодом, мнущимся в его кармане.

— Вполне справедливо, потому что и я не та вежливая леди, которую вы, возможно, ожидаете, — дерзко заявила мисс Каррингтон, поднимаясь прежде, чем он помог ей встать. — Как Перси? — спросила она, меняя тему.

Щеки ее порозовели, поэтому не такой уж она была безразличной, как ей хотелось казаться. Будь на месте Блейка кто-то другой, он счел бы ее румянец очаровательным, но стоит ли унижаться до глупых ухаживаний? Блейк взял корзинку с котенком, стараясь не смотреть на пышные груди, которые ему хотелось стиснуть.

Как, черт побери, заводят разговор об осуществлении супружеских отношений в браке по расчету? Знает ли она вообще, что это значит? И следует ли ему на это рассчитывать?

Разумеется, следует. С какой стати ему соглашаться на эти кандалы без некоторой компенсации? Кроме того, будет чертовски трудно устоять перед соблазном. Вот вам и логика, вот вам и благоразумие. Ему пришла в голову ужасная мысль, что подтверждение брака приходит с узами, которые связывают слишком крепко, но это не та тема, которую прилично обсуждать с незамужней леди. Он сам должен это решить.

— Перси распевает как моряк, и при этом, как ни странно, его все равно осыпают вниманием и пичкают всевозможными лакомствами. Однако его язык не годится для дома, где полно детей.

Ну вот, теперь он вновь такой, как обычно.

Да вот только слово «дети» повисло между ними. Брак означает детей. Он не может себе их позволить: даже не уверен, что хочет их. Он никогда не задумывался о потомстве. У него есть старший женатый брат, который унаследует отцовский титул и имение, и еще один брат, как запасной наследник. Смеет ли он надеяться, что мисс Каррингтон испытывает желание выращивать только птиц?

Она слегка зарделась, потом взглянула на него из-под длинных ресниц.

— А где вы оставили Перси?

— Он в целости и сохранности в имении Дэнкрофтов.

— Спасибо. — Она сжала руку Блейка, явно не замечая, что ему не по себе. — Вы не представляете, как я вам благодарна. Леди Белл наверняка отправила бы меня домой, привези я к ней Перси.

— Вам повезло, что я, пожалуй, единственный претендент на вашу руку, которому все равно, сколько животных вы поселите в доме — хоть целый зверинец, — проговорил он, испытывая облегчение, поскольку речь больше не шла об интимностях.

Мисс Каррингтон нахмурилась, и Блейк испугался, что переступил какую-то невидимую черту. Он никогда не принадлежал дамским угодникам и поэтому не знал, где такая черта проходит. Ему надо всерьез изучить стратегию ухаживания, если он хочет преуспеть в этом деле.

— Брак — весьма странный вид урегулирования, не правда ли? — только и сказана она.

Блейк тоже так думал.

— Если мы вступаем в него разумно, без иллюзий, то все должно у нас получиться.

Когда он вывел мисс Каррингтон на улицу через ворота парка, раздался пронзительный женский крик. Услышав грохот деревянных колес по булыжной мостовой и крики прохожих, Блейк повернул влево. Лошадь несла двуколку без возницы прямо на них.

Блейк сунул корзину с котенком в руки мисс Каррингтон и толкнул ее под надежную защиту железной ограды. Она схватила его за рукав, пытаясь удержать. Лошадь уже была совсем рядом и пронзительно ржала от страха.

Блейк понимал, что его возможности ограниченны. С хромой ногой он не мог надеяться запрыгнуть в двуколку и схватить поводья, однако не мог оставить несчастных пешеходов в опасности. Вырвав свой рукав из пальцев мисс Каррингтон, он вернулся на улицу и ухватился за сбрую, когда лошадь налетела на него. От резкого рывка животное вздыбилось. Блейк избежал копыт, но ему удалось схватиться за поводья, и он потянул их изо всех сил, заставляя лошадь остановиться.

Испуганные крики разнеслись по обычно тихой улочке с элегантными особняками, пока он боролся со взбрыкивающей кобылой. Что за чертовщина творится с лошадьми вокруг него в последнее время?

К его полнейшему смятению, мисс Каррингтон, ничего не соображая от страха, выбежала из безопасного места, где Блейк оставил ее. Поставив корзинку с котенком на землю, она бросилась на улицу, чтобы поднять пучок морковки, вывалившийся из фермерской телеги. Затем приблизилась к носу охваченной паникой кобылы, соблазнительно помахивая лакомством.

— Я не смогу ее долго удерживать, — закричал Блейк, — Отойдите!

— Бедняжка, — проворковала она в ответ. — Бедняжка, кто-то ударил тебя, да? Успокойся, милая, скушай-ка морковку, и все будет хорошо.

Бормоча подобную чепуху, она отвлекала кобылу почти так же, как грубая сила Блейка. Пожалуй, даже больше.

— Вы рискуете жизнью! — в ярости закричал Блейк, потом успокоился и, когда кобыла шарахнулась от него, крепче ухватился за поводья, чтобы чертово животное не затоптало его без пяти минут невесту.