— Чтобы спасти Англию, мне следует жениться? — спросил Блейк Монтегю, не скрывая сарказма.

В его густых черных волосах, казалось, с самого рождения появилась седая прядь, что придавало властности его манерам. У него были суровые черты лица и военная выправка опытного офицера — если не считать того, что гражданскую одежду он носил с небрежностью.

Младший из троих сыновей барона Монтегю, Блейк, отыскал лорда Каслри, секретаря военного министерства, в библиотеке герцога Фортхема, пока остальные гости играли в бирюльки и карты в салоне. Тон беседы оставлял желать лучшего. Блейк продолжил, не скрывая своей враждебности:

— Без должности в военном министерстве я не имею других средств продолжать дешифровку этого кода, кроме как купить офицерский патент и вернуться в армию, дабы получить больше примеров. И для этого мне нужна невеста с солидным приданым; точнее, я должен жениться на деньгах.

— Вас удерживают лишь своего рода высокомерие и нетерпимость к тому, как делаются подобные дела, — ледяным тоном возразил секретарь. Виконт Каслри отличался властолюбием. И в данный момент едва сдерживал нетерпение. — Несмотря на умственные способности, вы даже не окончили Оксфорд: размахивали флагом своего благородного кодекса чести, до тех пор, пока вас не выгнали.

— Без чести мы не мужчины, — возразил Блейк. — Декан отдал степень и награду, которые я заслужил, своему любовнику. Если декан мошенничает при выборе награждаемых победителей, то чем он отличается от студента, пытающегося обманом сдать экзамен? Или людям, облеченным властью, дозволено больше, чем другим?

В ответ на праведный гнев Блейка попугай, восседающий в клетке в углу, проснулся и прокричал:

— Egalite!

Блейк сжал кулаки, чтобы удержаться и не запустить в проклятую птицу чернильницей. Но поскольку от этой аудиенции зависело его будущее, он сдержался.

— Иногда да, — ответил Каслри. — Персоны, облеченные властью, в силу своего положения знают больше, чем обычные люди. Если б вы подчинились своему командиру в Португалии и не помчались спасать какого-то рядового, возможно, вам не прострелили бы ногу, и вы могли бы получить свой патент и ныне работать над этим вашим чертовым шифром. Вами недовольны в нашем министерстве, Монтегю.

— Я пожертвовал формой, лошадью и экипажем, чтобы стать офицером-добровольцем, милорд. Еще раз я не могу себе этого позволить. Придется пойти в качестве пушечного мяса на передовую, при этом имея весьма мало шансов получить то, что мне нужно.

— Если не хотите стать пушечным мясом, — раздраженно возразил Каслри, — предлагаю вам приобрести офицерский патент, присоединиться к Уэллсли и научиться исполнять приказы, даже если вам придется жениться ради денег. Или это тоже ниже вашего достоинства?

— Будущее Англии поставлено на карту! — заявил Блейк, пропустив оскорбление мимо ушей. — Все, что мне нужно, это больше примеров этого шифра, и я уверен, что смогу взломать его. Уэллсли остановит Наполеона сразу же, если у него будет возможность читать французские донесения. Я буду работать дома, если не угоден вашему министерству.

— А если мы не предоставим достаточно образцов шифра, вы подстрелите нас, как подстрелили Каррингтона? Не думайте, что нам не известно о ваших дуэлях. Против вас не возбудили дела лишь благодаря тому, что у вас были благоразумные свидетели.

— Лорд Каррингтон — шулер, мошенник и чума общества. Ему повезло, что я решил не убивать его, — процедил сквозь зубы Блейк, понимая, что проиграл спор и сочувствия в этом отношении ждать не стоит.

Каррингтон — виконт, пэр королевства. Блейк подметки его не стоит.

Презрение Каслри было очевидно. Блейк не дрогнул, когда сильный мира сего жестом отпустил его. Расправив плечи, он насмешливо отсалютовал, повернулся и, хромая, вышел. Пуля от его короткого пребывания в Португалии разорвала связки левой ноги, которые еще не зажили. И пусть пуля покончила с его добровольческим статусом и, раненного, отправила домой, он не жалел, что спас жизнь человеку.

Злость на свою физическую немощь была ничуть не меньше, чем негодование на препятствия, выставляемые на его пути властями предержащими. Пока рана не заживет, ему велено держаться подальше от лошадей и воздерживаться от фехтования.

Избегая веселой компании в гостиной, Блейк нацелился на кабинет, где держат бренди. Войдя, он увидел элегантно одетого мужчину, вальяжно развалившегося в вертящемся кресле, взгромоздив ноги на стол. Николас Атертон протянул графин своему старому другу.

— Ирландский парень дал тебе от ворот поворот, да? — поинтересовался Ник без особого сочувствия. — Может, оно и к лучшему. Ты бы начистил ему пятак в первый же день службы.

— Я не варвар, — сердито бросил Блейк, нашел стакан и наполнил его превосходным герцогским виски. — Я вполне способен вести цивилизованный спор, при прочих равных условиях. Каслри ясно дал понять, что я ему не ровня, а, следовательно, ему плевать на мое мнение.

— Власть имущие частенько ошибаются, — заметил Ник, вертя свой стакан и любуясь портретом пышногрудой покойной герцогини, висевшим на стене напротив.

— Если б я хоть на секунду подумал, что он передаст сведения о колесе Джефферсона кому-то, кто в состоянии работать над этим проклятым шифром, я бы успокоился и выбросил это из головы. Но он не передаст. И все же судьба армии Уэллсли может зависеть от чтения этих шифров.

Блейк вытащил из кармана сложенный листок и развернул его. Он попал к нему в руки во время недолгой службы в Португалии. Разгадка головоломок — его конек.

— Черта с два ты бы успокоился, — рассмеялся Ник. — Ты разжевываешь проблему до тех пор, пока не решишь, выплюнуть ее или проглотить.

— Отвратительное сравнение. — Бренди не улучшил настроения Блейка. — Славная головоломка — это по мне. Однако они обычно не влияют на судьбу армий и будущее Англии. Если французы используют для связи шифровальное колесо, нам никогда не расшифровать его при помощи наших стандартных устаревших методов.

— Я же сказал — разжевываешь, — зевнув, повторил Ник. — У тебя нет наличных, чтобы снова пойти добровольцем, и военное министерство тебя не берет. Единственное, что тебе остается, если хочешь увидеть еще образцы этого кода, это найти богатую невесту и купить патент.

Блейк пропустил серебристую прядь на виске через пальцы и процедил сквозь зубы:

— И что же я могу предложить богатой жене?

— Уж точно не обаяние, — пошутил Ник.

Блейк понимал, что не может дать в морду своему лучшему другу; по крайней мере, не в герцогском кабинете. Кроме того, несмотря на всю кажущуюся вялость и леность, Ник и сам неплохо действует кулаками. И он прав, следует признаться. Довольный свободой своей холостяцкой жизни, Блейк никогда не культивировал обаяние.