от них начал отставать. Хотел было прибавить ход, но не пришлось. Парочка перешла дорогу и вломилась в неприглядную дверь, над которой висела зазывальная вывеска кабака. В ту же минуту изнутри послышался шум, крики, звон битой посуды и из недр мрачного помещения вылетел пьяный вихрастый парень, пробежал несколько метров, торопливо переставляя ноги и пытаясь удержать равновесие от приданного пинком ускорения. Следом за ним выбежали эти два парня и прямиком к выпивохе. Высокий схватил его за грудки, тряханул зло и с ненавистью впечатал жесткий кулак в переносицу. Пьяный завыл от боли, закрылся руками, у него подкосились ноги и он попытался упасть. Но ему не дали, длинный поднял за шкирку и впечатал еще один удар по окровавленному лицу. Бедняга сжался и упал, закрываясь руками. Но и там его достал удар сапогом, затем еще один и еще. Вихрастый скулил, выл, закрывался руками от ударов, но даже и не думал сопротивляться. Вокруг собрались зрители, но никто даже и не подумал остановить избиение. Для остальных это было зрелище, как в цирке.

И я смотрел на обезумевшего длинного и на его жертву, шевелящейся в луже собственной крови. Я никогда такого не видел, даже в армии. Не видел, чтобы человека забивали до смерти, и никому до этого не было дела. И я не выдержал, рванул вперед, отталкивая длинного.

— Хватит!

Длинный зло на меня ощерился, смахнув сбитым кулаком с уголка рта слюну:

— Не лезь, дядя, не в свое дело. А то и тебя зашибу, — и, не дожидаясь моего ответа, снова полез к вихрастому.

— Хватит, я сказал! — выкрикнул я и попытался схватить его за мазутный рукав.

Длинный уже ничего не соображал. Он, дернулся, вырвал рукав и рванул ко мне, хватая меня за лацкан дорогого пальто и отводя кулак для могучего удара. И почти уже ударил, вложив всю свою злобу и ненависть в этот удар, но я сумел уклониться, и парня пронесло вперед. Он развернулся, и снова ко мне, но я его встретил прямым в челюсть. Удар прошел по касательной, и тогда пришлось мне прянуть назад от его тычка левой и уже оттуда достать его на прямой с ноги в солнышко. Попал! Дыхалка у длинного сбилась, он выпучил глаза и медленно, хватая ртом воздух, осел на колени.

— Ах, ты, с-сука! — услышал я со спины негодующий вопль и развернулся…, для того чтобы поймать смачный шлепок по скуле. Голова дзинькнула, мотнулась в сторону и мир на долю секунды поплыл. Эх, давненько я так не получал… Неожиданно как-то…

Какую-то секунду-две я не соображал что происходит. Тело, памятуя о старых тренировках, само ушло от второго удара, а на третий я сумел поставить блок. Вонючий чесночный запах изо рта низкого обжог обоняние и это помогло вернуться в реальность. Я разорвал контакт, оттолкнув парня от себя, и без особых изысков всадил ему начищенным сапогом между ног. Низкий смешно ойкнул, зажмурился от нестерпимой боли, и, прижав руки к отшибленному, рухнул на мостовую.

Тяжело дыша, я осмотрелся. Оба молодых человека были повержены. Длинный пытался отдышаться и восстановить равновесие, низкий плакал и корчился от боли. Избитый вихрастый парень куда-то исчез.

А народу было интересно! Они были довольны представлением и горячими возгласами подбадривали парней продолжить. Какой-то старик мне сказал:

— Зря ты влез, они его за дело мутузили. Андрюшка в охранку доносил.

Вот так, называется, заступился — спас стукача. Я оглянулся на вихрастого, но того и след простыл, лишь цепочка кровавых капель показала куда он сбежал. А длинный меж тем почти пришел в себя. Он разогнулся, осклабился на меня и с хрустом сжал кулаки.

— Не стоило тебе, дядя, лезть куда не просят, — процедил он сквозь зубы и двинулся ко мне. Он был грозен, жилист и на полголовы выше меня — опасный противник. И я инстинктивно сделал шаг назад и поспешил расстегнуть верхние пуговицы тесного пальто. Кто-то добрый сзади посоветовал мне — «тикай, хлопчик, убьет он тебя».

Он и вправду мог убить. Было у него в глазах нечто такое, отчего холодело на душе и становилось страшно. И кулаки у него были сбиты и нос на бок сворочен и во рту пеньки обломанных зубов. Жуткое зрелище!

Наконец, длинный замахнулся. По широкой боковой дуге кулак устремился ко мне. Очень быстро — я еле успел уклониться назад и сделать шаг в сторону. Следом последовал еще один замах, и опять мне пришлось искать спасения, уходя с линии. Удары были сильные, так что парня со второго маха утянуло вслед за рукой, развернув боком. Но он не растерялся и наотмашь, тыльной стороной ладони припечатал мне по лицу, разбивая нос в кровь. И не дав опомниться, пока у меня сверкало в глазах, развернулся и еще раз пробил правой. От этого удара я не помню, как увернулся, честно… Руки у него были длинные, добраться до него было трудно, он был быстр и силен — гораздо сильнее меня, и я, если честно, растерялся. Такие противники мне на соревнованиях не попадались…

На мгновение возникла предательская мысль о побеге, но, прокляв себя за трусость, я отверг ее. Надо было вырубать этого вояку, с одного удара, так, что бы тот потом не встал. Значит — надо бить в челюсть или по яйцам. И спустя мгновение мне представился удобный случай. На очередном взмахе он оказался на достаточном расстоянии и я, чувствуя, как болезненно растягиваются застоявшиеся связки в паху, впечатал каблуком сапога в его массивный подбородок. Удачно попал, внутренним, не истертым об мостовую, острым краем каблука, глубоко раскроив надвое кожу. Голова длинного дернулась назад, зубы громко щелкнули и он, взмахнув руками в стороны, упал навзничь. Глухо ударился головой о мерзлую землю и отключился.

Собравшийся вокруг народ, гомонивший до этого, подбадривавший бойцов и зубоскаливший, пораженно притих. Я огляделся. Они не могли поверить в случившееся. Уж не знаю почему, но никто в мою победу до решающего удара, не верил.

— Фигасе, — удивленно воскликнул кто-то, — Пузе морду начистили.

Я не знал тогда, что сумел уложить в этой драке самого лучшего бойца рабочего поселка Автово — Вальку Пузо. Уложил того, кто каждые выходные чесал кулаки об морды чужаков и не знал до этого поражения. И все местные его боялись, а кабатчики, предпочитали лишний раз угостить его выпивкой, нежели требовать с него оплату за выпитое. Был приводим в полицию за драки, но сроки за свои безобразия ни разу не получал. Обходился штрафами.

Я