Забавный тип. Впервые я наконец обратила на него все свое внимание, развернувшись в его сторону, прежде чем ответить:

– То есть вы полагаете, что мне нравятся женщины, раз я не хочу, чтобы вы меня трогали?

Он пропустил вопрос мимо ушей.

– Давай я куплю тебе выпить, красотка.

– Не нужно, спасибо.

Он наклонился ближе и пробормотал заплетающимся языком:

– А ты вздорная! Мне такие нравятся. Наверное, и волосы настоящие.

Голос за моей спиной застал врасплох.

– Иди куда-нибудь в другое место. – Чейз говорил тихо, но сурово. Он сделал шаг и вклинился между нами, повернувшись лицом к пьянчуге.

– Я первый ее увидел, – заныл парень.

– Не думаю, приятель. Мы с ней целовались в засос еще в средней школе. Так что греби отсюда.

Парень что-то проворчал, но поплелся прочь. Чейз развернулся ко мне лицом, заняв его место. Вот так вид куда лучше.

– Спасибо. Вежливость не всегда работает.

Разумеется, стоило пьянчуге отстать от меня, барменша явилась, чтобы взять с меня деньги по счету.

– Что тебе налить, Чейз?

Или нет.

– Мне «Сэм Адамс»[9].

Барменша повернулась ко мне:

– Хотите оплатить счет, да?

– Ты уже уходишь? А я только пришел. Тебе придется выпить со мной!

Я хотела. Правда, хотела. Но знала, что мне, наверное, пора идти. Чейз прочел сомнения на моем лице.

– Рассчитай ее, а потом принеси то, что она пила, за мой столик. Мы перейдем туда, где потише.

Барменша выполнила его указания, а я покачала головой, хотя и улыбалась.

– Тебе никто никогда не говорит «нет»? – спросила я.

– Нет, если у меня есть что предложить.

Через минуту Чейз, держа в одной руке оба наших напитка, второй направил меня к тихому столику в дальнем конце зала. Когда мы устроились, он отхлебнул пиво, глядя на меня поверх бутылки.

– Спасибо, что пригласила сегодня сюда, кстати.

Мой бокал замер на полдороге ко рту.

– Я даже не знала, что вы все идете в бар по четвергам. Я же новенькая. Мог бы сказать мне.

– Пытался, но ты уже убежала.

Вообще-то я сидела на рабочем месте и раздумывала, не заглянуть ли к Чейзу в кабинет, чтобы сообщить, что все собираются в бар. Но мне показалось, может возникнуть ощущение, что я прошу чего-то большего, чем просто присоединиться к группе коллег на «счастливый час».

– Ну, вот мы и оба здесь… – сказала я. – Ты сегодня засиделся допоздна.

– Вообще-то собирался поужинать кое с кем.

Из-за его ответа я разволновалась и… может быть, даже заревновала, самую чуточку.

Я почувствовала на себе его взгляд, но не смотрела в глаза, потягивая мартини, а когда наконец подняла голову, то он всматривался в мои глаза.

– С сестрой. Это не свидание. Мы ужинаем раз в неделю.

– Я ни о чем не спрашивала.

– Нет, не спрашивала, но расстроилась, когда я сказал, что собирался поужинать.

– Вовсе нет.

– А мне так показалось.

– Мне кажется, самовлюбленность порой затуманивает тебе взор.

– Разве?

– Да.

– То есть тебя не задело бы, скажи я, что опоздал, поскольку трахал какую-нибудь цыпочку?

Я плотно сомкнула зубы, но смогла замаскировать истинные чувства и пожала плечами.

– Вовсе нет. Почему меня это должно волновать? Ты мой босс, а не мой бойфренд.

К моему удивлению, Чейз резко поменял тему.

– И как тебе нравится в нашей компании?

– Вообще-то очень нравится. Напомнило те времена, когда я только-только начала карьеру в «Фреш Лук». Все такие открытые и в контакте с потребителями продукта. Хотя «Фреш Лук» куда меньше, чем «Паркер», за эти годы они умудрились наприглашать инвесторов, и те стали контролировать маркетинг все сильнее и сильнее. В итоге руководство вообще перестало понимать, для кого мы производим продукцию – для совета директоров или для женщин, которые пользуются косметикой.

Чейз кивнул с пониманием.

– Ну, когда зарабатываешь деньги, то умение принять компромиссные решения – определенно важное качество. Я не хотел бы потерять контроль над ситуацией. Меня бы бесило, если бы пришлось объяснять что-то куче идиотов в костюмах, которые понятия не имеют, что важно женщинам, покупая мою продукцию. Ты поэтому ушла? Поскольку потеряла возможность продвигать свои идеи, которые считала необходимыми воплотить?

– Хотелось бы ответить «да». Однако я до сегодняшней недели, когда начала общаться с Джошем и его командой, даже не представляла, насколько я зажата.

Чейз смотрел на меня несколько секунд.

– Иногда не знаешь, чего тебе не хватает, пока не найдешь что-то.

Я понимала по тому, как мое тело реагировало на движения его кадыка, что у меня будут проблемы, если я не перенаправлю беседу в другое русло. Я откашлялась и моргнула, чтобы прекратить пялиться на его шею.

– И как прошел ужин с сестрой?

– Она на позднем сроке беременности. Так что только и говорила, что о геморрое и подтекающих грудях. Я потерял аппетит.

Я засмеялась:

– Это ее первенец?

– Ну, она определенно считает, что это первый ребенок на всем белом свете. Я видел боль в глазах ее супруга, когда она сегодня говорила.

– Уверена, она не настолько ужасна.

– За ужином она накричала на него за то, что он дышит слишком громко. Дышит! А еще ему не разрешили заказать суши в японском ресторане, куда мы пришли, поскольку ей нельзя суши.

– Не понимаю, врешь ты или нет, учитывая твой талант к сочинению всяких небылиц.

– К несчастью для моего зятя, я говорю правду.

– Твоя сестра живет в городе?

– В Верхнем Ист-Сайде. Переехала из делового района, где они жили неподалеку от работы мужа в прошлом году, чтобы быть ближе к своей работе в Гуггенхейме. Теперь она доходит до музея за три минутки, а муж трясется в транспорте в три раза дольше, чем раньше. Ну и, разумеется, она бросила работу, как только выяснила, что беременна.

– Ты суров с ней.

– Она дает мне повод. – Чейз допил остатки пива. – Я хочу еще одно. Тебе принести еще один мартини?

– Думаю, мне хватит.

Он широко улыбнулся: