догадаться, что так будет ещё до того, как садиться в его крутую тачку и ехать, — о боже, — за покупками. Да я могла бы понять ещё на моменте его предложения об этих самых покупках!

— Дура, ну что за дура! — отругала саму себя, выйдя из небольшого магазина с логотипом своего сотового оператора.

Восемь тысяч как не бывало! Поддержанный телефон, восстановленная симка и… всё! Да я бы в интернете или у нас на радиорынке в тыщи три уложилась!

Чёрт бы побрал этого Мажарского!

О чём сама думала? Не понятно. Без телефона и связи, конечно, никак, пришлось бы всё равно в новые долги влезать, но жаба душила невероятно. Даже Вике ничего не осталось. На мои деньги, даже не совсем мои, а заказчиков, на которые мне предстояло пополнять рекламные кабинеты, уже даже носового платка для неё в этом ТРЦ не купишь!

Утрировала, конечно, на носовой платок мне хватило бы, но ни на что больше.

Панические мысли заставили двинуться к небольшой зоне отдыха. Сев на мягкий диван, я усадила Вику рядом и, лишь изредка отрывая от малышки взгляд, занялась телефоном. Мне нужно было отвлечься и убедиться, что я не растратила деньги попросту. Наверняка заказчики уже попросыпались, просмотрели мои отчёты, статистику и успели подумать и принять решение, продлевать ли рекламные кампании. Так-то я на процентах. Как и любой, среднестатистический таргетолог. От их рекламы и бюджета, затраченного на неё, зависит моя зарплата.

Я, кровь из носу, должна была отбить хотя бы чёртову десятку в самые кратчайшие сроки!

Вошла в систему, в аккаунт гугла и ненадолго подвисла, боясь заходить в собственный почтовый ящик. Были ещё мессенджеры, но их нужно было устанавливать. Я решила их оставить на потом. Пытаясь ухватиться за всё, всех и сразу, я держала связь с заказчиками самыми разными способами. Кому-то удобнее соцсети, кому-то почта, кому-то мессенджеры.

«Ты хороший таргетолог! Хороший рекламщик! Отличный специалист! Ты даже умеешь в пиар, Маркова! Тебя не оставят клиенты без денег!» — мысленно прорычала самой себе и, поцеловав в носик дочь, таки ткнула на заветный значок почты.

Время замедлило свой ход. Я старалась не отвечать сразу, бегло просматривая поздравления с наступающим Новым годом и скриншоты переводов. Многие мои сообщения висели непрочитанным, многие были открыты, но заказчик ничего не ответил, многие просто прислали забавные картинки-поздравляшки с пожеланиями. Даже те, с кем я не работала в последние месяцы.

Приятно.

— Кажется, всё хорошо… — шепнула, сама себе толком не веря.

Пришлось ещё потратить время, чтоб войти в свои электронные кошельки и онлайн-банк. Я плохо соображала и пока дебет с кредитом у меня никак не сходился. Не складывались вместе суммы из скриншотов переводов и не высчитывались мои кровные двадцать пять процентов.

— Есть! — победно воскликнула я. — Живём, Викуся, живём!

Эйфория переполняла. Настроение в один миг взлетело вверх.

Я подхватила на руки дочь и отправилась на поиски Мажора. Не передумала, ни в коем случае. Это от её родного папы я бы приняла подобные жесты — берём всё что нужно, — да и то наверняка со скрипом, а от того, кому, возможно, наставляла рога моя сестра, либо же от того, после расставания с которым та быстро утешилась в объятиях другого, подставив Пашу под гриф подозреваемого в отцовстве, совесть не позволяла.

Как я потом ему бы в глаза смотрела? А как бы он смотрел на все эти детские нужности в своём доме, после нашего с дочерью ухода?

Сами всё купим! Сами!

Не здесь, конечно. И не сейчас. Не сразу. Но постепенно купим всё и сами. Снова.

Пока поднималась на нужный этаж, где последний раз видела Мажарского, нахлынули воспоминания.

Машка моя ведь тоже ничего дочери не купила. Всё я покупала, когда заведующая из детского отделения выдала мне список. Подгузники, пелёнки, распашонки, царапки, носочки, шапочки… Боже, вспоминать страшно. Сестра считала, что покупать и готовить вещи ребёнку до его рождения плохая примета. Всё шутила, что разорит меня и я буду носиться по магазинам, когда её отведут в родильный зал.

В принципе, практически так и вышло. Только без Маши…

Побежала в ближайший торговый центр и сгребла всё, что было в списке, не взглянув ни на один ценник. Тогда ещё я не подозревала, что Вику нам могут не отдать, а мать уже начала топить своё горе в бутылке. Не думала, что стоило деньги немного поэкономить.

Дочь завозилась на моих руках, а я уставилась на её тёплый конверт и хмуро свела на переносице брови.

— Комбинезон тебе купим! Ты же у меня большая уже. Ещё чуть-чуть и не ползать, а бегать начнёшь, а всё в конверте, как совсем крохотулька. — шепнула сонно моргающей девочке.

Отыскав магазин с детской одеждой, у которого мы с Мажором разошлись по разным сторонам, я остановилась и осмотрелась.

Помнилось, этот чокнутый что-то говорил о столике для кормления.

Путём нехитрых вычислений, я отыскала подходящий отдел в сети небезызвестных магазинов, и остановилась за спиной сгорбленного мужчины.

Хотела покашлять, но решила схитрить, воспользоваться ситуацией. Заглянула за его плечо и увидела на экране телефона розовую детскую ванную.

— Что ты делаешь? — непонимающе прошептала я.

— Тьфу ты!

Мажор вздрогнул. Телефон выпал из его рук, но он ловко перехватил его на уровне своих коленей.

— Напугала. Отзывы в интернете смотрю. Ты же мне не помогаешь!

Опешила. Натурально так растерялась от его упрёка и такого подхода.

— Ну ладно, прости, Саш. Я понял, тебе всё равно. Не можешь купить сама, значит, ребёнок должен терпеть и мучиться, потому что его мама не позволит купить ничего необходимого тому, кто готов и хочет помочь. Из-за своей гордыни. Не задерживаю. По идее, я скоро управлюсь. — сказал и опять уткнулся в свой телефон.

У меня в груди так больно защемило. Так больно, что захотелось ему врезать! По-настоящему! Кулаком! Так, как никогда не делала, а тут захотелось и так сильно.

— Вике не нужна ванночка. Она крупный ребёнок, очень хорошо растёт и набирает вес. Через два месяца я эту ванночку отнесу на помойку. В лучшем случае. — скрипнув зубами, я кивнула в сторону кассы, где приметила гору всякого барахла, включая столик для кормления. — Там, судя по всему, распродажа. И столик есть. Посмотри в той куче. А мы за комбинезоном… — отвернулась, стараясь промогать злые слёзы и бойко зашагала в сторону выхода.