* * *

– Ну, вот и всё, нижний ярус, – устало оповестила Ринва, отступив к стенке и дав идущим за ней спутникам полюбоваться тем, что их ждало впереди; местом, с которого, собственно, и должна была начаться опасная часть пути.

Проход заметно расширился, изменил угол наклона практически на нулевой, и к тому же был покрыт почти идеально ровной, лишь слегка колышущейся гладью мутной воды. К сожалению, путники видели всё в различных тонах зеленого и поэтому не могли определить, какого цвета была жидкость, но Дарк подозревал, что грязно-коричневого или даже бурого. Последнее обстоятельство ничуть не удивило моррона, а вот Крамберга весьма поразило.

– Это что?! – взвизгнул растерянный разведчик, тыча пальцем в толщу воды. – Это и есть твое подземное озеро?! А что ж ты не сказала, что оно прямо здесь, сразу так и начинается?! А вода почему такая мутная?! Ни черта не видно! Наверняка в ней иль пиявки, иль гадость похуже водится! Я туда не полезу!

– Успокойся, до озера еще далеко, привал сделать успеем… – ответил за девушку моррон, на секунду забывшись и по старой привычке похлопав бывшего товарища по плечу. – Это всего лишь стоялая грунтовая вода. Всё, что в шахте струится да капает, сюда в конце концов и стекается… Прииск заброшен, откачивать некому, вот и поднакопилось за несколько десятков лет. Здесь уже камень кругом, жижа сквозь щели долго просачивается. Что пиявок касается, то их точно нет! – заявил Аламез с полной уверенностью. – Пиявки паразиты, им кровь пить надо, а из кого им тут её сосать?! Твари, что шахтеров сожрали, здесь не обитают, им тоже пища нужна. Нагрянули, насытились и обратно по щелям расползлись, причем очень давно… так что волноваться нечего.

Ринва уже открыла рот, чтобы оспорить последний аргумент моррона, но быстро сообразила, что этого не стоит делать, и благоразумно промолчала. Кто же мог знать, что Крамберг, не раз проявивший отвагу в бою и ничуть не страшащийся крупных хищников, панически боится пиявок и прочих мелких паразитов, которые обычно водятся в стоялой, грязной воде.

С одной стороны, страх разведчика был легко объясним и понятен. Он боялся заразы, которую мелкая живность могла занести в его организм при укусах, а также личинок, некоторые хищные насекомые откладывали их под шкуру крупных животных и под кожу людей. С другой же стороны, его опасения показались моррону по-детски наивными и смешными. Как в народе говорят: «Распрощавшись с головой, по волосам не плачут!» Раз Крамберг вызвался идти в опасное путешествие, нечего было переживать по поводу всякой неприятной ерунды. В любой миг их могли разорвать на части или проглотить целиком, так чего было кручиниться по поводу какой-то инфекции, которая, возможно, вовсе и не смертельна для человека? Что же касается попадания личинок под кожу, то их можно было просто вырезать ножом, а затем прижечь головешкой поврежденный участок плоти. Эта процедура была, конечно, малоприятна и очень болезненна, но Дарку не было известно ни одного случая, чтоб от нее умирали или на всю жизнь становились калекой…

– У тебя есть выбор: либо идешь вперед, либо назад. Подумай, кого ты больше боишься: каких-то личинок или фон Кервица? – привел моррон последний, самый весомый аргумент и первым зашел в мутную, да и к тому же пахнущую гнилью воду.

Довод подействовал, видимо, страх обвинения в дезертирстве был сильнее боязни паразитирующей живности. Как только моррон погрузился по пояс в подземный отстойник, и по виду, и по запаху весьма напоминавший болото, за его спиной почти одновременно раздались два шумных всплеска. Хоть их природа была вполне понятна, но Дарк все же обернулся.

Ринва зашла в воду весьма неудачно. Скорее всего нога девушки подвернулась, случайно ступив на подводный камень или иной предмет, покоившийся на дне. В результате разведчица упала на колени и, ненадолго уйдя под воду с головой, хлебнула мутной взвеси, которую и водой-то назвать нельзя.

А почти переборовшему свой наименьший страх Крамбергу повезло намного больше – зловонная жижа едва доходила ему до колен. Вместо того чтобы помочь оступившейся и промокшей с ног до головы напарнице, Вильсет был занят в высшей степени наиглупейшим делом – дрожащими руками водил светящейся палкой над поверхностью воды и, бормоча себе под нос какую-то молитву, пытался разглядеть, не подплывает ли к его ногам какая-нибудь мерзкая гадость. С этим было нужно срочно что-то делать. Панический страх одного бойца мог погубить весь небольшой отряд. К сожалению, у путников не было времени, чтобы толково провести излечение от боязни, которая вот-вот могла перерасти в душевное заболевание, но зато Аламез знал одно радикальное, хоть и негуманное средство. Резко подскочив к перепуганному напарнику, Дарк замахнулся киркой и рубанул наотмашь, метясь ему чуть ниже пояса. Удар получился бы очень сильным, но моррон вовремя остановил движение руки, всего на пару сантиметров не доведя острие кирки до «достоинства» Крамберга.

– Еще раз на воду глянешь, и я это сделаю… – заверил Аламез вкрадчивым шепотом. – Паразиты быстро почуют, откуда кровяка текет… прямо туда заползут…

– Убери, я все понял, – выдавил из себя Вильсет, быстро придя в себя. – Такого не повторится, обещаю!

– Поглядим, – так же тихо ответил Аламез, отводя кирку.

Отвернувшись от Крамберга, Дарк хотел поспешить на помощь Ринве, но девушка к тому времени уже поднялась на ноги и поправляла съехавшие при падении аж на изгибы локтей лямки походного мешка. Разведчица была готова продолжить движение и поджидала лишь того момента, когда напарники уладят свои сугубо мужские дела. Иногда все-таки хорошо, когда женщины проявляют самостоятельность и не требуют заботы и внимания по каждому пустяковому поводу.

После вынужденной задержки отряд двинулся в путь. На этот раз впереди шел Аламез, решивший возглавить шествие по трем веским причинам. Во-первых, моррон полагал, что сможет гораздо раньше заметить опасность в случае её приближения, чем его спутники; люди, бесспорно, опытные, но явно побывавшие в меньшем количестве передряг, чем он. Во-вторых, ствол шахты пока что был прямым и широким, не имевшим в поле зрения ни изгибов, ни поворотов, ни ответвлений. Таким образом, Дарк знал, куда идти, и не видел причины пропускать даму вперед, тем более что при данных обстоятельствах это правило галантного поведения кавалеров было более чем неуместно. И, в-третьих, моррон предпочитал пока держаться подальше от Крамберга, которому могло прийти в голову взять да и отомстить ему за недавнее унижение. Как известно, всякое эффективное «деяние во благо» имеет множество нежелательных побочных эффектов, одним из которых мог легко стать внезапный удар кирки иль ножа в спину. А сейчас идущая между ними Ринва, возможно, сама о том не догадываясь, играла роль некоего буфера. У неё на глазах Вильсет не осмелился бы напасть со спины.

Всего шагов через двадцать заполненный водой нижний ярус разительно изменился, и это заставило задающего темп передвижения моррона сбавить шаг и жестом подать знак товарищам быть настороже. Теперь уже мутная жидкость едва доходила до колен, а под ноги путников стали попадать предметы, совсем не напоминающие камни. Сапоги Дарка ступали то на обломки брошенных инструментов, то на какие-то вещи, а порой и на останки, скорее всего человеческие. Пару раз моррон даже нагибался и, чтобы проверить свое предположение насчет костей, доставал из-под толщи мутной воды различные фрагменты человеческого скелета, напрочь лишенные плоти и гладко обточенные водой. В основном это были либо кости конечностей, либо грудные клетки с уродливо торчащими расщепленными обломками ребер, но однажды ему повезло. Дарк извлек из воды человеческий череп с дырой в затылочной части, в которую легко влезли два пальца. Судя по неровным краям отверстия и паутине трещин, идущих по всей голове, бывалый воин сразу определил, что стало причиной смерти.