плотны между собой, что получается вот такая зеркальная поверхность, похожая на хорошо начищенное серебро. Ну, или другой металл, не разбираюсь в алхимии.

— Значит, это посох. А я его двузубцем называю.

— Справедливо.

— А все-таки, — решилась я, когда мы уже были в нескольких шагах от нужного подъезда, — как у тебя получилось, ну… в первый раз не получить выговор?

Она пожала плечами: — Можно сказать, не получилось. Они всегда подозревали, что я что-то делаю в стороне. Ранее у меня получилось бесшумно выкрасть у тебя страницы, а на этот раз ты решила упасть в обморок и оповестить тем самым всю нашу группу. — Я покраснела. — Теперь у них доказательства, а, следовательно, у меня завязаны руки. Знать не знала, что чернила можно расколдовать. Там какое-то зелье делается на основе марганцовки, йода и сока лимона. Все-таки как хорошо иметь мага и как плохо одновременно…

Последнее предположение заставило меня задуматься.

— И для определенного человека тоже можно расколдовать?

— Видимо, да. Ты себя имеешь в виду? — Я кивнула в ответ. — Хм, знать бы кто подкладывал тебе мои рукописи. Впрочем, если это маг, то круг сужается.

— Это не могла быть Полина?

— Не знаю. Я плохо знакома с ней. Отмазывать не буду, но и клеветать не хочу.

— Понимаю.

***

Я бежала на крики о помощи, источник которых находился где-то за гаражами неподалеку от жилых домов.

Мелкие пакости, благодаря своей выигрышной кучности, почти целиком захватили невысокую девушку в осеннем пальто черного цвета и строгой школьной форме. Они кусали ее и царапали. Один тянул за шарф, другой стягивал отделанные бархатом перчатки.

Я не задумывалась о ее высоком происхождении. Пока не задумывалась. У меня сейчас была другая установка — спасти ее, к чему я незамедлительно приступила.

Оружия у меня не было, а палку железного дерева я взяла еще по пути сюда.

Удивительно, еще совсем недавно Полина вытянула для меня Королеву Кубков и Рыцаря Жезлов, когда я ее вопрошала о ближайшем будущем.

Не знаю, о чем я думала. Я слаба и неуклюжа. Еще размокшая от прошедших дождей земля преподносила свои сюрпризы. Нужно было соблюдать равновесие, а такая специфика погоды в разы усложняла столько простую задачу.

Я махала, отбивалась. Сначала они неохотно переключали внимание на меня, но потом решили, что я все же выгляжу аппетитнее, чем первоначальная мишень.

С каждым ударом я слышала их писк.

Что-то все же изменилось во мне. Теперь, когда я осознала ничтожность своей личности, я стала слабее, но злее. Это добавляло мне мотивации идти дальше. Укрепляло нервы. Выпускало на волю все то, о чем я стеснялась думать.

Они неживые. Паразиты. Их не нужно жалеть.

Еще удар! Свист потока воздуха. Взмах, отбивающий мелкие капли дождя, скопившиеся в пространстве.

Теперь, звуки, исходившие из них, раззадоривали мою целеустремленность. Нет, они не чувствуют боли. Они ее порождение. С каждым ударом — они уходили в небытие.

Теперь их можно было пересчитать по пальцам одной руки. Пытались допрыгнуть до меня, один и вовсе ухватился за мою рукавицу и стянул ее. Он тут же получил по лбу, да еще и с глухим стуком. Донеслось слабое эхо. Пустота внутри них, неудивительно.

Я очистила территорию. Пришлось знатно пошевелиться по сторонам за весь этот финт.

Стояла и шумно дышала. Я даже не чувствовала удовлетворение от спасения. Я просто радовалась законченной задаче.

— Ого, ты помогла мне! — Тут же услышала я. — Я даже не знаю, как отблагодарить тебя!

Мне даже не интересно кто она и все детали ее внешности. Не хотелось ее рассматривать. Достаточно той интонации в голосе. Она словно и не попадала ни в какую ситуацию. Как ни в чем не бывало. Еще и какую-то штуку достала, чтобы пальтишко оттереть от грязи. Впрочем, не так уж и сильно она замаралась. Так, потерлась о сухую траву и все.

— Да мне в школу надо, — безучастно сказала я, — так что, мне лучше уйти.

— Нет-нет, я настаиваю! — Она взяла меня за ту руку, с которой покрытие не было стянуто.

Как-то не понравился мне этот жест. Я стиснула зубы и медленно освободилась от ее цепких пальцев.

У нее были длинные светлые волосы, почти не потрепанные ни ветром, ни дождем. Глаза голубки так и хлопали, глядя на меня, а улыбка не сходила с лица. Зубы белые, ровные, блестят как жемчужины. Куколка почти неживая.

Я как бы я не хотела показывать внутреннюю усталость, скрыть ее оказалось почти невозможно.

— Ты знаешь, как найти Корону Дварфов?

Та даже в лице изменилась, будто это не та услуга, оказать которую она собиралась: — А?

— Ну, ты сказала, что хочешь отблагодарить меня. У тебя есть какая-то информация? — Она покачала головой. — А о Драконе? Знаешь что-нибудь?

На этом вопросе у нее и вовсе глаза из орбит вылезли: — Н-нет.

Ох, и какой с тебя толк?

Оглядев ее снизу вверх, я, было, подумала стянуть с нее какой-нибудь лут, но при ней не было защиты. Никакой пользы, одним словом.

Черт, я уже начинаю думать как мои прежние друзья…

— Н-но я могу дать тебе знание! — Тут же спешилась она.

— Какое еще знание?

— О нашем мироздании. Вот, скажи, что ты знаешь о Вселенной?

Теперь и мне захотелось от нее отшатнуться.

— А, ты из этих… Слушай, я не верующая.

— Да нет же! Я не про бога! Я о Вселенной в целом. Знаешь ли ты, что ты способна на многое?

Внутреннее чутье подсказывало мне, что та просто пудрит мне мозги, но почему-то мне захотелось дослушать ее до конца. Я все равно собиралась на уроки, а после обдумывала план, как поговорить и с Ильей и с девчонками. Да и с учителями было бы неплохо наладить контакт и договориться о дополнительных занятиях, чтобы наверстать оценки. Что с одноклассниками делать — ума не приложу. Впрочем, первое озвученное тоже может не увенчаться успехом. Не знаю, как по мнению защитников, я должна все сама исправить. Иногда у меня такое ощущение, будто они всю вину на меня спихнули, и гуляй как хочешь. Так злит это… Порой сил нет, да еще и апатия эта…

— Ты что-то предложить мне хочешь?

— Ничего особенного. Не хочешь перевестись в нашу гимназию?

Неожиданно. У меня даже брови на лоб полезли от столь внезапного предложения. Это могло означать хоть какой-нибудь сдвиг.

Правда, я быстро очнулась: — А с чего это вдруг?

— То есть? — Она обрела неуверенный вид. — Ты про приглашение? Ох, не знаю как у вас принято, — а теперь брезгливый, —