Солодов доложил. Из его доклада следовало, что первый разведывательный взвод, работающий в ущелье, ниже серпантина, проводя обычный рейд в целях раннего обнаружения вероятного противника, получил приказ начальника штаба, меняющий общую задачу подразделению разведки. Ему было предписано выйти аккуратно на склон и прощупать его до дороги, ведя одновременно наблюдение за вершиной перевала.

Взвод задачу выполнил. В результате чего ниже трассы серпантина, прямого его участка, разведчики Солодова обнаружили пять позиций боевиков, чья численность составляет девять человек. Вооружение обычное, стрелковое. Обход участка и подъем на перевал двух отделений разведвзвода позволили выйти во фланги еще одной диверсионной группе, занявшей рубеж штурма по вершине хребта. Причем духи на крайних позициях имеют на вооружении гранатометы. Определив засаду, разведчики отошли от позиций боевиков, продолжая вести за ними наблюдение.

Солодов повернулся к Головачеву:

— Так что, капитан, ждали тебя на серпантине. Ждали и продолжают ждать. Недавно взводный выходил на связь, обстановка на перевале не изменилась.

Алексей воскликнул:

— Черт, я как чувствовал! Не верил, не хотел верить в засаду, а что-то внутри подсказывало, на перевале подстерегает опасность. — Он взглянул на майора: — Разведчики своими силами не могут уничтожить боевиков?

Ответил Солодов:

— С позициями ниже серпантина проблем нет. Эти снимем, как говорится, без шума и пыли, а вот штурмовать вершину не сможем. Нужен мощный удар с фронта, а мои люди во флангах и выйти даже на дорогу, не говоря уже о склоне, не замеченными сверху никак не смогут! А с флангов атаковать — лишь нести потери. Перевал, вершину в состоянии заблокировать всего несколько хорошо вооруженных и защищенных бойцов. Единственное, что в силах взвода, так это, как я говорил, убрать духов на нижнем склоне, а также блокировать пути отхода боевиков по хребту и в сторону «зеленки». К лесу прорваться мы им не дадим.

Головачев предложил:

— А если вызвать «Ми-24»? Вертолеты огневой поддержки в пух разнесут и перевал и склоны. Быстро и эффективно!

Начальник штаба кивнул:

— Согласен. Разнесут. Парой машин. Но… подлететь «вертушки» к перевалу скрытно не смогут. Боевики издали увидят их. А если у них переносные зенитно-ракетные комплексы? Представляешь, что произойдет?

Головачев произнес:

— Представляю. Духи сожгут «вертушки» на подлете, не дав им возможность открыть огонь НУРСами.

— Вот именно! Но и выпускать моджахедов из района нельзя. Надо наказать их, чтобы больше сюда и не думали свои поганые носы совать!

Начальник колонны спросил:

— Что предлагаете, майор? У вас есть план уничтожения банды «чехов»?

— Есть, капитан! Отработаем духов своими силами, причем о предстоящей акции ты на базу никаких данных сбрасывать не должен.

— Считаете, на базе работает Крот?

Майор подтвердил:

— Да! А действуем на серпантине следующим образом…

Проведя подробный инструктаж, майор взглянул на младших офицеров, спросил:

— Ну как вам план?

Автомобилист пожал плечами:

— План вроде ничего, но мои бойцы к таким операциям не готовы. Да, они в состоянии отбить нападение на колонну, научены вести продолжительную оборону, могут выдержать позиционный бой, но к наступательным действиям водители просто непригодны. И обучить их за несколько часов при всем желании не удастся.

Майор согласился:

— Этого, признаюсь, я не учел. Тогда внесем некоторую корректировку в предстоящую акцию. Твои, Головачев, бойцы поддержат огнем наших ребят из-под колес своих автомобилей, а тебе, Юра, — Михайлов взглянул на командира разведроты, — придется усилить второй взвод. На количество старших машин. А это семь человек!

Разведчик ответил:

— Без проблем!

Начальник штаба спросил:

— Еще вопросы, товарищи офицеры?

Вопросов у Головачева и Солодова больше не было. Майор поднялся:

— Тогда, автомобилист, поднимай личный состав и загоняй машины в парк. Дежурный покажет, куда поставить автомобили.

Он повернулся к Солодову:

— Ты, разведка, свяжись с первым взводом, введи командира в курс дела и быстренько комплектуй второй взвод. — И добавил: — Офицера боевого охранения мотострелкового батальона ко мне. Ему задачу я лично поставлю! Время выхода колонны назначаю на 16.00! Все! Свободны!

Младшие офицеры покинули кабинет исполняющего обязанности командира войсковой части и направились к своим подразделениям.

Мурзе надоело лежать на одном боку, но повернуться он не мог, это значило уткнуться физиономией в камень. Поэтому он сел, сложив по-восточному ноги. Капрал дремал, пригревшись на солнце. Башаев окликнул его:

— Чех!

Наемник встрепенулся:

— Что?

Мурза прикурил обычную сигарету:

— Знаешь что, Капрал, не нравится мне обстановка.

— И чем она тебе не нравится, позволь узнать? Я ведь все разложил по полочкам, анализируя ее по твоему приказу.

— Возможно, но не дают покоя необъяснимые маневры русских. Ведь они рассчитаны на то, чтобы не дать нам уйти.

— Мы уже говорили об этом. Ну и что? Колонна прошла, русские должны успокоиться. Ты с Шамилем свяжись, узнай, не сообщил ли еще чего ваш Крот!

Башаев поправил помощника:

— Наш Крот, Ранек, наш! Пока ты на службе у Шамиля и он тебе платит деньги.

Чех потянулся, философски заметив:

— Сегодня у Шамиля, завтра у Халифа, а послезавтра, глядишь, и янки понадоблюсь. У меня, в отличие от тебя, дорог много.

— Да, Капрал, дорог у тебя много, жизнь одна! Не забывай об этом!

— С чего ты вдруг начал подобный разговор?

Башаев пододвинулся к наемнику, хотя их беседы слышать никто не мог.

— Меня не отпускает ощущение тревоги. Не просто так проводили русские свои маневры, не просто. Что-то они пронюхали!

— И что ты предлагаешь?

— Если они планируют против нас контрмеры, каким-то образом, возможно, вычислив и расколов Крота, то ни колонну уничтожить, ни уйти отсюда не дадут!

— Ты долго думал, чтобы прийти к такому выводу?

— С того самого момента, как Шамиль дал временный отбой акции.

Наемник задумался:

— Что ж, может, ты и прав, но что предлагаешь-то?

Башаев протянул руку, указывая на полосу кустарника, уходящего по склону в глубокий овраг, но сказать ничего не успел. Издала сигнал вызова станция спутниковой связи.