У меня остался чей-то галстук, пропитанный текилой. Но на нем ведь нет подписи. И кто-то забрал мой браслет. Его и выкинуть могли давно.

Ещё у меня была открытка с кошкой и фотка, и Артур бы мне поверил, но он ведь сам выкинул мой рюкзак в окно, когда мы ссорились в машине.

Ничего не могу, пора признать. Лучше переключиться на того, кто наплел про меня гадостей.

Тереблю волосы, оглядываю собравшихся. Пятничный ужин, семейство в сборе, прикатила даже Лера с родителями, все восхищаются свадьбой.

Возможно, этот человек здесь. Сидит, улыбается мне. Прикидывается.

— Олли, а скатерти вы заказывали? В ресторане такие были? Да что ты говоришь. Будем Леру замуж выдавать — тоже бронь там возьмем. Там и персонал у них вышколенный.

— Готовят вкусно.

— Да-да.

— А ведущий. Мне конкурсы не по возрасту, но молодежь, смотри, в восторге.

С матери Леры перевожу взгляд на экран. Вот оно. Дождалась. Ведущий собирает кошечек и котиков. Щурюсь и жадно слежу за мужчинами с белыми масками в руках. Так, вон Денис, Артуровский партнёр. Вон Паша, мой босс.

Камера неожиданно смещается, в кадр попадаем мы с Артуром, его перекошенное злостью лицо и гора разбитых бокалов у нас под ногами, и к нам спешит ведущий. Это когда мы ругались и столкнули шампанское, дурак оператор, почему нельзя было вырезать?

Народ за столом, налюбовавшись видео, оборачивается к нам, Артур усмехается:

— Семейные неурядицы.

— У ЗАГСа на крыльце тоже, говорят, вы молодоженов распугали. Стояли, психовали, — Андрей жуёт рис. — Едва не кончили бытовым убийством.

— Андрей! — ахает Олли. — Мы ужинаем!

— Именно, мам. Андрей разговаривает с набитым ртом. Щас подавится. Беда, — ребром ладони Артур проводит по горлу.

— Ты какой-то агрессивный, — Андрей наставляет на него вилку. — Покажись специалисту. Проверь здоровье.

— Ты ешь, ешь. Добавки хочешь? — Артур кивает на его тарелку. — Пошли на кухню. Я добавлю.

— Артур, выйдем покурим, — Алан повелительным тоном старшего брата обрывает перепалку.

— Я бросаю, — Артур откидывается на стуле.

— Со мной за компанию.

— Идите с Андреем. Курение убивает. Рак. Импотенция. Идите.

— Артур! — взвизгивает Олли. — Немедленно прекрати!

— Ребят, со мной сходите. Все трое, — глава семьи, Вагиз Морозов, негромко откашливается, и все сразу смолкают. — У меня там коньячок коллекционный в кабинете остался. Сигары кубинские. Ну их, ваши сигареты, пыль одна, — он выбирается из-за стола, высокий крепкий мужчина, подтянутое тело в уютном домашнем костюме, на висках седина, на носу смешные очки в широкой круглой оправе, и пахнет от него всегда трубкой и крепким кофе, и голос низкий и тихий, и, на вид он кажется добреньким дядечкой, что целыми днями почитывает газетку в кресле-качалке у камина. Да только грубо промахнешься, если в скромный образ поверишь, погоны генерала здорово учат владеть собой, ему и голоса повышать не надо — все слушаются.

Они уходят. Вчетвером. В кабинет. За столом висит неловкое молчание, замечаю, что нервно стучу трубочкой в стакане со смузи и убираю руки на колени, сцепляю пальцы.

Олли с наигранным оживлением хвалит запеканку. Марина с Настей поддакивают. На меня косятся и подруги, и родители Леры, и я уже чувствую, что опять кругом виновата.

Впервые за столом устраивают разборки. И, наверное, правда из-за меня, братья давят на Артура по поводу развода, а он злится.

Смотрю в телевизор, на свадебные титры, там идёт нарезка поздравлений от каждого гостя по отдельности.

Настя наклоняется через стол:

— Кстати, на счет свадьбы. Завтра в ресторане закатывают бал. У меня рук не хватит. На один вечер хотя бы подключишься?

— Мы ведь решили, — зажимаю в зубах трубочку, пью. — Получим дипломы и сразу ищем другую работу. У тебя свадьба была, и мы отложили.

— Так ты и не ищешь пока, — щурится Настя. — А на банкетах всегда хорошо платят. В общем, придёшь к обеду, договорились, да?

Верчу блюдо с пышным хлебом, с разных сторон рассматриваю румяные бока. В ямочку в центре высыпаю соль, всю солонку.

В ресторане дурдом, персонал стоит на ушах, ди-джей настраивает аппаратуру и визжащие звуки режут перепонки.

Обожаю, когда вокруг балаган. Атмосфера праздника пропитана дофамином.

— Каравай готов? Они подъехали, — мимо пролетает взмыленная Настя, швыряется в меня белым полотенцем с расшитыми вручную краями.

Подкладываю полотенце под блюдо с хлебом и тороплюсь на крыльцо.

Каравай.

Хмыкаю.

Давно у нас в ресторане не праздновали свадьбу по традициям, где мать невесты встречает молодоженов хлебом-солью, и все такое, здесь чаще наткнешься на жениха в костюме вампира или на сценарий, заточенный под "Алису в стране чудес", а этот свежий хлеб в руках — нечто устаревшее, но очень милое, искренне симпатизирую молодой семье.

В холле суета, мне никто не хочет помочь, спиной наваливаюсь на дверь и выбираюсь на крыльцо.

— Принесли? — навстречу бросается женщина с короткой стрижкой, мать невесты.

Передаю ей хлеб и убираюсь с глаз долой.

На стоянке уже куча глянцевых авто в ленточках, грудится толпа. Погода супер, почти осень золотая, на солнышке еще можно греться.

Стою в сторонке, курю, слушаю громкий хохот и выкрики.

— Отдыхаешь? — звенит сбоку радостный щебет.

— Валяюсь кверху пузом, пью коктейли, — киваю, улыбаюсь Лере. Волосы в высокой прическе, чёрное блестящее платье, метровые каблуки. — Салют. Ты откуда?

— Да вот, — она поправляет закрученную, облитую лаком прядку. — Вчера за ужином слышала, как вы с Настей договаривались. На счет свадьбы. Боссы ваши здесь сегодня?

— Вроде приедут.

— Отлично. Проведешь меня? — она вдруг переходит на заговорщицкий шепот.

Стряхиваю пепел. Отматываю во времени. Неделя назад, Настина свадьба, Лерины ядовитые туфли и минет.

— Ты же сказала, что напилась тогда, — намекаю на сцену в Ванином кабинете. — И чтобы я братьям не говорила. Я не сказала.

— И я Артуру не сказала. Как ты в "Терассе" с каким-то мужиком по лужам ползала. Кажется, это был деловой партнер Артура.

Давлюсь дымом.

Она меня шантажирует?

Думает, что я у Артура за спиной с компаньонами его шоркаюсь.

А дальше его родители мне предъявят, что на трассе меня видели в короткой юбке и ботфортах.

Она невинно хлопает накрашенными ресницами. Швыряю бычок в урну.