Совместная работа действительно учит понимать окружающих. Если Крису и Диего придется сообща решать задачи со сложением дробей и обсуждать, как следует поступить и почему, они лучше поймут дроби. Когда Диего объясняет Крису, почему он складывает числители, тот уже не просто «калькулятор», а помощник в решении задачи. На самом деле именно это поощряется программой «Единое ядро» на уроках математики.

Даже если в школе дети работают самостоятельно, есть другие места, где они могут получить поддержку, необходимую для совместной работы. Понаблюдайте за детьми, играющими в футбол, и вы заметите: одетые в синие и зеленые майки малыши начинают бегать от одних ворот к другим, не обращая внимания на то, кто в их команде и что собираются сделать остальные. У каждого только одна мысль — ударить мячом в ворота, даже если это не те ворота! Терпеливый тренер должен помочь малышам понять, что они — часть единой команды, а не просто самостоятельные игроки. Но еще больше терпения нужно, чтобы научить их самоконтролю. Это необходимо, чтобы позволить кому-то еще ударить по мячу. Самоконтроль и поддержка — ключевые компоненты совместной работы.

Вы играли когда-нибудь в «Страну конфет»[123]? А затем еще и еще? Пусть родители порой готовы рвать волосы на голове от нетерпения, но дети учатся «ходить» по очереди и ждать, пока предыдущий игрок не закончит ход. Мы помним время, когда эти понятия были чужды малышам; нужно было научиться играть в настольные игры, и мы служили ключевым компонентом — помощью в сотрудничестве. Опыт самостоятельного прохождения компьютерной игры отлично подходит для тех моментов, когда родитель далеко, но не воспитывает умение общаться на равных, брать и давать, столь необходимое для успеха.

Сотрудничество бок о бок — 2-го уровня — замечательное для песочницы, но довольно мелкое. Мы постоянно наблюдаем такой менталитет на городском совете в пригороде Филадельфии. Город нуждается в косметическом ремонте после многих лет интенсивного использования и ввиду изношенности зданий. Формируются комитеты для решения проблемы, и у каждого узкая задача: один занимается железнодорожным вокзалом, другой — зданиями, третий — автостоянкой (а вы умеете делать автостоянку такой, чтобы на нее приятно было смотреть?). Все приходят на встречу, полные радужных планов. Увы, новый образ вокзала, похоже, не соответствует архитектурному стилю мэрии, и никому не нравится дизайн парковки. Никто не задумался о едином плане. Каждая из групп работала отдельно над той же целью, что и остальные, но никому не пришло в голову обеспечить хоть какую-то координацию. Это уровень 2, работа бок о бок ради общей цели, но не совместная. К счастью, уровни 3 и 4 представляют большой прогресс по сравнению с уровнями 1 и 2.

Уровень 3: в обе стороны

К четырем годам Дэниел и Синтия охотно делятся ведерками и формочками в песочнице, задают вопросы о том, что делает другой, и ведут разговоры о рытье подземного хода в Китай. Они взаимодействуют и комментируют свои успехи: «Ой, эта лопатка плохая; попробуй ту!» Синтия легко вызывается помочь. На 3-м уровне дети преследуют общие интересы, сформулированные приблизительно. Но они по крайней мере знают, что есть «другие» интересы. Они демонстрируют уровень самоконтроля (хотя бы иногда) в том смысле, что не ломают чужие песочные скульптуры. Еще в 1932 году Партен назвал это ассоциативной игрой. Перед вами уровень 3, если вы видите, что малыши больше интересуются друг другом, чем игрушками. Дети, находящиеся на 2-м уровне сотрудничества, играют вместе, но действуют как независимые агенты. Если бы они были взрослыми, могло бы показаться, что они злятся друг на друга (или просто каждый разговаривает по мобильному телефону), потому что взаимодействия практически нет. Дети, занятые совместной работой 3-го уровня, разговаривают и действуют сообща: «Синтия, давай помогу построить башню». Дэниел даже знает, что она пытается построить!

У психологов есть интересные способы изучения и измерения сотрудничества. Представьте, что четверо ребят в возрасте от шести до десяти лет заняты игрой, где каждый должен по очереди потянуть за свою ниточку. Она прикреплена к шариковой ручке, которая привязана к держателю, а тот подсоединен к квадратной игровой панели. Доска разделена на четыре квадрата, в них нарисованы круги. Цель игры — заставить ручку перемещаться и рисовать линию через каждый из четырех кругов. В этой игре сотрудничество необходимо. Если дети не будут манипулировать нитками сообща, они не смогут перемещать ручку от одного круга к другому. Но малыши должны осознать это сами. Они «сидят» по углам доски и взволнованно держат свои нити. Если сумеют провести ручку так, чтобы отметить все четыре круга, каждый получает небольшой бумажный пакет с призами. Как они справились? Великолепно!

Но затем исследователи изменяют правила: теперь дети получают награду по отдельности за то, сколько раз каждый заставит ручку пройти через круг в своем квадрате. Прощай, сотрудничество! Образовалась свалка. Дети тащат нити к себе и не понимают: если они будут работать вместе и по очереди, все смогут стать победителями. Дети возвращаются к уровню 1 — желают получить один и тот же результат и много взаимодействуют, но сотрудничество происходит случайно.

В этой истории есть еще одна загвоздка: значение имеет и культура. Если вы росли «деревенской мышью» в коллективном сообществе — например, в израильском кибуце, — вы, вероятно, более склонны к сотрудничеству, чем если воспитаны как «городская мышь», с умением делать что-то самостоятельно. В сцене, которую мы только что наблюдали, участвовали городские дети. Тот же эксперимент проводился и с ребятами из деревни. Выросшие в коллективистском кибуце получили множество мешочков с таинственными призами, потому что соглашались действовать по очереди и помогали друг другу. Хотите, чтобы дети сотрудничали? Тогда научите их: быстрее победить получится, помогая друг другу, а не действуя в одиночку.

Взаимодействие ради общей пользы может оживить и обучение в классе. Учительница Мирна Бейкер — коренная жительница Нью-Йорка — наблюдает, как ее третьеклассники работают сообща. Тема совместной работы — книга Роальда Даля James and the Giant Peach («Джеймс и чудо-персик»[124])[125]. Как превратить главную сцену книги в сатирический спектакль? Следует ли выбрать для этого момент, когда волшебник дал Джеймсу Троттеру (главному герою, маленькому мальчику) мешок с магическими семенами, положивший начало приключениям? Или лучше выбрать картину, где стая чаек поднимает Джеймса и гигантский персик в небо? Джамал и Шевон обсуждают фильм точь-в-точь как Сискел и Эберт[126]. Они употребляют много сложных фраз («Это важно, потому что…») и утверждения типа «если… то…» («Но если бы этого не произошло, не было бы никакой истории!») и выдвигают аргументы, как настоящие профи. Но действительно ли они учатся большему, обсуждая эту историю вместе, а не работая самостоятельно?