подъезда. Возможно, это была их последняя встреча. Сожалеет ли, что она прошла на такой ноте. Наверно, нет. После того, как Саша снова к ней прикоснулся, она для себя уже решила, что больше не сможет быть с кем-то. Его касания — это спичка возле бензина, вспыхивает за секунды. Так нужен ли другой, когда этот пожар причиняет такую сладкую и нужную ей боль. Она о том, что Полина еще жива.

— Все безумные люди плохо заканчивали, Полина. — Последнее, что она услышала от Руслана.

Полина закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Свет так и остался выключенным. Как в прошлый вечер. Глаза начали привыкать к темноте, и теперь видны очертания рядом стоящих предметов. А если закрыть глаза, то можно представить его руки на ее плечах, как он ведет вниз, бережно обнимая, она — самое ценное и дорогое. Жалко, что это лишь плод ее воображения. Ведь его нет рядом, он не обнимет, не поцелует, не будет рядом.

— Прости, Саша, прости, — шепчет Полина себе под нос, глотая тихо слезы. Сил на истерику уже нет. Да и слез она уже не ощущает, это просто соленые ручьи, которые стекают по ее щекам, оставляя мокрые следы.

— Я никогда не была так счастлива, Саш.

— А как это? Быть счастливым?

— Мне кажется это нельзя описать словами Это… пойдем, покажу!

Полина взяла за руку Сашу и вывела его на кованый балкон, с которого открывался красивый вид на море.

— Видишь, летят птицы. Они свободны. Они счастливы. А вон художника, видишь? Рисует пейзаж? Он делает то, что желает. Это его суть. Он счастлив, Саш. А вон… вон, девочка играет с какой-то куклой, пока ее родители завтракают. Видишь. Она тоже счастлива, потому что она живет моментом. Понимаешь?

— А что для тебя счастье?

— Сейчас… поцеловать тебя. Сварить кофе. И смотреть на море, рядом с тобой.

Чем выше поднимаешься, тем больнее падать. Прописная истина, которая многими игнорируется. Да и как ее можно воспринимать всерьез, когда там наверху, пока паришь, тебе хорошо, ты счастлив и не думаешь о будущем. Но это падение, оно сильнее в эмоциональном плане, нежели когда вдыхаешь сладкий воздух счастья.

Полина прошла на кухню все еще в кромешной тьме и щелкнула кнопкой чайника. Она не хотела его пить, просто рефлекторно это сделала. А потом сняла с себя верхнюю одежду. Прошла в ванную вымыть руки и посмотрела на себя в зеркало. В последнее время она плохо питалась, ее скулы слегка заострились, на фоне этого глаза казались еще больше. Голубые воронки, водоворот, который затягивает в свои воды. А еще в ее глазах не было того блеска. Того задора и огонька, про который ей все время говорил Саша. Он потух.

Полина вернулась на кухню, чтобы все-таки налить себе зеленый чай и, возможно, посмотреть какой-нибудь фильм. Хоть это и бесполезный способ отвлечь себя от непрошенных мыслей.

Противное пиликанье из коридора — входящее сообщение. В такое позднее время могла написать только Катька. Или ее руководитель, Галина. Что случалось очень и очень редко.

Полина не сразу пошла за своим телефоном, ведь Катька потерпит пару минут, дождется ее ответа.

“Завтра в 6”

И адрес.

От Саши. Его номер был удален, но она до сих пор помнила заветные цифры.

Глава 11

Свой выходной Полина решила провести дома. Половину ночи Полину преследовали кошмары, после которых она просыпалась в слезах, с трясущимися руками. Только что именно ей снилось, она не помнила. Просто картинки сменялись другими картинками. Только с рассветом Полина наконец заснула, без сна.

Весь день она занималась уборкой, а потом занялась с собой. Она планировала пойти на встречу с Сашей, пусть и прекрасно понимала зачем он звал ее в отель. Но разве это имеет какое-то значение, когда просто хочется его увидеть, почувствовать его запах, прикоснуться к нему.

Она подошла к шкафу и открыла ящик с нижним бельем. Полина никогда не отказывала себе в удовольствии купить хороший комплект белья. И сейчас черный кружевной, на который и смотрела Полина, пригодится как никогда кстати. Она надела его и покрутилась вокруг зеркала, подмигнула себе и улыбнулась. А потом увидела то черное платье с красивыми пышными шифоновыми рукавами. Именно в нем она и встретила Сашу. Ни секунды не раздумывая, берет его с вешалки и надевает. Если не знать, что после той встречи в баре прошло больше года, то в зеркало на нее смотрела та девушка, которая через какое-то время столкнется с мужчиной. Он перевернет ее жизнь, он будет дарить ей неземное блаженство и толкать в пропасть.

Полина добралась до нужного ей адреса на такси. В центре было много людей, предновогодние гуляния уже идут во всю. Полина могла лично в этом убедиться, когда Саша отвез ее на ярмарку. И сейчас она проходит мимо такого же веселья. Глаза только зацепились за одну палатку, где с яркой внешность продавец показывал свои изделия из малахита. Именно этот цвет и привлек свое внимание. Ведь этот камень напоминал цвет его глаз. Холодный, яркий, манящий.

Полина подходила к ресепшену с легким волнением. Если в своих мыслях она все решила, то стучаться в дверь названного ей номера — обозначить новую страницу ее жизни.

Саша ей уже предлагал роль той, на которую она сейчас и явилась. Только раньше это было бы игрой, нелегкой, со своими испытаниями. Сейчас — это не игра. Это смертельное испытание. Из них двоих будет только один победитель. И Полина уже на пороге номера знала о своем проигрыше. Сейчас она мотылек, летящий на свет, обжигающий свои крылышки.

Она стучится тихо, всего два раза, и, не дожидаясь ответа, открывает дверь. Саша стоит у окна, спиной к двери. Он уже в белом халате, а волосы мокрые — он только из душа. Даже не повернулся на открывающуюся дверь.

— Александр Николаевич?

— Полина Сергеевна?

— Можно войти?

— Вам всегда можно.

Полина закрыла за собой дверь кабинета и кошачьей походкой подошла к Саше. Она улыбалась. Всегда улыбалась, когда он рядом.

— Что-то срочное?

— Я смертельно соскучилась.

Саша стоял у окна и задумчиво смотрел на Полину. В его глазах была такая нежность. Ее — светились счастьем.

— Помнится, ты мне задолжал желание.

— Даже так? Я готов услышать ваш приговор, Полина Сергеевна.

— … письмо.

— Не понял.

— Напиши мне письмо, Саша.

— О чем?

— О чем хочешь. Хоть о погоде. “Я стою у окна и смотрю как солнце шпарит с неведомой силой. Единственное спасение — быть