— Мы задержимся в Грате на несколько дней, — продолжил тем временем Алекс. — Так что если будет желание…

Уложившая ребёнка в люльку на заднем сиденье огромной машины Стэлла поправила кожаную куртку и, подойдя к Алексу, запустила руку в его карман. Даже сейчас, в тусклом свете непривычно серого дня, камни в её браслетах играли, переливались так же, как и те, что были в серёжках.

— Я поведу, — сказала она, вытащив брелок от машины и сжала его в пальцах.

Поведёт?! Я ожидала, что Алекс запретит ей, отберёт ключ и прикажет сесть в машину, но он и не подумал сделать этого. Поймал за ворот куртки, притянул к себе и, обхватив за талию, прижал к своему боку.

Смотрелись они довольно странно. Он — высокий, должно быть, даже на несколько сантиметров выше Руслана, а она… Ещё меньше меня. И эта её одежда, обувь, а главное — волосы…

— Почему бы и нет, — мне показалось, что Руслан ответил нехотя, как будто в действительности ему было всё равно. Но тогда зачем он согласился?

Я совершенно не понимала его, логики его поступков ни по отношению к себе, ни вообще, в целом. Как будто всё в нём было наполнено противоречиями, диссонансом. Одно то, что он сделал меня своей женой… Женой. Эта мысль, мелькнувшая как будто невзначай, тотчас же оттеснила назад остальные. Что это значит? Одна спальня на двоих, одна постель… Стэлла коснулась лба, убрала прядь волос. На пальце её блеснуло тонкое кольцо.

— Значит, позже договоримся, — сказал Алекс прежде, чем, обойдя машину, открыть дверцу со стороны пассажира.

Стэлла села за руль.

Она это серьёзно?!

Судя по тому, как спокойно она себя вела — вполне. Даже если допустить, что муж позволяет ей водить, эта машина…

— Рада была познакомиться с тобой, — она посмотрела на меня. Снова контраст — её голос, взгляд, пальцы с зажатым в них брелоком… — Не позволяй этому негодяю себя обижать, — добавила она вроде бы с насмешкой, но в то же время довольно серьёзно. Посмотрела на Руслана. — Учти, Рус, — насмешка исчезла вовсе. — Ты меня знаешь. Обидишь девочку…

Договаривать она не стала. Только сильнее сжала ключи. Снова посмотрела на меня, теперь с какой-то задумчивостью.

Будто бы сбросив мимолётное оцепенение, она хотела было закрыть дверцу, но я остановила её, всё-таки не сдержавшись:

— Ты действительно сможешь вести эту машину?!

— Я смогу вести всё, что угодно, — она улыбнулась уголками губ.

Внезапно я почувствовала нечто странное, непонятное. Коснулась скрытого тканью платья Пегаса и сжала его.

Дверца хлопнула, зашумел двигатель.

Не прошло и нескольких секунд, как внедорожник тронулся с места. Я смотрела ему вслед всё с тем же непонятным чувством, поселившимся внутри меня.

Ветер облизывал голые щиколотки, лицо, а я не могла отвести взгляд от удаляющейся машины до тех пор, пока она не скрылась в глубине территории.

— И долго ты собираешься тут стоять? — услышала голос Руслана и поняла, что он уже поднялся на крыльцо. Холод, которого я раньше почти не ощущала, заставил поёжиться. Бросив последний взгляд в ту сторону, где скрылся автомобиль, я пошла следом за… за мужем.

— Открывай, — кивнул он на дверь.

— Разве не ты должен открыть? — с непониманием посмотрела я на него. — В пансионате нам говорили, что по правилам этикета…

— Открывай, — повторил он тихо, с угрожающими нотками, и я поспешно отворила перед ним дверь.

Не заставлять его повторять — это я помнила.

Посмотрела искоса, снова пытаясь понять его. Как будто почувствовав мой взгляд, он остановился. Повернулся ко мне и, протянув руку, коснулся лица. Обрисовал скулу, подбородок, затем погладил по волосам, пропуская их сквозь пальцы. Накрутил одну прядку и заставил меня прижаться к нему.

Ладонь его легла на поясницу, взгляд пронзил до самого нутра. Он гладил меня сквозь платье, всё сильнее прижимаясь бёдрами, и дышать мне становилось трудно.

— Почему у этой девушки такие волосы? — спросила я, когда он, ослабив хватку позволил мне слегка отстраниться. — У неё что, были вши?

— Вши? — Руслан окончательно отпустил меня.

Я не поняла, разозлил его мой вопрос или нет — сказать что-то по тому, как он смотрел, было сложно. Почувствовала только неловкость.

— Ну да… — пожала плечами. — В пансионате у одной девочки были вши. Тогда её побрили. Она потом так переживала…

— Хорошо, что ты не сказала ничего подобного самой Стэлле.

— Это было бы не вежливо, — я всё ещё чувствовала себя несколько смущённой под его взглядом. — И… и она бы могла расстроиться. — Снова потянулась к кулону, но не сжала — только провела пальцами по платью. Руслан проследил за моим движением и опять посмотрел в лицо.

— Стэлла? — накрыл рукой мои пальцы и с силой сдавил их в кулаке. — Вряд ли, зверёныш. Но ты бы выставила себя полной дурой.

Это он сказал уже без тени усмешки. Сжал мою руку ещё сильнее, медленно пробрался пальцами под рукав. Пах его был твёрдым, в глазах появилось нечто недоброе, пугающее. Положив ладонь мне на ягодицы, он сгрёб ткань, задрал выше. Погладил по голой коже и, резко оттолкнув от себя, приказал:

— Убирайся наверх.

— Наверх? — у меня вырвался выдох. В голове всё смешалось, мысли запутались.

— Наверх, — процедил он. — Ко мне сейчас приедут.

— Так Алекс…

Телефон Руслана зазвонил, и я тут же замолчала. Меня потряхивало, соски стали твёрдыми. Близость Руслана волновала меня, и, теперь я понимала это, волновала, как может волновать женщину близость мужчины. И то, что я стала его женой, было тут ни при чём.

— Да, — рявкнул Руслан, ответив на звонок. — Пропустите её… Да…

Я стояла на месте, не сводя с него взгляда до тех пор, пока он не убрал мобильный обратно в карман. То, что я видела в его глазах…

— Хорошо, — сказала я, ответив ему прямым взглядом. — Если ты хочешь, я пойду наверх, — проговорила и, не дожидаясь ответа, пошла к лестнице, понимая, что он смотрит мне вслед.

— Не выглядишь ты довольным жизнью, — заметила Каролина, присев на угол стола у меня в кабинете.

Как всегда, она была безупречна: завивающиеся крупными кольцами рыжевато-каштановые волосы её были уложены аккуратно и в то же время слегка небрежно, черты красивого лица подчёркнуты неброским макияжем.

Положив клатч рядом с собой, она разгладила складку на подоле платья и снова посмотрела на меня.

Кожаное кресло, в котором я сидел, откинувшись на спинку, стояло по диагонали, и я мог видеть её колени, обтянутые капроном чулок ноги. Да, красивая, сука. Вот только дела мне не было ни до её длинных ног, ни до остроносой туфельки, соскользнувшей со стопы и теперь лежащей возле стола подобно маленькой провокации.