Часть пассажиров направляется к зданию местного аэровокзала – их перелет закончен. Незаметно посматриваю на Анну… Нет, она стоит на перроне и уходить не собирается. Руки в карманах легкой куртки, воротник поднят, темные локоны треплет ветер. Ботаник опять крутится рядом – тащит свою сумку и сумку женщины.

Для нас готовится к полету корабельный вертолет «Ка-27ПС». Это поисково-спасательный вариант – без противолодочного оборудования в фюзеляже. Он пуст и относительно легок. Внутри – откидные сиденья вдоль бортов, а снаружи над широкой сдвижной дверью темнеет штанга мощной лебедки.

Первым рейсом полетят двое гражданских: Анна и ботаник. Я делегирую в перелет старшего лейтенанта Фурцева, а с ним и часть нашего багажа…

Вместе с остатками своей команды в виде Борьки Белецкого и Босса загружаюсь в «вертушку», выполняющую последний на сегодня, третий рейс. Снаряжение с багажом на корабле, большая часть народа – там же.

Взлетаем.

Верно говорят: вертолеты – это души умерших танков. Они такие же тесные, тихоходные, тряские и при этом умеют летать. Мне довелось испытать в качестве пассажира многие типы. «Ка-27» понравился сразу. Хорошая машина – мощная, маневренная. Но уж больно шумная внутри, особенно если «повезло» разместиться в районе главного редуктора. Под ним гремит и вибрирует так, что приходится жевать конфеты и затыкать заложенные уши фантиками.

Через сорок минут полета снижаемся – впереди впечатляющий по размерам БПК «Адмирал Никоненко». «Ка-27» гасит скорость и осторожно приближается к площадке. Надстройки постепенно увеличиваются в размерах; ветер, закрученный об эти надстройки, крепчает и становится непредсказуем – «вертушку» нещадно болтает…

Наконец шасси касаются противоскользящей пеньковой сетки, натянутой поверх металлической палубы. Техники с механиками проворно крепят на боках машины швартовые тросы, двигатели замолкают. Лопасти по инерции рубят воздух, а мы уже покидаем низкое и неудобное нутро «кашки».

Вот мы и на месте. Опять качка и еда по распорядку, опять истошные вопли вахтенных по трансляции и звон пудовых звонков в коридорах, опять топот «гадов» по палубе и выгул на юте расстроенного пса, в очередной раз не нашедшего на железной «коробке» ни одного паршивого кустика…

* * *

Всю ночь БПК резал форштевнем волну и споро двигался в северные районы моря Лаптевых. Утром он сбавил ход и бросил якоря в центре района поиска – километрах в двенадцати от болтавшегося на якорной стоянке рыболовецкого судна. После завтрака командир корабля обратился к экипажу по трансляции и пригласил на совещание старшего помощника, командира авиагруппы, представителя Воткинского завода Анну Аркадьевну Воронец (впервые узнал ее полное имя и чем она занимается), а также командира группы боевых пловцов. То бишь меня.

Каюта командира – капитана первого ранга Скрябина. Помимо ее хозяина и названных людей, неожиданно узнаю в «президиуме» своего шефа – Сергея Сергеевича, каким-то загадочным образом попавшего на «Никоненко» раньше нас. Не слишком приятный сюрприз, ибо придется работать под неусыпным оком вечно недовольного старца.

Рядом с ним сидит заместитель командира оперативной эскадры контр-адмирал Черноусов. Он, вероятно, представляет командование Северного флота. Ну а Сергей Сергеевич – старший на борту и отвечает за исход всей поисковой операции.

Неприметно кивнув мне, он берет указку, встает боком к небольшой карте и начинает говорить. Вначале расплывчато представляется и с печалью в голосе извещает о решении высшего руководства назначить его руководителем операции. Затем несколько стандартных фраз о постигших нас в последние дни неудачах: о провале двенадцатого испытательного запуска «Молота», о гибели судового экипажа и научного состава «Академика Антонова». Тела людей пока не найдены, но всем и так понятно, что после затопления судна ледяная вода стремительно сделала свое черное дело…

После он излагает план поисковых мероприятий. План незатейлив, если не сказать резче. Центром района предстоящих поисков условно взята точка, в которой несчастный «Антонов» в последний раз был зафиксирован всевидящим оком спутниковой навигационной системы. Судно бороздило море Лаптевых с целью найти следы третьей ступени «Молота», значит, искать сначала следует судно, а уж от него плясать дальше.

Весь район условно разделен на три зоны: в радиусе пятидесяти километров от точки – центральная зона; полоса от пятидесяти до ста километров – средняя; за ней начинается периферийная. Центральная отдается на откуп большому противолодочному кораблю. Среднюю обязаны детально осмотреть два корабельных вертолета «Ка-27». Ну а периферийная, где вероятность нахождения останков «Антонова» близка к нулю, остается для самолетов дальней авиации.

Контр-адмирал решает вопросы, касающиеся действий корабля. Несколько вопросов задает молодой подполковник – командир авиагруппы вертолетчиков; что-то уточняют Скрябин со старпомом…

Я сижу неподалеку от Анны и, состроив деловую рожу, откровенно скучаю. Признаюсь честно: моей команде по барабану, как будет поделен район поисков и кто в какую сторону полетит. Где скажут, там мы и обшарим дно. Лишь бы глубина позволяла.

Ну, я-то ладно – человек военный и к странностям армейской жизни привык. Но какого черта руководство затащило сюда представителя завода?..

– Простите, а что все это время делать нам? – вежливо спрашивает молодая женщина, мысли которой скачут в том же направлении.

– Кому «вам»?

– Мне – инженеру. И Александру Анатольевичу Симонову – конструктору из Московского института теплотехники.

– Пока ничего, – невозмутимо парирует Сергей Сергеевич. И, немного приосанившись, уточняет: – Зато когда авиаторы наведут нас на следы упавшей третьей ступени, а боевые пловцы поднимут ее с морского дна, поверьте, вы нам очень пригодитесь.

Безнадежно вздохнув, Анна откидывается на спинку кресла и отворачивается к приоткрытому иллюминатору. Видно, перспектива несколько дней бездельничать в каюте ее не радует.

– У кого еще есть вопросы? – сверлит генерал взглядом присутствующих. И натыкается на меня: – О, Евгений Арнольдович! А я думал, вас нет.

Ага, так я и поверил! Они думали. Врет, как дышит…

– Отчего же, Сергей Сергеевич, вот я – живой и материальный.

– У ваших матросов тоже нет вопросов?

– Летчики первые. Мы вторые. Все ясно. Кроме одного…

– Слушаю вас.

– Хотелось бы вкратце узнать о наших соседях.

– О каких соседях?

– Тех, что болтаются в семи милях. Небольшое рыболовное судно – его отлично видно без оптики.

– Ах да! Чуть не забыл… – он выуживает из папки листок и принимается быстро читать отпечатанный текст: – «Аквариус». Средний рыболовный траулер с неограниченным районом плавания, построенный в норвежской верфи «Kleven Floro». Полное водоизмещение – около девятисот тонн, автономность плавания – тридцать пять суток.