В момент катастрофы была выключена автоматическая система предупреждения о возможности столкновения самолетов в воздухе. На профилактику. Так делали каждую ночь, поскольку, как пояснили в диспетчерской компании, в это время «в воздухе мало самолетов».

Кроме этого, не работали и телефоны. Предупредить о возможном столкновении двух самолетов швейцарцев пытались немецкие коллеги из Карлсруэ. Они видели, что самолеты сближаются по пересекающимся траекториям, но не смогли дозвониться до Клотена. Три линии не работали, а резервная для экстренной связи была занята.

ПЕРЕГОВОРЫ ПИЛОТОВ БОИНГА и Ту-154 за 40 секунд до столкновения:

Между Россией и Швейцарией разгорелся международный скандал. В Цюрихе явно затянули с извинениями. После того как в Москве на это обратили внимание, президент Швейцарии Каспар Филлигер засобирался с извинениями на похороны в Уфу. Было уже поздно. МИД России, по сути, отказал главе государства во въезде в страну, ответив, что в условиях «чрезвычайно высокого эмоционального настроя населения» власти Башкирии «не могут гарантировать безопасность делегации».

Виталий отметил для себя и общее отношение швейцарцев к произошедшему, и позицию «Скайгайда», но главным виновником произошедшего считал именно диспетчера. «Почему он не расскажет подробно о том, что произошло? Почему не признается прямо в своей вине и не извинится перед родителями погибших детей?»

По небу прокатились раскаты грома, сверкнула молния. Снова собирался дождь. Он с небольшими перерывами лил с самого утра, и немцы очень этому удивлялись. В это время года здесь редко бывают дожди, и тем более такие ливни, как сегодня. Они видели в этом знак, говорили, что небо оплакивает погибших вместе с их родственниками.

К годовщине со дня катастрофы немцы начали готовиться за несколько месяцев. Все организовали сами за счет местных властей и силами волонтеров. Родственников встречали в аэропорту, развозили по отелям. Каждый из родителей хотел побывать там, где упал его ребенок. Все эти места заранее пометили, установив деревянные столбики с фотографиями и личными данными погибших. В прикрученных к столбикам пробирках по цветочку: белая роза – ребенок, красная – взрослый. Так в яблоневом саду, где год назад упал нос самолета, вырос целый сад из белых роз. Лес табличек со смеющимися детскими лицами на фоне хмурого серого неба. Небо проливалось слезами на спины склонившихся к земле несчастных людей, потерявших самое дорогое, что было в их жизни.

Виталий еще год назад с помощью Майи и Михаэля поставил памятник на месте падения дочери. К валуну прикрепили три фотографии – Дианы, Кости и Светы. Прилетев на годовщину, Виталий с братом Юрием сразу приехали сюда. Возить их вызвался Виктор Пичулин, который год назад обнаружил тело, как выяснилось позже, Кости Калоева. Виталий уже давно перестал удивляться таким совпадениям.

Судьба соединяла прежде незнакомых людей, словно пальцы в кулак. И ты уже не знаешь, благодарить ее или проклинать. Благодарить за людей, оказавших необходимую помощь и поддержку, или проклинать за цепь нелепых, фатальных случайностей, ставших в итоге причиной трагедии.

Сначала башкирские дети опоздали на свой рейс из-за того, что их привезли не в тот аэропорт. Специально для них через два дня организовали чартерный рейс, и именно на него купила билеты Светлана Калоева. Самолет уже выруливал на взлетно-посадочную полосу, когда выяснилось, что на борт забыли погрузить еду, и вылет отложили на пятнадцать минут. Пятнадцать минут, которые и могли стать роковыми!

Калоев узнал об этом обстоятельстве из отчета Московской областной прокуратуры. Он побывал в этом ведомстве накануне поездки на годовщину. Его интересовало, как продвинулось за год расследование дела, возбужденного «по факту гибели российских граждан». Однако выяснилось, что дело сдали в архив еще полгода назад. За отсутствием материалов, которые якобы отказываются предоставлять следственные органы Германии и Швейцарии. Так Виталий понял, что искать правду придется самому.

Адвокаты, нанятые родственниками погибших, занимались исключительно вопросом компенсаций, торгуясь со «Скайгайдом» о сумме возможных выплат. При этом никаких публичных извинений от диспетчерской компании до сих пор так и не прозвучало. Ведь извинения, по сути, означали бы признание, которое обошлось бы компании дорого в буквальном смысле. «Скайгайд» почти банкрот, своих денег нет, но его ответственность застрахована в Winterthur – международном страховом гиганте, который, вероятно, и диктовал менеджерам авиадиспетчера, как себя вести в сложившейся ситуации.

На этом фоне явно затянувшееся расследование катастрофы не выглядело случайным. Эксперты давно закончили с расшифровкой «черных ящиков», сопоставили их с данными работы приборов обоих самолетов, но итогового отчета о происшествии все не было. Как и ничего другого, что могло бы доказать вину «Скайгайда» и усугубить его финансовое положение. И юристы компании словно торопились достичь соглашения с родственниками, пока не появился итоговый отчет.

Не только швейцарцы пытались выиграть время. Судебный иск за несоблюдение норм при обеспечении безопасности воздушного пространства грозил и немецкому правительству, которое по конституции не имело права передавать контроль над небом Германии частной иностранной компании, находившейся к тому же в явном упадке.