— Не то, чтобы знакомы. Я знаю других вампиров, но никогда не встречал ничего подобного этому монстру.

— Врешь, — Джесси сложила руки на груди и глубоко вдохнула. — Итак, чем ты питаешься? Кровью?

— Да, — нет смысла ходить вокруг да около. Если девчонка знала о солнечном свете, то должна знать и то, что вампиры пьют кровь.

— Ты хотел меня съесть? — в ожидании она постучала пальцами по руке.

— Да, — ответил он честно. — Но теперь не могу. Все видели нас вместе.

Глаза девушки вспыхнули в гневе, и она развернулась, собираясь уйти.

— Не делай этого, — произнес он ей вслед. — Я все еще могу догнать тебя. Даю тебе еще один шанс.

Девчонка вновь повернулась к Грэфу, наступая на него, но не прикасаясь. Вместо этого она посмотрела на парня сверху вниз, и он не сомневался, что если бы его это волновало, то ненависть в её глазах обожгла бы его гораздо сильнее, чем солнце.

— Думаешь, я тебя боюсь? После того, как видел, от чего я убегаю каждую ночь? Думаешь, я боюсь умереть? Я живу в могиле. Пытаешься запугать меня, угрожая убить? Давай. Убей меня.

— Ясно, — Грэф снова смог закрывать глаза, что и сделал, чтобы казаться побежденным и уставшим. Девушка прошла на кухню, и он дал ей достаточно времени, чтобы успеть добраться до черного хода, прежде чем позвал ее. — А после того, как я тебя прикончу, кто остановит меня от убийства кого-нибудь еще? Кого-то вроде Дерека?

Джесси вернулась. Она должна была.

— Значит, план такой… — Грэф с болью поднялся на ноги, с пальцев ног внутри туфель слезала кожа. — Ты и я, мы немного поболтаем. Выясним, как ты можешь мне помочь, как я могу помочь тебе и как мы собираемся разобраться с этим бардаком.

— С чего бы это я захотела с тобой разговаривать? Ты омерзительная… тварь, — девушка буквально выплюнула это слово, будто оно было самым сильным оскорблением, что она когда-либо произносила.

— Ты даже не сказала спасибо за ремонт твоей кухни, — он придерживался рукой о спинку дивана, чтобы не упасть, подходя к девушке, — и за спасение от монстра.

— Которого ты, вероятно, и вызвал, — настаивала она.

— Вызвал? — это что, черт возьми, «Подземелья и Драконы»[14]? — Нет, я не знаю, как что-либо «вызывать». Если бы знал, то было бы гораздо проще заставить его свалить. Ты, видимо, не помнишь, как сильно меня подрали, пока я отвлекал эту тварь от твоего убийства.

— Да, но ты мог это сделать, чтобы казаться хорошим, — сейчас она говорила не так убежденно в его связи с монстром. — Может, это часть твоего плана, и ты знал, что не можешь сильно пострадать или что-то вроде того.

— Я пострадал, — снова отметил Грэф. — Ты пытаешься сказать, что пять лет назад я умудрился захватить ничего не представляющий из себя город, полный людей, которых я знать не знаю, и, которые, возможно, мне даже не понравятся. В течение этого времени меня ни разу не видели, но внезапно однажды ночью по какой-то причине я решил показаться. Я управляю тварью, но позволяю надрать себе задницу. Посылаю монстра убивать жителей города, которые стали бы моей едой, если бы не были им разорваны. В этом есть смысл?

— Говорят, как только Оно ранит — сразу отступает, но с тобой продолжило биться, — обвинила она.

Грэф вздохнул, почувствовав, что устал спорить.

— Просто я очень милый.

Джеси прищурилась.

— Так ты здесь по чистой случайности?

— У меня больше нет вариантов, — от мысли, пришедшей ему в голову, он почувствовал себя еще более уставшим. — Может это связано с тем, что я вампир? Поэтому я смог остановиться здесь.

— Тогда, почему ты не можешь уехать? — девчонка все еще не верила в его невиновность, но, по крайней мере, перестала сыпать обвинениями. — Если "вампиризм" стал твоим пропуском сюда, то что мешает тебе выбраться отсюда?

— Может, ничего и не мешает! — если бы не болезненное воспоминание о том, что солнце могло с ним сделать, Грэф тут же выскочил бы за дверь и проверил свою гипотезу.

Джесси насмехалась над парнем:

— Думаешь, что сможешь уехать?

Он кивнул.

— Думаю, да. Попытаюсь снова, как только зайдет солнце.

— Отлично, — она пристально посмотрела на Грэфа, на ожоги, на все остальное и нахмурилась, будто сама не могла сказать, надеялась ли на его успех или же неудачу. — Если ты прав, надеюсь больше тебя не увидеть.

— Взаимно, — огрызнулся Грэф.

Сумерки наступали недостаточно быстро. Джесси держалась как можно дальше от Грэфа, она все еще боялась его. Надо полагать, потому что она вновь решила запереть его в подвале, а он угрожал убить её… снова. Теперь он действительно должен убраться отсюда.

— Темнеет, — сказала она, моя посуду на кухне. — Можешь уйти, когда угодно.

Он отодвинул занавеску на окне в гостиной и осторожно отступил назад. Вероятно, его ожоги зажили, но он стал относиться к солнцу с большим уважением, после того как пренебрег им.

— Даже не будешь скучать по мне?

Она повернулась и бросила губку для мытья посуды в раковину.

- Нет. Ставлю на то, что ты вернешься.

— Что, не думаешь, что у меня получится? — он скорчил гримасу и снова выглянул в окно. Солнце только что зашло за макушки деревьев, и он мог бы добежать до машины.

— До сих пор у тебя не получалось. И если каким-то чудом ты действительно выберешься, то вернешься, чтобы помочь всем нам. И привезешь припасы, — сказала она, уперев руки в бедра, и была чертовски серьёзной.

— Ну да, конечно, — Грэф с трудом подавил смех.

— Я не шучу, — она прошествовала в гостиную и прошипела сквозь стиснутые зубы: — Если ты и в правду выберешься отсюда, то поможешь нам.

— А я ни хрена не буду делать что-то ради вас всех. Я сяду в машину, надавлю на газ и укачу в О.К.[15]еще до рассвета. Затем я собираюсь на вечеринку и оттянусь там так, будто утром настанет конец света, и забуду об этом гадюшнике, — может он и продолжал язвить Джесси, уверяя ее в том, что не вернется, но вот сам начинал верить в обратное.

— Нет, ты этого не сделаешь, — она покачала головой. — Никто не может быть таким бессердечным.

— Я могу. Я вампир, — он отдернул занавеску, — Что ты знаешь о нас? Мне пора идти.

Девушка проследовала за ним на крыльцо и остановилась на верхней ступеньке, когда Грэф открыл багажник. Он вытащил пакет с кровью из кулера, не холодной, но довольно приятной, и зубами оторвал угол.