Итак, сформулируем некоторые выводы и пояснения. Во-первых, тенденция к самовыражению у мужчин – это классическая ложь ради идентичности. Она защищает их от восприятия импульсов, болезненных ощущений или собственных недостатков, которые считаются женскими. С другой стороны, мужчинам часто требуется самовыражение. В большинстве культур по всему миру мужественность – это статус, который нужно заслужить, постоянно доказывая его действиями. В то время как статус «женственности» присваивается девочкам уже при рождении, мужественность молодого или взрослого мужчины каждый день оказывается под угрозой. Достаточно одного неверного шага, одного «немужественного» действия или выражения чувства – и звание настоящего мужчины утрачено.

В своей книге «Мифы о мужчине» антрополог Дэвид Гилмор описывает большое количество обрядов посвящения, которые мальчики в разных культурах должны успешно пройти, чтобы быть принятыми в общество как полноправные мужчины. Один из этих обрядов у народа самбуру в Восточной Африке включает обрезание крайней плоти мальчика без какой-либо анестезии – конечно, чрезвычайно болезненная процедура. Для успешной инициации мальчика единственное, что имеет значение, – покажет ли он, что ему больно. Если он закричит или заплачет во время обрезания, ему навсегда отказывают в присвоении статуса «мужчины». Только те, кто пережил всю процедуру не моргнув глазом, принимаются в мужское сообщество.

В нашей культуре чувства мальчиков или мужчин принципиально не отрицаются. Тем не менее мальчик должен «не допустить утечки» своих чувств. Таким образом, мужественность определяется как отрицание чувств. Эти утверждения никоим образом не означают, что мальчикам в целом сложнее, чем девочкам. Скорее следует уточнить, как и почему мальчики и мужчины обучаются стратегии постоянной демонстрации собственной силы, могущества и неуязвимости.

После этих теоретических объяснений из области социологии стоит упомянуть и о возможном биологическом аспекте: очевидно, что высокие уровни тестостерона, как правило, идут рука об руку с положительными самооценками. Так что, возможно, это заложено в мужчинах уже с колыбели: когда они, увлекаясь скалолазанием, падают со слишком высоких стен, таскают на спинах слишком тяжелые шкафы и даже после многочисленных поражений считают себя лучшими теннисистами в городе, то говорят лишь: «Если бы ветер не был таким сильным, покрытие корта не было таким медленным, а судья не был таким слепым, тогда да, тогда…»

Эта мужская тенденция в случае личной неудачи искать причины не в своей личности, а во внешнем мире нашла свое отражение в специальной психологической литературе под термином «ЭКСТЕРНАЛЬНАЯ АТРИБУЦИЯ в случае неудачи». Многие научные исследования показали, что мужчины, в отличие от женщин, связывают свои успехи с присущими им внутренними качествами: способностями, интеллектом, настойчивостью и т. д. Однако их неудачи обычно связаны с непостоянными внешними факторами: ветер, судья, настроение жены и т. д. Это является причиной высокой устойчивости мужчин к неудачам: они часто начинают новую попытку даже после ощутимых поражений. Согласно девизу: «Если в этот раз судья будет более толковым, погода лучше, а удача на моей стороне, то это, безусловно, сработает!» Кстати, исследователи поведения обнаружили эту особенность в первую очередь у мужчин-политиков, которые, покинув свое кресло с позором и скандалом, уже через несколько лет снова претендуют на политические посты высокого уровня.

Этот мужской стиль атрибуции может быть очень полезным для сохранения выдержки и самооценки, но выглядит он не всегда приятно. Моему партнеру по теннису вряд ли понравится, если я буду постоянно сигнализировать ему, что мои победы связаны с моим выдающимся мастерством, а мои поражения и, следовательно, его победы являются следствием особенности корта.

В сильно консолидированной форме такой стиль атрибуции препятствует решению личных проблем. Тот, кто все время ищет причины своих неудач вовне, может никогда не обнаружить суть проблемы. Мужчина, который в основном винит в своих личных проблемах колебания настроения партнерши, имеет мало шансов на улучшение этих отношений. Более того, в результате он сталкивается с целым рядом межличностных неудач, которые в конечном итоге закончатся глубоким кризисом. Он будет поддерживать экстернальную атрибуцию и продолжать обвинять других в своих страданиях. Количество его неудач в конечном итоге заставит его считать это «судьбой»: «Весь мир сговорился против меня. Жизнь несправедлива, ничего не поделаешь». Такой вывод о мужском атрибутивном поведении также подтверждает основной тезис этой книги – мужчинам труден доступ к своему внутреннему миру, особенно когда в него вовлечены негативные чувства, считающиеся женскими: стыд, беспомощность или слабость, вызванные личными неудачами.

Сейчас мы очень близко подошли к понятию «нарциссизм»[9]. Согласно общепринятому объяснению под мужским нарциссизмом понимается самовыражение мужчин по отношению к женщинам как внутренний механизм отделения от матери, особенно в случае чрезмерно опекающих матерей. И снова всплывает принцип идентификации обходным путем с его противопоставлением женственности. В этом объяснении убедительно то, что оно подчеркивает, что самовыражение является важной частью нарциссизма (с четким акцентом на «выражение», а не на «само»). Потому что нарциссизм, как в «нормальном», социально допустимом, так и в патологическом вариантах НАРЦИССИЧЕСКОГО РАССТРОЙСТВА ЛИЧНОСТИ, всегда включает в себя игру. Демонстрируется нечто, чего не существует в этом виде – и, как это часто бывает с мужчинами, не только для других людей, но и для себя самого. Мы не будем рассматривать вопрос о том, является ли такое «игровое» представление в первую очередь и изначально нацеленным на мать. В любом случае оно служит для компенсации внутреннего дефекта. Оно позволяет скрывать свои слабости. Преувеличенное изображение самого себя, своей значимости, свойственное нарциссизму, немыслимо без основного чувства собственной неадекватности. Для чего еще нужно самовыражение, если не для сокрытия и отторжения чувства неполноценности?

Именно из-за этого очень многие (но, конечно, не все) успешные мужчины с трудом налаживают социальные контакты. Они профессионально улучшили свои навыки самовыражения. У них есть воля и способность переоценивать свои сильные стороны и ориентироваться на них, скрывать свои слабости или даже делать их похожими на сильные стороны. Но в отношениях, как личных, так и рабочих, «нарциссы» быстро достигают своих пределов. Важные или даже необходимые для отношений аспекты, такие как самораскрытие или эмпатия, диаметрально противоположны нарциссической стратегии отторжения недостатков. Невозможно одновременно сохранять по-настоящему водонепроницаемую внутреннюю защиту от собственных слабостей и при этом обладать способностью с любовью принимать чужие недостатки.