Ксюша не стала задумываться, что ей это напоминает (а напоминало очень многое), кинулась бежать. Страх гнал, куда глаза глядели. С этого момента ей постоянно приходилось спасаться бегством – то от своры разъяренных сверстниц, то от толпы гастарбайтеров в комбинезонах дорожных рабочих. Лишь однажды ей удалось забраться в крохотный магазинчик, съесть кусок сыра (с непищевой плесенью), запить отраву минералкой – а убегала через задний ход, потому что в дверь залез какой-то коричневый карлик с гноящимися глазами и враждебными намерениями. Несколько раз ей казалось, что она сходит с ума. Нормальное пристанище не находилось. Нормальные люди почти не встречались, а если и бегали иногда «по траверсу», то до запуганной девочки им не было дела. Несколько часов она пролежала под фундаментом в ржавой бочке, потом в подворотне нырнула в мусорный контейнер – ощущения пережила ярчайшие, но вариантов не было. Потом она вспомнила, что за индустриальной зоной – так называемой «Фрезой» – у нее в своем доме проживает тетушка, которая в данный момент отдыхает в Северной Европе. Дом закрыт, но Ксюша прекрасно знает, как в него забраться. У тетушки под домом обустроенный подвал, собственный дизель-генератор, надежный люк (спасибо покойному дядюшке-самогонщику). Она решила пробраться в промышленный район, отсидеться пару дней, а потом решать, как жить дальше. Идти по городу она решила ночью, но попала в «облаву» – пришлось работать головой и действовать творчески…

– А ведь почти получилось, – не без гордости сообщила девочка. – Но только этот пень, которого ты задушил, что-то почувствовал. Держу пари, он тебя почувствовал, а не меня…

Они крались дальше, пересекли «во глубине уральских руд» трамвайные пути на Войховской, углубились в кварталы «сталинских» домов. До больницы по прямой оставалось метров триста, когда Андрей залег за углом подстанции. В добротном здании П-образной формы чернела арка, сквозь нее он намеревался проскочить к больнице. Но там сновали люди-звери! Снова мороз по коже, несмотря на теплую ночь. Его уже тошнило от вида этих несчастных. Скособоченные силуэты слонялись по двору и что-то (или кого-то) искали. Один из зараженных перевернул мусорный бак, расшвыривал его содержимое, ворча под нос, другой забрался в островок кленовой поросли, задавшись целью истоптать его вдоль и поперек. Команда из трех особей отрывала дверцу у припаркованной машины. Внутри никого не оказалось, и это ввергло их в транс. Еще одна компания бродила от подъезда к подъезду. Андрей от нетерпения кусал губы. Слева забор, справа забор. Откатываться на исходную, искать обходную дорогу – массу времени потеряешь. Подгоняло опасение, что товарищи его заочно похоронили и решили сами вырываться из города. Он лежал в бурьяне, выглядывал из-за угла. Ксюша сделала попытку подползти к нему, но он грубо шикнул:

– Назад, лежать.

Она обиженно засопела. В присутствии уверенного мужчины девчонка начинала смелеть.

– Что там, Баталов?

– Догадайся.

– Да уж, догадываюсь… А что они делают? Буквой «Г» ходят?

– Ходят…

– А еще что? Регенерируют утраченные органы?

Какие мы начитанные не по годам…

– Ищут что-то. Заткнись, Ксюша.

Она молчала какое-то время. Потом опять стала приставать:

– Нашли?

– Нет.

– И что – занервничали и закурили?

Он вздрагивал от беззвучного смеха. Ребенок ему достался тот еще. Сумела выжить в непростом мире, не растеряла чувства юмора и способности бегать и швыряться камнями… Зараженные, как по команде, покидали двор. Потащились направо, вдоль забора, не найдя того, чего искали. Андрей опять задумался: что же происходит у них в голове? Словно одновременно каждый получил приказ: «Выходи строиться, в колонну по одному!» Они брели, понурые, вытянувшись в цепочку, пропадали за изгибами ограды. Он напряженно всматривался – никого не осталось во дворе? Кажется, никого.

– Пошли, девочка… – Поднялись одновременно, побежали по тропинке вдоль подстанции. Вбежали во двор, одолели тридцать метров открытого пространства и уже собрались шмыгнуть в арку, как кто-то взволнованно воскликнул:

– Подождите…

Страх унялся, не успев разгореться. Враг бессловесен, дар речи сохранили только «свои». Он встал. Ахнула Ксюша, испуганно прильнула к нему. Рука машинально потянулась за фонариком – кому не спится в ночь глухую? Из глубокой ниши перед подвальным оконцем (возможно, там раньше была каморка дворника) выбралась рослая женщина с неплохой фигурой, помогла выбраться еще кому-то. Трещало дерево, что-то сыпалось – парочка нашла убежище под старыми поддонами и мешками с цементом. Второй субъект тоже оказался женщиной – пониже, постройнее. Обе были, как хрюшки – с ног до головы, но передвигались быстро. Они подбежали, не смущаясь, что находятся в свете «рампы». С молодыми женщинами все было в порядке (если отмыть и развеселить). Обеим лет по двадцать семь – двадцать восемь. Внешне привлекательные, хотя и не похожие. У рослой были волнистые белокурые волосы, вытянутое лицо, доверчиво приоткрытый ротик. Вторая оказалась брюнеткой – с пухлыми щечками, снабженными сексуальными ямочками, глубокими карими глазами. Ее ротик не был доверчиво приоткрыт, а глаза смотрели настороженно.

– Слава богу… – бубнила блондинка. – Слава богу… Хоть кто-то еще остался не такой, как эти страшные люди…

– Слава богу? – удивился Андрей. – А что, дамы, есть новости о боге?

– Есть, мужчина, – усмехнулась брюнетка. – Теперь доподлинно известно, что его не существует.

– Ну, почему же, – пожал плечами Андрей. – А как насчет сурового испытания, ниспосланного господом – вроде вселенского потопа? Человечество надо время от времени встряхивать и взбалтывать.

– Встряхивать, но не взбалтывать, – поправила брюнетка. – Что вы несете, мужчина, какие испытания? Кого испытывать, если никого не осталось?

– Эй, вы чего, поговорить сюда пришли? – встрепенулась Ксюша и потянула Андрея за рукав. – Не знаю, как вы, а я боюсь. Баталов, валим отсюда, а эти замарашки пусть сами решают, с нами они или где это они…

– Подождите, – спохватилась блондинка. – Мы с вами! Мы целые сутки не видели нормальных людей! За нами гонятся какие-то мутанты, мы едва успели спрятаться – они такие тупые… ковырялись тут, прыгали по нам, но так и не нашли… А перед этим за нами гналась стая диких таксистов – мы хотели увести машину с шашечками, а они как повалили из кофейни, жуть… А до этого нас хотела полиция, представляете, какой ужас? Загнали в подъезд, но мы оборонялись. Даша сбросила одного с лестницы, а я надела ведро на голову одному типу… не разбираюсь в их званиях, но у него две полоски на погонах…

– Господи, Надя, не надо уже про две полоски… – взмолилась брюнетка. – Замкнуло тебя на этих двух полосках. И вообще помолчи, умаяла своей болтовней… Послушайте, мужчина… вы ведь мужчина, нет? Вы знаете, куда идти? Помогите, мы вас очень просим, мы в полном отчаянии. Мы понимаем, что нужно выбираться из города, но только глубже в нем застреваем…