Андрей оторвался от решетки, чтобы перемахнуть через тротуар и окопаться в кустарнике, как свет фар прорезал мглистое пространство! Мощный джип на полном ходу выворачивал с Войховской на Кабинетную! Взревел мотор – завершая маневр, водитель поддал газу. Дальний свет фар озарил местность – неработающий светофор на углу, вывеску «Правильное пиво». Словно наездник стегнул коня, хрустнула передача, машина помчалась с горки к площади. Еще одна группа выживших пыталась вырваться из города. Андрей онемел, он уже догадывался, что сейчас произойдет. Как в воду глядел: отрезок улицы наполнился гамом, разноголосым воем! Пришла в движение группа у часовни. Они уже не казались квелыми и беспомощными. Они ломились сквозь кусты, выбегали на проезжую часть навстречу мчащейся машине! Мозгов у них точно не было. Работал рефлекс: схватить чужого! В свете фар мелькали вздувшиеся лица, рваная одежда в пятнах крови. В память врезалась стройная девушка в щеголеватых, обшитых бахромой джинсах – она проделала спортивный прыжок, сиганула на капот, но отлетела от удара – ее кружило, как кусок полиэтилена, болтались конечности – а потом швырнуло на трамвайные рельсы. Прыгнули еще двое – и их разбросало, как кегли. Джип не сбавлял скорости, ловко объезжал препятствия. Остановить его ничто не могло. Но шум привлек внимание. Зараженные полезли на дорогу, как тараканы, из всех щелей! Выбегали из подъездов, из пустот между домами, выпрыгивали из разбитых окон. Все неслись на дорогу, издавая жуткий вой, кидались вдогонку джипу. Но тот уже умчался, удалялись габаритные огни. Уже рычал на площади, маневрировал. Удачи вам, люди, черт вас побери… Как некстати они нарушили «спящий режим»! Толпа безумцев запрудила улицу от перекрестка до площади! Откуда вас столько, граждане?! Они возбужденно метались, принюхивались, вертели головами. В темноте это выглядело более, чем жутко. А из домов продолжали сыпаться другие – с «поздним включением», присоединялись к своим собратьям. Через минуту весь отрезок улицы превратился в колышущуюся разнородную массу.

Андрей стоял, ни жив ни мертв, в двух шагах от этих «гуляний», вдавливался в узкое пространство между решеткой и обрамлением арки. Там имелось углубление, хотя сомнительно, что оно могло решить накопившиеся проблемы. Он обратил внимание, что между землей и краем продольного уголка, к которому варились штыри, имеется узкое пространство порядка четверти метра. Можно пролезть, если лечь на землю. Или застрять, зацепившись за рваный угол профиля…

Он затаил дыхание, слился со стеной. А рядом поскрипывал щербатый асфальт, бродили дерганые «невротики». Он слышал их дыхание – хриплое, прерывистое. Машинально отмечал, что это не «классические» мертвецы из кинопродукции – живые люди, хотя и живущие какой-то странной жизнью, напрочь исключающей мозг. Мелькнула мысль: а ведь не смогут они выжить в таком состоянии. При пожаре и потопе они беззащитны, а зимой при первом же морозе вымрут дружно, как один… Возбуждение в толпе спадало. Люди снова погружались в анабиоз. Толпа рассасывалась – целые группы расходились по подъездам и домам. Оставшиеся замедлялись, опускали руки. Бродили по «случайным» траекториям, с усилием переставляя ноги. Мимо арки проволоклась разнополая парочка в возрасте – мужчина в светлой футболке, забрызганной кровью, женщина в длинной юбке. Ноги у нее были босые. Незадолго до катаклизма дама навестила парикмахера – густые волосы были тщательно уложены и залиты лаком, прическа почти не растрепалась. Мужчина выступал на корпус впереди, он вздрагивал на каждом шагу, но целеустремленно брел вперед, шаркая подошвами. Дама семенила за кавалером. Возможно, в прежней жизни они были женаты, инстинкт не позволял расстаться. Может, их можно вылечить? – проплыла еще одна интересная мысль. Он снова затаил дыхание – в обратном направлении проволоклась группа подростков. Их физиономии были вытянуты, у одного из уха торчал наушник. Навстречу тащилась девушка примерно одного с ними возраста – с вздувшимся, опухшим до безобразия лицом. Пацаны не обратили на нее внимания, хотя в нормальном состоянии непременно бы это сделали, да еще и увязались бы. Мимо арки девушка не пошла – сменила направление, стала протискиваться сквозь кусты на проезжую часть. Улица пустела. Андрей облегченно вздохнул, стал прикидывать, сможет ли протиснуться под решеткой (а потом – дворами, хотя тоже перспектива незавидная). Но тут в зоне видимости образовались еще двое. Широкий в кости мужик с глубокими залысинами неприкаянно брел, прижимаясь к фундаменту. А на тротуаре, в паре метров от Андрея, застыла худенькая девочка лет четырнадцати. В джинсах, в кроссовках, в вызывающе узорчатой маечке. Вот она дернулась, растопырила пальцы. Ее волосы были тщательно умазаны грязью и торчали, как у панка. Отвисла челюсть, глаза казались потухшими и неживыми. Она отрешенно смотрела вдаль, не видя, как к ней приближается лысоватый мужик. Андрей напрягся – что ей мешает посмотреть немного в сторону? Что мешает мужику зацепить его плечом? И опять начнется хаос и столпотворение. Он сжал кулаки, приготовился бить. Девчонка застыла, как изваяние, а лысый уже тащился мимо. И вдруг он встал, как вкопанный! Андрей похолодел. Мясистый профиль «новообращенного» был в метре от него, он мог свернуть его рыхлый нос одним ударом. А что потом? «Мертвяк» заволновался, он что-то почувствовал. Задергались жировые складки на подбородке, толстые ноздри стали раздуваться. Глаза – слепые блюдца, в которых не было зрачков, – вдруг начали краснеть. В этом парне определенно что-то есть от Стиви Уандера, – мрачно подумал Андрей. Совсем уж слепым он не был, что-то различал. Но смотрел в другую сторону – на растрепанную девчонку, на пустеющую улицу, на распухшую девушку из «низшего общества», которая пробилась сквозь кусты и кружилась по проезжей части замысловатыми восьмерками. И тут Андрей обнаружил любопытную вещь. Растрепанная девчонка, растопырившая пальчики, продолжала бессмысленно таращиться на тротуар. Но вдруг глаза ее дернулись, быстро мазнули плешивого мужика и быстро вернулись обратно. Она напряглась, пальчики застыли. Андрей почти физически ощущал удушливый страх, исходящий от ребенка. Да она же нормальная! Просто маскируется под нетопырей, чтобы не поймали раньше времени! И еще вопрос, кого из них почувствовал плешивый… Зараженный субъект уставился на девчонку, и у той задрожала отвисшая челюсть. Ведь рванет же сейчас! – мысленно ахнул Андрей. Вот упырь шевельнулся, принимая угрожающую стойку. Девчонку заморозило от ужаса.

Андрей негромко кашлянул. Субъект повернулся на сто восемьдесят, плотоядно оскалился. Надо же, какие хищные вещи века… Андрей бесшумно вылетел из арки, схватил субъекта за грудки, ударив лбом в переносицу, потащил обратно, ухитрившись врезать коленом в промежность. Все еще держите все яйца в одной корзине? Он поздно сообразил, что, возможно, эти твари не чувствуют боли. Ошеломленный субъект задергался, из пасти вырвался удушливый смрад. Он чуть не впился Андрею в нос! Но тот уже знал, что делать. Он доволок субъекта до решетки, стиснул горло, принялся душить. Времени не было, он должен был все сделать быстро. Эти твари действительно дышали! Но он же не убийца! Что еще оставалось? Он давил, как мог, вонзая пальцы в толстокожего борова. Откуда в нем столько жира? Тот уже не мог брыкаться, сдавленно сипел. Обмякли ноги – ну, слава богу… Он продолжал давить, чувствуя, как отнимаются руки. Субъект обмяк окончательно. Гора свалилась с плеч. Отдуваясь, он уложил его рядом с решеткой. Быстрый осмотр прилегающей местности. Невероятно! Он со страха действовал так ювелирно, что все прошло незамеченным. В окрестностях было тихо. Кто-то шатался по трамвайным путям, кто-то ковырялся в автомобилях, слившихся в жестком поцелуе. Девчонка торчала, как одинокая сухая березка. Глаза привыкли к полумраку, он видел, как дрожит ее подбородок. Моргали глаза, вернувшиеся на свои орбиты.