– Что? – не расслышала Фрося.

– Если ты будешь толкаться, я перну тебе в лицо, – пообещала суповая курица.

– Испугала… – отозвалась Фрося.

Она только что видела смерть, чем ее можно испугать?

В зале выключили свет. Стало тихо, только в дальнем правом углу шумно вздыхала молодая несушка. Ей хотелось разнообразия.

Однажды меня пригласили во Владикавказ – столицу Осетии. Там намечался кинофестиваль. Мне предложили быть председателем жюри.

Я согласилась. Почему бы и нет? Я никогда прежде не была в Осетии и плохо себе представляла, кто такие осетины: мусульмане или христиане – хотя это не имеет значения. Все люди – люди, каждый человек – человек.

В положенный день и час за мной заехала машина. Пора уезжать. Мой муж вышел меня проводить.

– Значит, так, – сказала я ему. – Если что, отдашь мою шубу сестре, а синее кашемировое пальто отдай Светке.

Светка – сестра мужа. Я ее любила. И сейчас люблю, хотя ее нет среди живых.

– Вместо того чтобы распределять наследство, осталась бы дома, – посоветовал муж. – Куда тебя несет?

Дело в том, что в это время шла чеченская война, а Чечня в непосредственной близости с Осетией. Меня вполне могли украсть и потребовать выкуп. Это был распространенный бизнес: торговля пленными.

– Значит, так, – распорядилась я. – Если что, никакого выкупа не платить!

– Убьют, – предупредил муж. – Голову отрежут.

– Не отрежут. Постесняются.

С тем и уехала.

Владикавказ – поразительно уютный город. А осетины – по-южному гостеприимны. Три осетинских пирога – фирменный знак Осетии. Они подаются один на другом: пирог с мясом, при этом мясо мелко нарубленное, не фарш, ни в коем случае. Второй пирог – с сыром, третий – с ревенем.

Я не говорю об остальных угощениях, потому что они международные. А три пирога – только в Осетии. Они что-то означают, не помню, что именно. Может быть, три стихии, поскольку их форма круглая.

Жюри, которое я возглавляла, состояло из талантливых и знаменитых: Юрий Яковлев, Лариса Лужина, известные телеведущие, режиссер Александр Прошкин и другие.

Нас поселили в самой лучшей гостинице города. Я получила трехкомнатный люкс.

Однажды я попала в деревню где-то в Великолукской области. Простая баба вынесла мне в подарок деревянную статуэтку «Нил преподобный». Я сразу поняла: это что-то очень старинное, ценное, раритет. Дерево почернело от времени. Редкая дорогая вещь. Я растерялась и, чтобы как-то отблагодарить, стащила со своей шеи платок: на черном фоне сплошь алые маки. Платок – нейлон с капроном, ему цена – рубль в базарный день. Но моя новая знакомая ослепла от красоты и воскликнула: «Я того не стою!»

Эти слова засели в моей памяти. Оглядывая трехкомнатный люкс, подумала: «Я того не стою».

Возглавлял Осетию в то время президент Дзасохов – серьезный умный политик, а каким еще мог быть президент республики? Выглядел убедительно – красивый, подтянутый.

Дзасохов прочно сидел на своем месте, но в один прекрасный, а скорее ужасный, день вынужден был подать в отставку. Грузовики с чеченскими боевиками прорвались в Беслан, в школу, полную детьми, и разбомбили, расстреляли, уничтожили. Погибли дети.

Ряды ранних могил выстроились на кладбище. Детские портреты. Лица ангелов.

Смотреть на это невозможно. Все участники кинофестиваля плакали.

Я помню: появился аферист, который пообещал матерям воскресить их детей. Обезумевшие от горя женщины повелись на аферу и платили деньги этому циничному мошеннику, а может, сумасшедшему. Деньги он взял, но никого не воскресил. Никто не вернулся.

Члены жюри положили на могилу цветы – красные гвоздики. Было мучительно жаль детей, только начавших жить. Их матерей, потерявших смысл жизни. И себя – каждому за свое. У каждого человека есть причина поплакать. По ком звонит колокол? Он звонит по тебе.

Нам организовали экскурсию, повезли к Древу желаний, потом в горы.

Древо желаний – это просто невысокое деревце, обсыпанное цветными ленточками. Загадывают желание и привязывают лоскут материи, чтобы сбылось. Сбудется или нет – неизвестно, но хочется верить. И верят.

Ленточки разные: красные, оранжевые, желтые, зеленые. Все цвета радуги. Дерево стоит нарядное, радостное. За каждым цветным пятнышком – судьба. Кто-то просит здоровья, кто-то любви, кто-то денег. Из этого состоит счастье: здоровье, любовь, деньги. Если не хватает чего-то одного – счастье рушится. Например: если нет здоровья, то уже ничего не надо. А если нет любви – все скучно и бессмысленно. Если нет денег, голова занята: где бы их взять? И ничего не замечаешь, тем более здоровья. Когда здоровье есть, оно не ощущается. Ощущается только болезнь.

Я привязала на веточку золотой шнурок, который нашла в кармане. Что я загадала? Нобелевскую премию. Мне ее никогда не дадут, но ведь мечтать можно. Писательница Алексиевич получила, значит, сие возможно в принципе.

Я прочитала ее книгу «У войны не женское лицо». Такая книга должна быть, а очередное сочинение про несчастную любовь может и не быть. Их уже столько написано…

Вариантов любви бессчетное множество, как телефонных номеров и как названий лекарств. Я часто думаю: кто придумывает названия лекарствам?

Мой золотой шнурок украсил дерево. Раньше он красовался на коробке конфет и его никто не видел.

По дороге в горы мы увидели памятник: женщина и семь птиц, улетающих в небо с ее руки. Все это сделано из бетона и покрыто серебрянкой.

Памятник поставлен матери, у которой погибли на войне семь сыновей. Скульптор нашел интересное решение: непонятно, каким образом крепятся птицы, на что они опираются.

Впечатление – ни на что. Просто взлетают в небо семь душ.

Все замолкают, глядя на памятник. Трудно себе представить, КАК можно пережить потерю семерых детей.

Мать растила их, любила, учила, лечила, а потом отдала войне на протянутых руках.

Далее мы едем в горы. В гости. Семья, в которую мы попадаем, живет в горах из поколения в поколение. Так жили раньше, так живут теперь. Что значит раньше? Сколько лет назад? Триста?

Хозяева – пожилые люди. Муж и жена. Мужчина – осетин в возрасте. В нем нет особой мудрости, никаких особых внешних примет. Небритый, доброжелательный, по-русски понимает, может поддержать нехитрую беседу.

Женщина наверняка не старше пятидесяти, но выглядит на семьдесят. Крестьянки выглядят хуже городских, хоть и живут на свежем воздухе. Тяжелый физический труд не украшает. Электричества нет. Ложатся спать с заходом солнца. Встают вместе с курами, то есть в пять утра.

Маленьких детей (внуков) не видно, но везде раскиданы их игрушки, а именно бараньи кости, позвонки. Эти позвонки – белые, чистые, играть ими не противно, но непонятно, какая игра.