Самым удивительным в этом распределении представляется большая важность, придаваемая рейнской границе. Тому было несколько причин. Во-первых, катастрофа, постигшая Вара, и относительные неудачи Германика показали, что, даже если Рейн, а не Эльба будет постоянной римской границей, возможность вторжений германских племен, живших на правом берегу Рейна, остается. Римские войска должны быть готовы совершать карательные экспедиции в сердце Германии, пусть демаркационная линия между Римом и Германией будет проходить по Рейну. Во-вторых, легионов не было в Галлии[18]. Политика римского правительства отличалась терпимостью, и галльским племенам была предоставлена возможность ассимиляции без навязывания римских институтов и римского образа жизни. Но в то же время подъем Верцингеторига (Верцингеторикса) был достаточно недавним, чтобы стимулировать местных лидеров, таких как Флор и Сакровир, поднять знамя восстания, и единственной надеждой поддержать римский суверенитет было наличие войск возле сцены возможных вторжений. Эти войска, не создавая впечатления принуждения Галлии силой, были готовы подавить малейший признак неподчинения. Также положение легионов в это время указывает на регион, откуда можно было ожидать германских беспорядков. В Нижней провинции, или, скорее, военном округе, легионы I и XX находились в Оппидум Убиорум (Кёльн), V и XXI – в Ветере (Ксантен). В верхнем регионе легион II располагался в Аргенторате (Страсбург), а XIII – в Виндониссе (Виндиш), а оставшиеся были расквартированы в двойном лагере в районе Могунтиака (Майнц). Эта концентрация войск в нижнем и среднем течении Рейна показывает, что оппозиция больше не ожидалась из региона, лежащего вокруг входящего угла, образованного Рейном и Дунаем, а скорее от хаттов и херусков, в земли которых можно было вторгнуться или двигаясь вверх по рекам Липпе и Майну, либо совершив обходной путь через Зейдерзе и вниз по рекам Эмс и Везер. Наконец, размещение двух или даже трех легионов в одном лагере противоречит политике, позже принятой императорами Флавиями. Согласно правилу, введенному Домицианом, каждому легиону выделялся свой отдельный лагерь. Пока еще не возникла необходимость превращения рейнской границы в укрепленную систему обороны, в которой за каждую отдельную часть отвечал конкретный легион и его auxilia. Река считалась демаркационной линией, устанавливающей предел римского продвижения, и легионы концентрировались в больших лагерях, выбранных скорее как отправные точки для наступления, чем как составные части системы фортификаций.

В сравнении с Рейнской, Дунайская граница имела только второстепенное значение, и в период 14–62 гг. число легионов в провинциях Далмация, Паннония и Мезия могло быть временно уменьшено без особого вреда, если возникала острая необходимость в усилении гарнизонов в другой части Европы. В провинции Иллирик, которая вплоть до 6 г. объединяла под одним военным командованием последующие провинции Далмация и Паннония, главная оппозиция Риму исходила от местных племен, которая завершилась открытым восстанием Бато. Его подавление Тиберием в войне 6–9 гг. сделало римлян безусловными хозяевами, и пока еще не возникла непосредственная опасность со стороны таких племен, как языги и сарматы, живших на юге России и в Бессарабии, и не мигрировавших в Венгрию до начала правления Нерона. Следовательно, римляне могли спокойно создавать новые провинции, строя дороги и размещая военные гарнизоны. Для этой цели в 14 г. двух легионов в Далмации и трех – в Паннонии было достаточно. Точное расположение этих легионов установить нелегко.

В Далмации эпиграфические свидетельства показывают, что легион VII находился в Дельминии, а XI – в Бурнуме, но лагеря в Паннонии не могут идентифицироваться с такой определенностью. Август в надписи Monumentum хвастает, что расширил границы Рима «ad ripas fluminis Danuvii», однако это заявление представляется преувеличением. Форты с гарнизонами из auxilia, возможно, размещались на Дунае в таких местах, как Тевтобург и Аквинкум, но они имели характер аванпостов. Римские легионы вплоть до 50 г. почти наверняка стояли на линии реки Драва. Тацит полагает, что каждый легион имел собственные hiberna (зимние квартиры), и, если Петовион был штаб-квартирой легиона XIII в 69 г., можно предположить, что он имел гарнизон на протяжении всего периода, и, вероятно, в это время был лагерем легиона VIII Augusta (Августова). Не исключено, что еще два позиционных района – это Сиския (Сисак) и Сирмий. В районе, известном позже как провинция Мезия, Риму пришлось мириться, особенно в 13–11 гг. до и. э., с набегами племен из-за Балкан, которые угрожали римской провинции Македония и римским союзникам – фракийским царям. Эта опасность была отвращена Луцием Кальпурнием Пизоном, который нанес поражение вторгшимся бессам и возвел на престол Фракии Реметалка. В 6 г. он и А. Цецина, военный губернатор региона, оказали помощь Тиберию во время Паннонийского восстания, и, возможно, после этого имела место та великая экспедиция через Дунай, которой хвастался Август в Monumentum и которая завершилась расселением 50 000 даков на правом берегу реки. Таким образом, римляне на время ликвидировали опасность враждебных рейдов на Нижнем Дунае, и регион был организован в римскую провинцию. Точные ее границы установить сложно. Местность возле устья реки наверняка была включена в царство Фрак, а значит, возможно, провинция была ограничена территорией будущей Верхней Мезии, то есть регионом, расположенным к северу от Македонии. Гарнизон состоял из двух легионов, которые упомянуты в надписи времен Тиберия. Их лагеря могли располагаться в Ратиарии (Арчар) и Виминации.

Выбор демаркационной линии между Римом и Парфией был в высшей степени трудным из-за географических особенностей страны. Река Евфрат в верхнем и нижнем течении была возможным вариантом, но трудность удержания такого протяженного фронта еще больше усугубилась высокими горами, отделявшими Месопотамию от Армении и Каппадокии. Требовалось слишком много легионов, чтобы защитить даже только уязвимые места на этой линии, и финансовые аспекты здесь играли не меньшую роль, чем военная и политическая нецелесообразность. Поэтому Август принял другое решение, и сконцентрировал свои армии в Сирии, сделав зависимые от него государства – Армению, Коммагену и Адиабену – буферными государствами между Римом и Парфией. Насколько реальной была парфянская угроза и насколько ее усиливал ужас, сохранившийся после утраты штандартов в битве при Каррах в 53 г. до и. э., сказать трудно. Но по крайней мере, можно утверждать, исходя из присутствия четырех легионов в Сирии и двух в Египте, что больше всего римские государственные деятели заботились о безопасности Египта и поставок зерна в Рим. Восточные монархии прошлого в основном ограничивали свою активность Сирией и Палестиной – подходами к Египту. Вполне возможно, что о том же думали парфянские цари, когда их не отвлекали гражданские дела. Положение трех легионов сирийского гарнизона во время правления Тиберия можно установить точно. Легион IV Ferrata (Железный) стоял в Апамее, что возле приморской Лаодикеи, а легион X Fretensis (Flponuea) – в Кире, который расположен на пути из Антиохии в Зевгму, в одном из главных мест переправы через Евфрат. Легион XII Fulminata (Молниеносный) был в Рафане. Лагерь легиона III Gallica (Галльский) установить невозможно. Положение легионов показывает, что, хотя сам Евфрат в начале рассматриваемого периода не удерживался, важные города на главном направлении возможного парфянского вторжения имели сильные гарнизоны. Такое распределение гарнизонов осталось неизменным до начала правления Нерона.