– Хочешь верь, хочешь нет, но это был первый раз, когда я взяла оружие в руки, – пожала я плечами, аккуратно забирая горячую кружку.

Странно, что у Юсуфа нет смазливой секретарши на высоченных шпильках, которая приносила бы ему кофе при малейшем желании.

– Я не верю, – поднял на меня пронзительный взгляд Юсуф. – Даже моим парням, элите спецназа, не всегда удается выбить десять из десяти. А ты палила по этой несчастной мишени, как Лара Крофт, дорвавшаяся до холодного оружия.

Облизав кофейную пенку на губах, я слегка поерзала на месте.

– Может, не один ты у нас волшебник? – приподняла я брови.

Недоверчиво хмыкнув, Юсуф опустился на диван рядом со мной.

– Кто твои родители? – неожиданно спросил он, внимательно разглядывая мое лицо.

Я судорожно сглотнула. Привкус кофе сменился тошнотворной горечью.

– Они погибли, когда мне было девять месяцев. Я их не помню, – тихо ответила я, отворачиваясь от Юсуфа и отставляя кружку на столик.

– Кто они? – настойчиво повторил мужчина свой вопрос, и его кабинет перестал казаться мне таким уж уютным.

– Отец изучал генную инженерию, а мама была иммунологом, – ответила я, откидываясь на спинку дивана.

Я уже привыкла считать себя шуткой природы. Дочь иммунолога с редкой аллергией – что может быть забавнее…

– Тебя воспитал дед? – исподлобья посмотрел на меня Юсуф.

Он не стал меня жалеть, и я была благодарна ему за это. Я ненавидела, когда со мной разговаривали, как с маленькой несчастной сироткой.

– Да, дед заменил мне всех, и я очень его люблю, – мягко улыбнулась я.

Юсуф замер, не сводя с меня мерцающих глаз. Его бедро было прижато к моему и странным образом это успокаивало.

– Как они погибли? – тихо спросил Юсуф.

Я почувствовала, как в голове начинает нарастать гул.

– В автокатастрофе, – коротко ответила я, разглядывая потолок.

Дед очень редко рассказывал про родителей, а особенно про их смерть. И если в детстве я постоянно дергала его, чтобы выпытать хоть какую-нибудь информацию, то с возрастом перестала это делать. Но к восемнадцати годам внутри меня скопилась такая пустота, от которой мне иногда хотелось кричать до хрипоты и бить руками стекла. Лишь бы почувствовать хоть что-то…

– Кира, посмотри на меня, – тихо позвал Юсуф.

Преодолевая головокружение, я подняла глаза.

– Ты очень сильная, – прошептал мужчина, с какой-то нежностью разглядывая мое лицо. – Твои родители могли бы гордиться тобой.

Простые слова. Но они вонзились мне в самое сердце.

– Я не сделала ничего выдающегося, – усмехнулась я, старательно прогоняя подступившие слезы. – И я жуткая трусиха.

Мягко улыбнувшись, Юсуф медленно провел ладонью по моему плечу.

– Полчаса назад в тире ты заткнула за пояс всех моих парней, – заметил он, не сводя с меня сияющего взгляда. – И заставила сердце одного заядлого холостяка биться в два раза быстрее.

Не удержавшись, я рассмеялась.

– В таком случае у этого холостяка очень слабое сердце.

Уголки мужских губ дрогнули, но ярко-зеленые глаза оставались необычно серьезными.

– Что будет, если я тебя поцелую? – вдруг спросил Юсуф, скользя по моему лицу задумчивым взглядом.

Я замерла, пытаясь понять, не ослышалась ли. Но нет. Юсуф продолжал пристально смотреть мне в глаза в ожидании ответа.

Ох, ё…

– Если в течение сорока минут после поцелуя ты не отвезешь меня в больницу, я могу умереть от анафилактического шока, – глубоко вдохнув, пробормотала я.

– А если так? И без поцелуев?

Плавно поднявшись с дивана, Юсуф подхватил со стула свою кожаную куртку и достал из кармана перчатки. Все время, пока он надевал их, мы молча смотрели друг другу в глаза.

И, наверное, эти секунды навсегда врежутся в мою память. Ничего более откровенного и пронзительного я еще не испытывала.

– Ты вся дрожишь, – шагнув вперед, Юсуф склонился надо мной.

Его губы подрагивали от улыбки, а в стремительно расширяющихся зрачках разгорался непотухающий огонь. Прямо на моих глазах в Юсуфе просыпался Верховный Охотник, и он был прекрасен – мощный, свободный, непокорный…

Но он был палачом. А я всего лишь его жертвой.

– Нет, Юс, – еле слышно прошептала я. – Не надо…

Усмехнувшись, мужчина провел ладонью в кожаной перчатке по моей шее и, наклонившись к самому уху, хрипло выдохнул:

– Просто закрой глаза и представь, что ты во сне.

– Шеф, у нас ЧП! – громкий мужской голос просочился сквозь дверь кабинета ровно в тот момент, когда Юсуф скользнул ладонью к моему оголившемуся животу.

– Да бл… – выдохнул он, замирая надо мной.

– Там Огонян с Ленским убивают друг друга… – чем ближе становился мужской голос, тем тише и растеряннее он звучал.

Парень, осмелившийся ворваться в кабинет босса, кажется, и сам был не рад своему порыву и теперь со священным ужасом взирал на нас. А посмотреть было на что.

Юсуф нависал надо мной, как маньяк, в кожаных перчатках и с безумным взглядом. Не хватало только огромного тесака и рулона черных особо прочных пакетов.

– Бл…, вы сами их разнять не можете?! – проревел Юсуф, выпрямляясь во весь свой могучий рост и разворачиваясь к застывшему парню.

Блин, даже меня проняло. Встряхнув головой, я приподнялась на локтях и дрожащей рукой поправила одежду.

– Они перевоплотились, – прошептал парень, косясь на меня.

Может, он уже считал меня нежильцом, раз в открытую говорил такие вещи. Перевоплотились в кого, блин?!

– Где? – сжав зубы, процедил Юсуф. Я видела только его напряженную спину, но была уверена, что взгляд там был соответствующий. Мне даже стало жалко парня, который замер в дверях.

– В спортивном зале, – проблеял бедолага, пятясь назад.

Выругавшись, Юсуф обернулся и мазнул по мне тяжелым взглядом.

– Сиди здесь, – отрывисто приказал он.

И вид у него был такой грозный, что я даже не стала возражать. Да ладно-ладно, посижу! Мне как раз надо побыть в одиночестве, подумать о жизни и о том, куда я качусь…

На ходу сорвав перчатки, Юсуф кинул их на стол и устремился к выходу.

– Дверь закроешь на ключ, – бросил он отскочившему в коридор парню.

Эээ, что простите?

– А девушка? – расслышала я робкий вопрос.

– Закроешь ее, я сказал! – оглушительно рявкнул Юсуф, скрываясь за дверью.