– Ты не сердишься? Она же тебе вроде какая-то родня?

– Двоюродная сестра деда. Значит, двоюродная бабка, – беспристрастно уточнил Александр. – А чего я должен сердиться?

– Ее же вроде как обидели. Она теперь правды ищет.

– Она ее всю жизнь ищет. Характер такой. Но Наталья молодец. Не ожидал от нее такой отваги. Надо же – «мелкая хулиганка». Такого бы я выдумать не смог.

– Наталья вообще человек незаурядный. Смелая и веселая. Тебе так не кажется?

Александр подозрительно покосился на новоявленную сваху.

– Чего ты мне ее все нахваливаешь? Если она тебе нравится, это твое дело.

– Она и тебе нравится. И за дело. Может, поменяешь ориентиры?

– Тебе надо, ты и меняй. Чего меня-то приплетаешь?

Павел просвистел начало какой-то блатной песенки.

– Ну и упрямый же ты, Сашка! Правильно тебя Жанна упертым зовет. Ты такой и есть. Прав, не прав, топаешь по одной дороге, и по сторонам не глядишь. А зря.

Александр не счел нужным отвечать на подобные глупости.

Через неделю в учительскую на большой перемене, когда учителя неторопливо разговаривали кто о чем, чопорно заплыла Клавдия Петровна. Направилась к столу Натальи и заявила:

– Вы здесь учительствовать больше не будете! Мне это пообещал лично начальник облоно! Я с ним вчера лично по вашему поводу говорила! Он сказал, что таким, как вы, не место в советской школе!

Жанна осмелилась заметить:

– У нас давно нет советских школ, Клавдия Петровна!

– А ты бы вообще помолчала! Таким, как ты, нельзя доверять воспитание детей! Почему, интересно, тут этот тип околачивается? – она ткнула костлявым пальцем в сторону Павла. – Чего ты ему наобещала?

Тут уж все начали говорить хором, возмущаясь и негодуя. Клавдия Петровна слушала упреки с высокомерием королевы.

– Вот-вот! Не школа, а сплошная аморалка! Так я и заявила начальнику облоно! Вас всех разогнать надо! Таким, как вы, не место в советской школе! – развернувшись, она так же величественно, как и зашла, выплыла из учительской.

Учителя переглянулись. Павел утешил приунывшую Наталью:

– Не бери в голову! Все знают, что она тупая вредная старуха, давно пережившая весь свой ум, если он у нее когда-либо и был!

– Знаешь, если на тебя без конца будут строчить доносы, то поневоле подумаешь, работать здесь или не работать.

Жанна уныло предложила:

– А вы к папе сходите, думаю, он что-нибудь сможет предпринять.

Выслушав Наталью, Дмитрий Сергеевич немного призадумался и предложил:

– Давайте я вас с Александром Ивановичем познакомлю. Он один с этой бесстрашной искательницей правды может совладать.

– Вересовым? Я с ним знакома. Но не понимаю, как он может повлиять на Клавдию Петровну.

– Вы с Сашкой знакомы. А то его дед. Они полные тезки. Но у нас таких много. Имена передаются из поколения в поколение. Как семейное достояние.

– А сколько же ему лет?

– Да порядочно уже за восемьдесят. Он в роду Вересовых старший. По сути, глава. Вот мы ему на одного из членов рода и пожалуемся. Пусть-ка он Клавдию Петровну к порядку и призовет. Думаю, это у него неплохо получится. Он как-то провинившегося племянника, которому уж за пятьдесят было, прилюдно палкой отколотил. Думаю, Клавдия Петровна об этом помнит. Пошли, проведаем нашего аксакала?

Наталья согласилась. Они прошли по одной из боковых улиц села к огромному двухэтажному дому из обтесанных бревен лиственницы, здесь Наталье бывать еще не доводилось. Наверху красовалась мансарда с балконом, огражденным резной балюстрадой. Дом в самом деле был громадным – одна из его сторон была не меньше тридцати метров.

– Что, впечатляет? В свое время его строил предок Вересовых. Говорят, он был из дворян. Сослан на север за вольнодумство, так и прижился. Правда, от места ссылки далеконько переехал. Так что вы не удивляйтесь, зайдя внутрь. Там много чего есть любопытного. Но о семье Александра Ивановича не спрашивайте. Жена у него лет двадцать как умерла, но он до сих пор по ней тоскует. Хорошая пара была. Счастливая.

Они открыли большие резные ворота, и прошли по мощеному двору. Дмитрий Сергеевич негромко постучал в ближнее окошко. В него тотчас выглянула седая голова, кивнула и через пару минут двери в дом отворились.

Пройдя вслед за хозяином через сумрачные сени, оказались в прихожей, больше похожей на большую комнату.

– Заходите, гости дорогие!

В прихожей было светло, и Наталья разглядела хозяина. Это был высокий мощный старик с копной серебряных волос. Выцветшие голубые глаза смотрели с фотографическим прищуром, будто он собирался запомнить их на всю жизнь. Ей стало не по себе.

Проведя гостей в ближнюю комнату, хозяин предложил им присесть и спросил:

– Зачем пожаловали?

Дмитрий Сергеевич принялся описывать неприятную ситуацию, в которую они угодили по милости неуемной Клавдии Петровны, а Наталья с изумлением осматривала комнату. Чувство было таким, будто она по какому-то странному капризу судьбы очутилась в барской усадьбе пару веков назад. Мебель на гнутых ножках была позолоченной, в высоком и длинном резном шкафу стояла драгоценная фарфоровая посуда, а пол был выложен цветным паркетом. Наталья не разбиралась в сортах дерева, но понимала, что паркет очень дорогой. Она поняла предупреждение Дмитрия Сергеевича «не удивляться». Но как тут не удивляться?

Внезапно дверь открылась, и в комнату вошел Александр. Заметив ее, помедлил в дверях, разглядывая и явно не замечая Дмитрия Сергеевича.

– Чего в дверях застрял, внучок? Гостей не признал, что ли?

Спохватившись, тот прошел в комнату и пожал руку Дмитрию Сергеевичу. Наталье сдержанно сказал:

– Добрый день!

Он встал рядом с дедом, и стало видно, насколько же они похожи. Две копии одного оригинала. Александр Иванович предложил внуку:

– Ты покажи нашей гостье дом, пока мы с Димой потолкуем. Думаю, ей будет интересно, как жили Ивановские богачи.

Александр со странной опаской согласился:

– Если вам это интересно, давайте, покажу.

Наталье было интересно. Они вышли в широкий коридор, и Александр принялся открывать комнаты, припоминая, кто здесь жил когда-то.

Это было странно. Дом напоминал не крестьянское жилище, а барский городской дом. Наталья такие в своей жизни видела только в старинных русских городах, и там они были каменными, но планировка была такой же. Много проходных комнат, в каждой комнате изразцовые печи или камины, выложенные плиткой с буколистическим рисунком. Но Наталья не заметила, чтоб хоть где-то горел огонь. Но и батарей она тоже не заметила.

– Везде устроены теплые полы. Это даже и лучше, потому что паркет от времени стал портиться. А так равномерный прогрев. Не знаю, правда, сколько он еще продержится. Дому больше двухсот лет.