Всё же из меня выйдет хорошая гувернантка. Могу собой гордиться.

Когда у Лючины начало получаться, всё пошло легче. Она больше не закрывалась, сталкиваясь с тем, что ей не знакомо, а под моим руководством двигалась вперёд.

Вскоре мы дошли и до мамы, которая мыла раму. И к моему удивлению, девочка не выказала никаких переживаний. Только радость от очередного поддавшегося ей предложения.

Мне было любопытно, что случилось с её матерью, но расспрашивать ребёнка я не спешила. Всё же это бестактно. А я, хоть и стала теперь гувернанткой, но оставалась леди.

Третий день проходил тревожно.

Во-первых, мы ждали возвращения мсье Милфорда. Нечистая совесть заставляла обеих то и дело поглядывать на ставшую яркой и привлекавшую внимание карту. В груди немножко холодело, стоило подумать, как хозяин дома отреагирует на нашу инициативу.

Вдруг ему не понравится?

Я старалась гнать от себя негативные мысли. Но тревожность не исчезала.

Во-вторых, наше жаркое подходило к концу. И впереди снова замаячила вероятность голодной смерти.

Правда, в кладовой было полно продуктов, но я больше не рисковала что-то готовить. Уверенность в своих силах резко пошла на убыль, стоило лишь раз попробовать кашу собственного приготовления.

Да и жаркое, если честно, уже надоело.

Есть на завтрак, обед и ужин одно и то же блюдо, так себе удовольствие, скажу я вам.

И всё чаще мне вспоминались разносолы мадам Розетты. И даже ярко-розовый интерьер уже не казался слишком вычурным и отталкивающим.

Ночью мсье Милфорд так и не вернулся. И утром четвёртого дня мы с Лючиной по-прежнему завтракали в одиночестве. Отсутствие хозяина и радовало, и тревожило. С одной стороны, это была отсрочка и возможность ещё немного надышаться перед смертью.

Ну или увольнением.

А с другой стороны, тревога становилась всё сильнее.

– Он ведь сказал, что уезжает на три дня, – озвучила Лючина мои мысли.

А я даже и не заметила, что уже несколько минут мы молчим над учебником, думая об одном и том же.

– Так, – я решительно поднялась и захлопнула книгу. – Мы идём гулять!

Всё равно ни одна из нас не способна сосредоточиться. Лучше подышим свежим воздухом.

Мы оделись и вышли на улицу. Ночью приморозило. И теперь трава покрылась белым рисунком инея. А на каменной чаше у крыльца, заполненной дождевой водой, застыла корочка льда. Я стукнула по ней пальцем, наблюдая, как в разные стороны расходятся трещины.

Мороз ещё не слишком сильный, но зима уже сообщала о своём скором приходе.

Тем больше меня беспокоил гардероб Лючины.

Девочка оделась сама, и это не могло не радовать. Но вот то, что она надела…

Вместо изящного пальто, которое бы подошло маленькой леди, на ней была надета грубо сшитая шуба из топорно выделанных шкур. Не удивлюсь, если мсье Милфорд сам мастерил дочери верхнюю одежду. И размер определял на глаз или планировал, что носить этот кошмар ребёнок будет несколько лет.

Темы для разговора с моим работодателем всё прибавлялись. А я думала, сколько ещё предстоит работы, чтобы сделать из этой запущенной девочки юную леди. И здесь мне просто необходимо поощрение её отца. Потому что без его одобрения некоторые изменения просто невозможны.

И вот я снова вернулась к основному вопросу – где мсье Милфорд? Почему он не возвращается?

Прогулка у нас получилась молчаливой. Погружённые в собственные мысли мы с Лючиной бродили вокруг дома. Я заметила, что оградой была обнесена вся территория поместья, а не только спереди. Что ж, для уединённого дома на краю леса это вполне уместная предосторожность.

На территорию вели двое ворот: одни – со стороны дороги, вторые располагались за домом. Думаю, именно через них отправлялся мсье Милфорд в свои поездки.

И те, и другие ворота были закрыты. И что интересно, кроме замка, на них ещё было наложено запирающее заклятие. Неужели мсье Милфорд тоже маг?

Я привычно расфокусировала зрение и настроилась на внутренний резерв, чтобы увидеть нити заклинания. Попробовала осторожно его коснуться. Так, чтобы оно не сработало.

И удивилась – магия закрывала выход изнутри.

Нет, заклинание не было слишком сложным. Я вполне могла бы его обойти. Но для обычного человека эти ворота не откроются, даже если он подберёт ключ к замку.

Значит, мсье Милфорд запер нас с Лючиной магией, чтобы мы не могли выйти наружу? Зачем же столько усилий? Неужели он так не доверяет моему благоразумию?

И тут я вспомнила, что уже сталкивалась с этим заклинанием раньше, когда только приехала. Вот только в тот раз я пробиралась в поместье снаружи, поэтому магия меня пропустила. А я была слишком напугана и возбуждена, чтобы обратить внимание на сигнальные нити. Да и почувствовала их только, когда оказалась на территории поместья. А тогда я уже встретила собаку, и все остальные мысли совершенно выветрились из головы.

Наверняка именно таким образом мсье Милфорд и узнал, что кто-то пробрался внутрь. Он явно не ожидал меня увидеть спящей на крыльце своего дома. Вряд ли в поместье бывает много гостей. В городе о Милфорде ходят плохие слухи, это отлично охраняет от лишних визитов.

Значит, защита стоит здесь для… Лючины?

Мсье Милфорд так боится, что девочка выйдет наружу? Это, конечно, объяснялось родительской заботой о безопасности дочери. Но почему он так не доверяет моему здравому смыслу?

Я обиделась. Этот мужлан Милфорд уже столько раз оскорбил меня, что мне стоило немедленно покинуть его дом и никогда сюда не возвращаться.

Я вздохнула и расслабила зрение, отпуская нити заклинания. Эту претензию я высказать не смогу, не раскрыв своей сути. Не стоит мсье Милфорду знать, что я тоже обладаю магией.

Ведь, может, это вовсе и не он ставил заклятие на ворота. Он мог кого-то нанять.

– О чём ты задумалась? – отвлекла меня Лючина.

– О том, зачем твой папа повесил такой большой замок на ворота, – ответила ей почти правду.

– Чтобы я не могла выйти, – тут же поскучнела девочка и двинулась к дому.

А у меня появилась идея.

– Знаешь что, – догнала я её и взяла за руку, – мы с тобой отправимся в гости. Я знаю одну даму, которая будет очень рада с тобой познакомиться. К тому же она печёт вкуснейшие пирожки.

– Правда? – просияла Лючина и тут же снова закрылась, забирая и свою руку из моей ладони. – Мне нельзя выходить. Это опасно.

– Ты будешь со мной, – я просто пошла рядом. – Я не позволю чему-то с тобой случиться.

Некоторое время она молчала, обдумывая мои слова. Но потом помотала головой:

– Папа не разрешает.