случае смертельной опасности медальон перенесёт тебя в Голлагэр сам, – призрак облетел комнату и завис перед лицом девушки. – Ты не сможешь взять с собой тех, кто не связан с тобой магически или кровно. Ни друзей, ни любимых. Проклятье в том, что ты до конца своих дней будешь помнить о тех, кого не смогла спасти.

– Ты привязан к артефакту? – Эйлис раскрыла походную сумку и проверила содержимое. Дневники магистра, к счастью, были на месте, как и карта курганов.

– Был привязан, пока ты его не активировала. Теперь я привязан к тебе, – прадед приблизился к девушке и заглянул в дневник.

– Это твой дом? – некромантка поднялась с дивана и направилась к кабинету.

– Теперь твой, – призрак усмехнулся и последовал за внучкой. – Всё в этом доме принадлежит тебе по праву крови и магии.

Кабинет состоял из двух комнат, соединённых магически заговорённой дверью, и выходившего на улицу квадратного окна. Посередине первой комнаты стоял большой письменный стол из макассарского эбена. Эйлис узнала характерный рисунок из прямых чёрных и коричневых полос – у отца была шкатулка из эбена и черепахового панциря, украшенная перламутром и слоновой костью.

Помимо стола в кабинете стояло несколько кресел из той же древесины, узкий диван, обтянутый крупнозернистой шагренью из кожи морского дракона, шкаф с книгами и полка для артефактов. Над диваном висела карта мира во всю ширину стены. Пол был покрыт мягким ковром, заглушающим шаги. Эйлис подошла к двери, соединяющей комнаты и подняла взгляд на призрака, который с затаённой тоской разглядывал свой кабинет.

– Арик, что за этой дверью? – тихо спросила девушка, не рискнув нарушить магическую печать.

– То, из-за чего твоя семья захотела избавиться от Поцелованного некроманта, – прадед сощурился и кивнул на кинжал в сапоге Эйлис. – Расковыряй рану и приложи к печати. Войти сюда сможешь только ты и никто другой, пока ты жива.

Некромантка сделала как велел призрак и почувствовала, как на плечи опускается магическая сеть. Если предок обманул, то Эйлис застынет вечной статуей самой себе, если нет – в следующий раз не придётся тыкать себя кинжалом. Паутина охраняющего заклятья впиталась в кожу, пронизала тело и исчезла.

Девушка осторожно открыла дверь и на миг остановилась, ослеплённая блеском драгоценностей. В комнате оказалась самая настоящая сокровищница. Чего там только не было! И редчайшая золотая посуда, украшенная умело огранёнными камнями, каждый из которых стоил целое состояние. И стойки с древними доспехами и оружием, зачарованным от всего, что можно представить… И несколько прозрачных ларцов с украшениями – изящными и бесценными. А уж сундуков с золотыми и серебряными монетами и вовсе не счесть.

Эйлис медленно обошла стойки с оружием, заглянула в сундуки и вышла из комнаты. Взглянув на потиравшего ладони призрака, который почти вернул прежний облик, девушка села в удобное кресло и сложила руки на груди.

– Отец знает про сокровища? – она перевела взгляд на карту мира и нахмурилась.

– Нет, но догадывается. По завещанию он может пользоваться землями и распоряжаться имуществом без потери оного, – прадед скользнул ближе и пристально посмотрел на Эйлис. – Все деньги и ценности достанутся только некроманту, вкусившему Поцелуй Смерти.

– Откуда ты узнал, что он…что отец хочет от меня избавиться? – изумление от перемещения прошло, оставив ощущение бесконечной усталости и разочарования. Да, она отвлеклась на Голлагэр с его тайнами и сокровищами, но упоминание об отце вернуло обиду и горечь предательства.

– Я проспал долго, но твоё возвращение почуял, – призрак сочувственно посмотрел на правнучку и замолчал, дав девушке время собраться с мыслями.

– Зачем мы здесь? – некромантка погладила нырнувшего под руку львёнка и улыбнулась.

– Чтобы передать тебе утраченные знания, дорогая внучка, – старик приободрился, видя, что Эйлис не впала в отчаяние и не устроила истерику.

– И что дальше? – уточнила она, почесав зомби за ухом. Имя бы ему дать, но думать об этом сейчас не хотелось.

– Ты постигнешь истинную суть магии смерти, научишься создавать армии нежити, возвращать к жизни соратников и друзей. К истинной жизни, – прадед указал подбородком на львёнка. – Твой питомец – лишь начало пути. Он не просто зомби высшего порядка.

– Я не понимаю… – девушка перестала гладить львёнка, и тут же раздался недовольный рёв.

– Посмотри внимательнее. Вас учат, что высшая нежить не отличается от живых внешне, не разлагается, не убивается простым оружием, и только.

– Высшие зомби привязаны к некроманту и при правильной подпитке сращивают повреждения, могут увеличиться в размерах, – продолжила Эйлис, переходя на магическое зрение. В потоках нитей и плетений тёмной магии тускло светилась живая душа. – Что это?

– Ты забыла, что стала сильнее после Поцелуя Смерти, внучка. Твои эмоции – злость, жалость и желание отомстить – притянули неупокоенную душу.

– Что я наделала! – Эйлис откинулась на спинку кресла и прижала ладони к щекам. – Если кто-то узнает – меня казнят. Как я вернусь в Академию? Зомби нельзя оставлять без хозяина дольше, чем на несколько дней.

– Тебе нет нужды возвращаться. Семья предала тебя. Амулет правды лишь открыл твои глаза, но не изменил сути. Жених, что желал твоей руки, скрыл истинные причины, – призрак говорил жёстко, нажимая на больные темы и точно зная, как хлестнуть по оголённым нервам. – Кто ждёт тебя за этими стенами?

– Но я не смогу жить здесь одна! – Эйлис распахнула глаза и обвела рукой комнату. – Мне нужна одежда, еда и…

– Общение с живыми людьми? – вкрадчиво поинтересовался Арик Биндарн, заставив внучку замолчать на полуслове. – Кто из них не испугался правды? Кто остался с тобой, зная, что не сможет предать?

– Ты специально заманил меня сюда, – отчего-то в памяти Эйлис всплыли насмешки светлых магов: «Нельзя доверять некромантам – они обманут и вынут душу, а потом забудут вернуть на место». – Зачем?

– Я расскажу тебе всё, Эйлис, – шёпот призрака звучал доверительно и заманчиво, но Эйлис уже отошла от эмоций и ни на секунду не поверила умершему предку. – Научу тому, что знаю. Стану твоим наставником и посвящу в тайны, о которых большинство живущих не знает. Соглашайся!

Глава 10

Эйлис стояла у ворот семейного особняка и смотрела на расчищенную от снега дорожку. Две недели назад она приехала сюда, уверенная в