«Да чего это я?– Аня смахнула навернувшиеся слёзы.– Я вернусь. Надо только принести Вит кусочек Сердца мира. Правда… что тогда будет с Сашкой?– Аня нащупала в кармане маленькое зеркальце.– А я найду кого-нибудь мудрого и посоветуюсь. Не одна же нойта здесь заправляет. Обязательно что-нибудь придумаю и спасу Никонова».

Она отправила в костёр ещё несколько веток, и огонь затрещал веселее. Белькара спала, свернувшись калачиком. С ней не очень-то и посоветуешься. Во-первых, она ненавидит Вит и всех, кто с ней связан, а во-вторых, из всего белькарьего языка понятны разве что несколько слов, которые Нарсу повторяла много раз, сопровождая жестами.

«Может, связаться с Сашкой? Узнать, как он…»– Аня достала зеркальце – обычное круглое, без ручки. Оправа то ли серебряная, то ли просто крашенная под серебро, на обратной стороне инеевые узоры. Похоже, им долго пользовались.

–Да нет, он спит, наверное. Ночь же…– пробормотала себе под нос Аня и снова спрятала зеркало в карман.

Страхи отступили, хотя вокруг стеной стоял тёмный лес. Мысли унеслись во дворец Вит, к злополучному зеркалу, оттуда – в школьные коридоры, сейчас, наверное, пустые и гулкие, потом к знакомой улице – домой, где уютная кровать, стол с лампой в виде совы, а из окна виден двор и соседний дом. Смотреть в окно было скучно, но сейчас этого родного вида не хватало до слёз. И мамы не хватало – даже несмотря на то, что она всегда была занята. И бабушки с её вкусными борщами и уютным пледом. И папы, хотя к его отсутствию во время вахт Аня давно привыкла. Егор? Ну, какое-то время пожить без Егора она бы согласилась.

Вспомнилась книжка, так и не дочитанная дома. Вот бы её сейчас сюда! Там как раз самый интересный момент!..

Аня моргнула.

…И проснулась утром, лёжа на траве. Тело не двигалось. А при попытке пошевелиться она почувствовала, что её что-то сильно стягивает, аж до боли. Аня приподняла голову – оказывается, она связана.

Где-то рядом неистово ругалась Нарсу. Что именно она рычит, было непонятно, но интонации вполне объясняли смысл. Костёр давно потух, и о нём напоминал только почерневший участок земли, обложенный камнями.

Вокруг суетились существа, напоминающие то ли хорьков, то ли ласок с человеческими чертами. Непропорционально длинные тела, покрытые тёмно-рыжей, почти бурой шёрсткой, сновали туда-сюда. Существа были вооружены – в основном копьями, но кое у кого Аня разглядела миниатюрные луки и даже длинные ножи, которые нападавшим должны были казаться почти мечами. Как и следовало ожидать, речь агрессивных незнакомцев девочка тоже не понимала. В отличие от языка белькар, в ней было много шипящих и рычащих звуков.

Попытавшись перевернуться, девочка почувствовала, как что-то острое упёрлось ей в горло.

–Уршакша тэш-тэш ти,– быстро произнесло маленькое длиннотелое существо с копьём, и по интонации стало ясно, что лучше не шевелиться.

Судя по тому, что теперь Нарсу говорила на ломаном языке агрессивных существ, она от ругани перешла к переговорам, обменявшись несколькими репликами с одним из них, пышно одетым и с яркими перьями на плаще. Видимо, предводителем. Правда, тон этих реплик Ане не очень понравился. Нарсу злилась и вела себя так высокомерно, будто это она взяла в плен своих оппонентов. Предводитель отвечал насмешливо и так же заносчиво. Но в отличие от белькары, сила была на его стороне.

Вмешаться Аня не могла, и оставалось только надеяться на благополучный исход.

Наконец, потеряв терпение, предводитель рявкнул что-то, перебив Нарсу, а потом скомандовал:

–Эттешэ тир-су!

Белькара снова выругалась. Её рывком поставили на ноги и погнали прочь от реки. Правда, чтобы заставить Аню подняться, существам пришлось потрудиться. Но и девочка в итоге подчинилась окрикам и уколам копий.

Их с Нарсу вели в неизвестном направлении, всё дальше от приютившего вчера речного берега. Хотя долго идти не пришлось. Не сказать, что вокруг что-то поменялось – лес и лес. Но длиннотелые воители вдруг остановились.

Послышалось постукивание, в котором угадывался определённый ритм. С толстоствольной сосны кто-то, невидимый в кроне, скинул вниз несколько верёвок. Аня подняла голову и не сдержала удивлённого возгласа – верхушки деревьев словно паутиной были оплетены сетью верёвочных мостиков и просто канатов. А если напрячься, можно различить небольшие, похожие на ульи или ласточкины гнёзда хатки. Они лепились к стволам деревьев там, где ветви были ещё надёжны, но уже недосягаемы с земли, и из них то и дело высовывались любопытные мордашки.

Предводитель снова что-то коротко скомандовал. Белькару обвязали одной из спущенных верёвок и подняли наверх. А вот девочку сооружённые над землёй шаткие конструкции просто не выдержали бы. К счастью, существа это понимали, и поэтому несколько длиннотелых остались на земле сторожить Аню.

Ладно, убивать их, похоже, не собираются, иначе сделали бы это у реки. Значит, можно немного расслабиться. Аня показала язык одному из длиннотелых и устроилась на поросшей мхом земле рядом с деревом. Ей никто не препятствовал – только подозрительно косились в её сторону и держали копья на изготовку.

–Надо же…– вдруг донёсся из подлеска слева женский голос.– Вот так придёшь за шишками – а тут уже кого-то в плен взяли.

Из густого лесного молодняка показалась женщина лет пятидесяти в юбке из грубой серой ткани и шерстяном однотонном пончо. Вздёрнутый нос немного молодил её, а серо-зелёные глаза смотрели ясно и с прищуром. В руках женщина держала объёмную корзину.

Один из Аниных охранников не слишком дружелюбно ей что-то сказал, но пришедшую это не смутило:

–Знаю, друг мой, знаю. Но без шишек я не уйду.

Аня, услышав уже вторую понятную реплику, чуть не подпрыгнула от счастья:

–Вы говорите по-русски?!

Женщина внимательно посмотрела на неё:

–Нет, детка. Я говорю на многих языках этого леса и городов Фора, но русского не знаю.

–Тогда почему я вас понимаю?

–А разве Ной тебе не объяснил?

–Нет… А кто это?

Женщина нахмурилась и повернулась к охраннику, заговорившему с ней раньше:

–Каш-тоор, мне нужно поговорить с этой девочкой наедине.

Ответа Аня не поняла, но, судя по интонации, он был отрицательным.

–Хорошо. Тогда я хочу говорить с Тэкешем.

Охранники переглянулись. Наконец один из них нехотя поднялся по канату наверх. Пока его не было, женщина, что-то напевая себе под нос, изучала содержимое маленькой кожаной сумки, висящей у неё на поясе. Желания поговорить она не изъявляла, и Ане было неловко самой прерывать молчание.

Через некоторое время охранник вернулся с тем самым предводителем, которого девочка видела ещё у реки, и тот поклонился женщине, не изменив, однако, надменного выражения лица. Она поманила его за собой к дальней группе деревьев: как ни странно, грозное маленькое существо повиновалось без возражений. О чём они говорили, Аня не слышала, но собеседники периодически бросали на неё красноречивые взгляды. В итоге разговора что-то небольшое из набедренной сумки женщины перекочевало к предводителю.