Повисла неловкая пауза. Рута, похоже, загрустила, а Аня просто не знала, что можно сказать в такой ситуации. Наконец она решилась:

–Я очень надеюсь, что ваш брат жив. Но… может ли этот…

–Рутарий. Это значит «хранитель памяти» на форси.

–Да. Может ли он помочь мне спасти друга, который остался у Вит?

–С ледяным сердцем? Сомневаюсь. Но магия у Тоффина сильная, да и голова светлая. Может, он что-нибудь придумает. В любом случае он хотя бы поможет тебе самой.

В кухню заглянула Кэхэтис. Повела носом:

–Мне кажется или пахнет дымом?

–Может, дрова не просохли как следует,– предположила Рута.– Я хотела немного протопить печь. Ночью у Эскиты начнутся роды, и нам понадобятся горячая вода и тёплый дом.

Роды у ласкеты начались раньше. Пока целительница с помощницей хлопотали у её постели, Аня размышляла, как бы вернуться за Нарсу. Но ей то и дело давали мелкие поручения.

Один раз девочка всё же умудрилась выскользнуть из домика. Солнце отбрасывало красноватые отсветы на верхушки деревьев и облака. Зябкая свежесть холодила щёки, тихо шумели кроны деревьев, и редко плескалась вода в тёмном озере. Аня уверенно прошлась по опушке, отыскав глазами скрюченную берёзку, на которой, как она помнила, оставила последнюю зарубку.

Отсюда начинался путь к Нарсу.

Бело-розовая кора с коричневыми отметинами оказалась девственно-чистой. Ни одной царапины. Аня обошла её дважды, провела рукой – ничего. Может, она перепутала дерево? Хотя берёза была довольно приметной. Девочка обернулась на домик Руты – похоже, её пока не хватились. Значит, можно ещё раз пройтись вдоль опушки.

Аня прошлась, осмотрела ещё пару похожих деревьев. Лесной воздух наполнял лёгкие запахом грибов и земли, но это не помогало – дышать становилось всё труднее. Сердце бухало в висках от обиды и страха.

–А-а-а-аня-а-а!– услышала девочка. С крыльца ей махала Кэхэтис.

Пришлось солгать выдринге, что захотелось подышать свежим воздухом.

За окном стремительно темнело. И чем темнее становилось, тем яснее Аня понимала – мысль отправиться спасать подругу ночью была не слишком удачной. В тёмном лесу она просто заблудится, и спасать надо будет уже её саму.

Девочка достала из горячей печи котелок с водой. Кэхэтис, убедившись, что юная гостья справляется с ухватом, отправилась помогать Руте. Только иногда приходила за горячей водой и приносила грязные тряпицы и пустые плошки.

В маленькой кухоньке стало душно от пара и печного тепла. Стёкла окошек запотели. Хотелось выйти на крыльцо и вдохнуть свежего воздуха, но в любую минуту могла понадобиться вода или ещё какая-нибудь мелкая помощь, поэтому Ане приходилось терпеть.

Ничего, завтра она наверняка найдёт свою отметку. Или обратится к Руте – целительница добрая, она поймёт. А как незаметно пробраться мимо охранников, Аня обязательно придумает. Может, поговорить об этом с Тирре? Хотя… нет, не стоит. Их наверняка услышит ласкета.

За стеной раздался то ли писк, то ли громкий всхлип. Потом тихое попискивание, как у новорождённых щенков. Слава богу! Пускай ласкеты Ане не друзья, но благополучное рождение малышей будто сняло невидимый груз с души.

Минуту спустя мимо кухоньки прямиком на улицу прошла Рута – не издав ни звука и даже не посмотрев в сторону Ани. Девочка вскочила со скамьи, радуясь притоку свежего воздуха, и выбежала в коридор:

–Рута!..– Очень хотелось последовать за хозяйкой дома в ночную прохладу, но смущала темнота на улице.

Вышедшая в коридор Кэхэтис с тазом грязной воды пояснила:

–Мыться пошла. Она всегда в озере плавает после тяжёлых операций. Роженица-то чуть не умерла, но Рута кого хошь с тёмной стороны вытащит.– Выдринга поставила ношу на лавку рядом с горячим печным боком и прикрыла входную дверь.

Девочка представила, что плавает в чёрной воде, а снизу какие-нибудь рыбы или водоросли касаются голых ступней, сразу наводя на мысли об утопленниках или о ещё какой-нибудь жути, и передёрнула плечами:

–Уж лучше при свете…

Кэхи хмыкнула, но вдруг насторожилась:

–Что это?

Аня тоже прислушалась. Что-то едва слышно потрескивало, и, похоже, в кухне.

–Горит!– Выдринга подскочила как ужаленная, пролив немного воды из таза, и пробежала мимо девочки, грубовато оттеснив её плечом.

Аня тоже кинулась в кухню. Кэхэтис выплеснула грязную воду прямо на занявшийся половичок рядом с печью. Горели вязанки трав на стене и угол посудного шкафа. Горела даже сама стена – вернее, заполнявший её стыки мох.

–Что стоишь?! Ведро хватай! Вон кадушка с водой!

Девочка послушно бросилась к стене, где огня ещё не было. Рядом с большой бочкой стояло пустое ведро. Аня зачерпнула из бочки воды, протянула выдринге. Та лучше знала, что делать,– схватила ведёрко и окатила стену рядом с печью. Зашипело. От удушливого чада девочка закашлялась.

–Ещё!– Кэхи почти швырнула ведро обратно.

Аня мельком удивилась, как маленькая выдринга с такой лёгкостью поднимает полное ведёрко.

Огонь уже едва теплился.

Девочка снова зачерпнула воды, быстро передала ведро Кэхэтис.

Наконец всё было потушено. Помощница Руты размазала по лицу сажу:

–Уууфф… вот ведь дура старая – поставила девчонку за печкой присматривать! А теперь удивляйся открытой заслонке!

Аня почувствовала, как вспыхнули щёки:

–Простите, пожалуйста…

–Ничего…– Кэхи поставила на место заслонку и устало села на лавку.– Главное – потушили. Да и не твоя это вина.

В комнате за стеной кто-то вскрикнул. Аня вздрогнула и поймала встревоженный взгляд выдринги. Глаза у той округлились от испуга:

–Запечек! Там же травы сушились!

Словно и не было никакой усталости, Кэхэтис рванулась в коридор, где трещал огонь: они не заметили и не услышали его, пока тушили пожар на кухне. Здесь уже горел проём комнатной двери, полыхали вещи, сушившиеся у печи, половики, занавески.

Аня дёрнулась было на кухню за водой.

–Стой! Не потушим!– Шерсть на загривке у выдринги вздыбилась.

Огонь уже подбирался к сеням. Кэхэтис кинула на ближайшие языки пламени какой-то тулуп и крикнула:

–Тирре! Через окно выбирайтесь!– Потом схватила за руку пытающуюся протестовать Аню и выбежала с ней на улицу. Девочка закашлялась – видимо, успела наглотаться дыма. Трава, лес, вода – всё освещалось теперь красным заревом. Трещало горящее дерево, гудел огонь.

Выдринга бросилась к воде за Рутой. У Ани в груди ныло от страха, она ждала: вот-вот они выберутся, появятся! Не могут не появиться…