– Разве нас не должно быть восемь? – Дориан на мгновение замешкался.

– Да… Но восьмой не приедет. У него появились трудности.

– Трудности, как же, – усмехнулся Бенджи, когда стражник ушел. – У него просто не получилось, вот и все.

– Что ты хочешь сказать?

– Не все выживают после перехода.

– Какого перехода?

– Того, который привел нас сюда, дурачок. Как, по твоему мнению, ты попал в Цитадель?

– Я не знаю, – немного неуверенно сказал Аксель, – я заснул и проснулся здесь. Я ничего не видел.

– Конечно, – рассмеялся Бенджи. – Ты же не думал, что они позволят тебе узнать дорогу в Цитадель!

– И что с того? – спросил Уиллис. – Достаточно простого снотворного, и нет необходимости суетиться.

Бенджи в ужасе уставился на него.

– Именно. Если бы он просто заснул, то никакого несчастного случая не произошло бы.

– Я же говорил, он сумасшедший, – рассмеялся Уиллис. – Он слетел с катушек, не обращайте внимания на то, что он говорит.

Брисеида заговорила:

– Я болела до того, как попала сюда. У меня было какое-то красное пятно на шее, какая-то странная аллергическая реакция. Вчера, когда я проснулась здесь, все исчезло.

Бенджи с любопытством посмотрел на нее, но Уиллис просто пожал плечами:

– В Цитадели находится крупнейший в мире медицинский исследовательский центр. Они точно могли вылечить тебя. Это никак не связано.

– Может быть, а может, и нет, – сказал Бенджи. – Рано или поздно мы все узнаем.

– Как мы узнаем? – спросил Квентин, проводя рукой по волосам.

– Мы здесь, чтобы раскрыть секреты Цитадели, – сказал Бенджи, не сводя глаз с Уиллиса.

– Дверь! – воскликнул Аксель, указывая на дальнюю часть зала.

Стражник в белой мантии подошел к большому чугунному колоколу, поддерживаемому прочной деревянной аркой. Он схватился за веревку, висевшую под колоколом, и точным жестом позвонил в него три раза. Еще шесть стражников в белых одеждах торжественно подошли к большим дверным створкам, ухватились за два огромных кольца, вделанных в резное дерево, и со всей силы потянули. Медленно распахнулись двери, открывая вход в храм знаний.

– Пора! – воскликнул Уиллис, вскакивая на ноги.

Он следил за перемещениями учеников старших классов, которые уже направлялись к главной двери.

– Быстрее, быстрее! – добавил он, видя, как Кристоф, который так и не успел поесть, набивает карманы выпечкой.

Брисеида колебалась. Должна ли она сразу же найти отделение администрации? Но здесь было так много народу, а место было таким громадным, что она боялась заблудиться, поскольку до сих пор получила лишь несколько скудных объяснений. Может быть, если она подождет до конца утренних занятий… Прошло уже больше суток с тех пор, как она рассталась с матерью, еще два-три часа ничего не изменят. Огромные таинственные двери манили ее, как лампа мотылька. Несколько часов, пообещала она себе и, схватив сумку, последовала за остальными. Потом она пошла бы посмотреть, чем занимался ее отец…

Двадцать или около того стражников в белых мантиях на не менее чем двадцати различных языках направляли группы, распределяя студентов, сгрудившихся у входа.

– Как они смогут организовать свою работу, если не говорят на одном языке? – спросила она Уиллиса.

Гораздо проще было бы говорить даже на очень плохом английском.

– О, они понимают друг друга. Стражники отбираются по знанию языков. Все они владеют множеством языков и пользуются ими очень хорошо: до сих пор я не встретил ни одного, кто не говорил бы в совершенстве по-французски.

– Наверное, это потому, что мы во Франции, – заметила Брисеида, пожав плечами.

Уиллис рассмеялся:

– Ты – француженка! Французы всегда считают себя центром мира! Вероятность того, что Цитадель находится во Франции или в другой любой стране, одинакова.

Сердце Брисеиды учащенно забилось.

– То есть, возможно, мы сейчас не во Франции? Как ты думаешь, могли ли нас вот так взять и увезти на другой конец света, никому не сказав и без нашего ведома? – Она пыталась убедить саму себя. Это было невозможно. У нее даже не было действующего паспорта. Должно быть, она была где-то во Франции.

– А если бы мы были во Франции, как ты думаешь, как бы они поступили с другими студентами?

– Французы! Французы первого месяца, сюда! – крикнул бритоголовый стражник.

Они двинулись в его сторону.

– Сюда, следуйте за мной! – показал он жестом. Рядом с ней крикнул другой стражник:

– English third month, over here please![2]

Стражник пригласил их следовать за ним в большой коридор, выложенный грубым гранитом. По ту сторону большой двери свет казался ярче. Воздух был свежим и прохладным, наполненным сверкающими частицами пыли. Они танцевали в потоках воздуха и создавали странную мистическую атмосферу – нереальную, неописуемую. Брисеида почувствовала озноб.

Спустя пять минут, когда они отошли от толпы студентов, стражник привел группу в круглую комнату. Их ждал невысокий мужчина с потрепанной козлиной бородкой и лысой головой. Он был одет в золотую мантию, рукава которой были закатаны, обнажая большие волосатые руки и часы из чистого золота.

– Займите свои места, – с энтузиазмом сказал он.

Лучи солнечного света проникали с потолка через стеклянный купол, заливая светом большой хрустальный журнальный столик, стоящий в центре комнаты и окруженный восемью подушками. Мужчина сел на единственный табурет.

– Вы прибыли в Цитадель, – начал он с теплотой в голосе. – Это впечатляет, не так ли? И все же вы еще ничего не видели. Я помню, как делал здесь свои первые шаги, будучи студентом…

Он тяжело вздохнул:

– Самые прекрасные воспоминания моей юности. Постарайтесь извлечь максимальную пользу для себя, не у каждого есть такая возможность. Девять месяцев – это очень короткий срок. После этого у вас, как и у меня, в голове будет только одна мысль: вернуться сюда.

По правде говоря, ему было так хорошо здесь, что он больше не уходил. Он называл себя педагогом Доном Каллисом и после окончания школы остался преподавать. Цитадель была его маленьким раем, говорил он. И ни за что бы не уехал отсюда.

Уиллис не мог не представить всех в свойственной ему манере, и педагог, казалось, впервые заметил присутствие Брисеиды.