Он указал на куполообразный потолок, поддерживаемый огромной конструкцией из кованого железа.

– Посмотрите внимательно на железные завитки: можете ли вы различить какие-либо линии? Какой-то символ?

Брисеида подставила к глазам ладонь козырьком, чтобы защититься от пробивающихся солнечных лучей. Детали скульптуры напоминали ворота старого замка с привидениями: красиво расположенные железные прутья бесконечно извивались без видимого порядка.

– Ничего нет, – категорично заявил Пьер.

Педагог Дон Каллис улыбнулся и нажал кнопку на коробке. Тут же под куполом закрылся поворачивающийся затвор, как объектив фотоаппарата, оставив в центре лишь тонкий столб света, который проходил через хрустальный стол. На светлом деревянном полу внизу появилась четкая тень.

– Символизм присутствует всегда, даже в самых случайных вещах, – говорит педагог. – Может ли кто-нибудь сказать мне, что обозначает этот символ?

– Сплющенный круг с косой чертой – это греческая буква phi, – с гордостью говорит Уиллис.

– И что этот символ представляет собой?

– Золотое сечение! – воскликнула Брисеида, вспомнив далекий урок математики.

– Хорошо! Золотое сечение, или божественная пропорция, является общим обозначением Вселенной. Она встречается в природных углах минералов, в спиралях моллюсков и улиток, в структуре растений и даже в человеке, что продемонстрировал Леонардо да Винчи. В результате этот символ тысячелетиями использовался в живописи, скульптуре, музыке и архитектуре для представления идеального баланса жизни. На протяжении веков золотое сечение было частью тайного учения в семьях или братствах. Величайшие религиозные сооружения были возведены именно таким образом, в полной тайне. Соборы, пирамиды… Тайна некоторых сооружений до сих пор никем не разгадана. За исключением, конечно, специалистов Цитадели, – добавил он с довольной улыбкой. – Цитадель была построена полностью с учетом золотого сечения. Вы найдете точные отсылки на это. Во время обеда посмотрите на свои вилки и оцените соотношение ручки и зубьев, вы увидите, что на них начертано золотое сечение.

Студенты обменялись восхищенными взглядами. Кристоф лихорадочно делал записи.

– Но золотое сечение – это лишь один символ из многих.

Педагог нажал на кнопку, затвор сдвинулся, и на полу появился еще один символ. Двенадцать лучей круга были начертаны лишь наполовину, образуя колесо без своей оси.

– Это циферблат часов, символ укрощения времени, – торжественно объявил он. – Осознание хода времени, а затем его деление и измерение были важнейшими этапами в эволюции человека. Пространство, золотое сечение и теория время, часы – неразделимы. Именно на них основывается гениальный ум.

Он нажал еще одну кнопку на своей коробке, и затвор раскрылся еще больше.

– Теперь снова посмотрите на купол. Если вы встанете точно в том же направлении, что и месье Олсен, вы сможете увидеть фигуру. Я упрощу вам задачу: это дракон. С широко раскрытой пастью и полурасправленными крыльями, он опирается левой передней лапой на букву phi, а правой на часы. Вы видите, ведь так?

– Я вижу! – воскликнул Квентин, за ним последовали Аксель и Уиллис.

Бенджи со знанием дела хмыкнул. Брисеида уже собиралась прекратить поиски, когда наконец заметила два маленьких металлических шарика, похожих на два глаза, вставленных в две спирали, соединенные воедино. Дракон внезапно предстал перед ней во всей своей красе. Она икнула от удивления и поняла, почему не заметила этого раньше. Она ожидала увидеть приукрашенное изображение сказочного дракона. В нем же не было ничего прекрасного: он был страшен, ужасно агрессивен, с огромными клыками, острыми когтями, дьявольским хвостом… Вся разрушительная сила животного, казалось, была заключена в железных кружевах. От него мурашки побежали по коже.

– Черный дракон, представляет цвет мудрости и олицетворяет силу души. Его герб – золотой, символизирует знание. Молодые люди, перед вами герб Цитадели, – с гордостью сказал Дон Каллис.

Брисеида провела пальцами по своей одежде и золотым пуговицам с изображением дракона.

– И да, мадемуазель, случайностей здесь не бывает, – подтвердил профессор, приводя в действие еще один рычаг.

Затвор закрылся, и дракон исчез в сплетении кованого железа.

– Но почему дракон? – спросил заинтересованный Пьер.

– А! – загадочно сказал педагог. Он встал и пристально посмотрел на своих учеников. – Идите за мной, мы отправляемся на экскурсию.

– В числах есть символизм, не так ли? – спросил Кристоф, когда они собрались уходить.

– Особенно в числах!

– Если в этом месяце нас будет семь, а не восемь, как думаете, это о чем-нибудь говорит?

Педагог на мгновение задумался, и Бенджи впервые с начала занятия выглядел заинтересованным.

– Число семь, – заговорил педагог, – это количество цветов в радуге, количество нот в музыкальной гамме, количество дней в неделе, количество лет в каждой фазе жизни человека… Это символ свершения. Это очень хорошее число. Удивительно, почему вообще есть классы, в которых по восемь человек, – добавил он, подмигнув.

– А число шесть? – поинтересовалась Брисеида.

Возможно, она сможет отыскать в этом символе что-то, что оправдает ее уход? Педагог пытливо посмотрел на нее, и ей на мгновение показалось, что он угадал ее мысли. Но он быстро расслабился:

– Хорошая попытка, юная леди, но я не собираюсь оглашать вам весь список. Более подробно о символизме чисел вы узнаете сегодня днем, на лекции. Пойдемте, нам нельзя терять время.

Не успели они выйти в широкий коридор, как учитель пригласил их проследовать в узкий извилистый проход, освещенный только через маленькие ставни и расположенный в нескольких метрах над землей. Дон Каллис уверенно шагал, несмотря на тусклый свет, поворачиваясь, чтобы продолжить лекцию на ходу.

– Как вы думаете, что является самым важным элементом, который следует за символом в создании цивилизации?

– Искусство? – предложил Квентин, указывая на одну из больших резных и позолоченных рам из цельного дерева, висящих на отсыревших стенах по обе стороны коридора.

Этих слов было достаточно, чтобы глаза педагога заблестели.

– Действительно, искусство, но не любое. А искусство повествования, искусство создания легенд! – воскликнул он, жестом указывая на великолепные портреты гибридных существ полулюдей-полуживотных, расположенных по всему пути следования.

Фантастические силуэты, возникающие из темноты холста, которые были крупнее, чем в жизни, фигуры; ужасно выразительные химеры, казалось, следили горящими глазами, как будто проход пробудил их от долгого сна. Кентавры, вставшие на задние ноги, русалки, сидящие на скале, крылатые существа или существа с козлиными ногами… Брисеида потеряла дар речи. До этого момента только портрет основателя больницы Рише мог вызвать у нее дрожь.