У доктора Чанса впалые щеки и короткая щетина. Нос слегка сдвинут набок, словно он ломал его в молодости. Серые, как галька, глаза смотрят с едва уловимым, но неподдельным участием.

«Я вас вижу!» — кричу я.

Растягиваю рот, моргаю, морщу нос.

В их взглядах ничего не меняется.

Доктор Шоу хмурится.

— Не знаю… Мне показалось, что я что-то заметила.

— Что — движение?

— Нет… в глазах как будто искра мелькнула и пропала, точнее описать не могу. Странно.

«Да! Я все еще здесь! Искра была! Правда!»

— Наверное, зрачки среагировали на сыворотку, — говорит доктор Чанс, глядя на меня без всякого выражения. — Или свет так упал.

«Посмотрите еще! Пожалуйста, посмотрите…»

— Да, наверное. — Она снова склоняется надо мной. Видно, что ей не хочется отворачиваться. — Хотя на какое-то мгновение я была уверена, что эти глаза смотрят, понимаешь?

— Нам всем хочется в это верить. Тяжело смириться с отсутствием жизни, когда пациент выглядит таким живым.

— Да, верно. Хотя в каком-то смысле что угодно лучше вот этого. Ты, может, сочтешь меня жестокой, но, по-моему, даже смерть лучше такого прозябания.

Три года назад

Тони

Выйдя из «Агентства недвижимости Грегори» и глотнув свежего воздуха, я почувствовала себя лучше. Пребывание в тесной, как коробка, комнате, да еще в присутствии недоброжелательно настроенного человека, оказалось настоящим испытанием.

Сняв пиджак, я перекинула его через руку и энергично зашагала к машине. Ничего, сердце сейчас успокоится, дыхание выровняется и щеки перестанут гореть.

Часы показывали три сорок пять. Из оплаченного на стоянку времени потратилась только половина. А еще занятия Эви недавно кончились, и скоро она уже будет дома.

Мне так хотелось услышать, как прошел ее первый школьный день, что, сев в машину, я отправила маме эсэмэску: «Скоро буду, как Эви?» Но ответа не получила.

Внутри шевельнулось раздражение: уж, казалось бы, в такой исключительный день, как сегодня, можно было бы и дать знать о том, как все прошло…

Путь домой оказался дольше, чем путь до агентства, — увеличилось количество машин. Ну и ладно, зато успокоиться успею.

Я слегка опустила стекло и ехала, наслаждаясь ветерком, хотя все равно жалела, что в салоне нет кондиционера.

Ах, как было бы хорошо, если б меня взяли на эту работу… Тогда, немного погодя, можно будет обновить машину и съездить с Эви куда-нибудь на выходные. Но пока об этом можно лишь мечтать.

Правда, во время интервью был момент, когда мне показалось, что Бриони настроена откровенно враждебно, и я даже спросила себя, действительно ли мне нужна эта работа.

А может быть, она со всеми такая? Тогда с какой стати я буду позволять этой капризной бабенке сводить мои планы на нет? Хозяин, Дейл, совершенно очарователен, и, хотя поговорить со вторым агентом, которая занималась с клиентами в зале, не получилось, общее впечатление от конторы оказалось весьма приятным.

Мне удалось припарковать машину возле дома, и, шагнув на улицу, я ожидала услышать стук в окно гостиной и увидеть в нем возбужденную мордашку дочки, которой уже не терпится выложить свои новости.

Но ничего подобного не было.

Мы уже привыкли входить через черный ход, а не через парадный, поэтому я направилась туда, отметив, что на участке перед домом больше сорняков, чем травы, а местное кошачье население, судя по запаху, давно привыкло справлять нужду в этих зарослях.

Мама считала, что «в таком районе, как этот», двери всегда нужно держать запертыми, и потому неудивительно, что дверь отказалась поддаваться нажатию ручки.

Искать ключи было откровенно лениво. Да и зачем, когда можно просто постучать? Но никто не ответил, так что пришлось открывать дверь самостоятельно.

— Есть здесь кто-нибудь?

Судя по тишине и неподвижности воздуха, дом пустовал. Это было странно. Кухонные часы показывали четыре пятнадцать. Уроки у Эви закончились час назад, а, даже если идти неспешным шагом, путь от школы занимает всего пятнадцать минут.

Я вытащила из сумки телефон и проверила последние сообщения. Пусто.

Набрала мамин номер — и сразу попала на автоответчик.

Пульс участился.

— Всё хорошо. — Это звучало совсем не так уверенно, как хотелось бы. — Всё в полном порядке.

Я набрала номер школы, и другой автоответчик сообщил, что часы присутствия сотрудников школьной администрации подошли к концу.

Дыхание участилось, ноги перестали держать. После смерти Эндрю мысли срывались с места в карьер по самому ничтожному поводу, неизменно выдавая наихудший сценарий из всех возможных.

Мама не могла забыть, что Эви нужно забрать из школы. Значит, что-то случилось. Но что? И где их теперь искать?

Сидеть сложа руки не было никаких сил, и я, бросив дома пиджак и сумку, выскочила на улицу с телефоном и ключами в руках, пока в голове крутились разные «а вдруг…», одно страшнее другого.

А вдруг они тоже попали в аварию, как Эндрю?

Или маме стало плохо, а Эви испугалась и выбежала на дорогу, и теперь мама лежит где-нибудь без сознания, а Эви пошла домой одна и заблудилась?

Рот пересох, к горлу подступали рыдания, но, прежде чем паническая атака полноценно вступила в свои права, я увидела их, выходящих из-за ближайшего поворота. А они увидели меня.

— Йо-хо! — крикнула мама и помахала рукой.

Эви шла и ела мороженое, но выглядела какой-то странно притихшей — обычно она тут же срывалась с места и бежала навстречу…

— Где вы были?! Я чуть с ума не сошла от страха.

— Господи, Тони, — ответила мама тоном, в котором отчетливо слышалось «опять ты со своими дурацкими переживаниями».

И я действительно почувствовала себя дурой. Как и всякий раз, когда она пугала меня до полусмерти, а потом удивлялась чрезмерно острой реакции.

— На улице такая теплынь, и я подумала: зачем держать девочку взаперти, тем более что тебя все равно нет?

Черт, а ведь логично, не подкопаешься… И почему эта мысль не пришла мне в голову сразу, почему воображение всегда рисует только окончательное крушение мира?

— Но я думала… что-то случилось. Ты не ответила на эсэмэску, до тебя невозможно дозвониться!

Сердце все еще колотилось, но это скоро пройдет — ведь с Эви всё в порядке.

— У меня телефон разрядился. — Эта невыносимая женщина пожала плечами. — Я оставила его на шкафу, на кухне. Пожалуйста, не нужно устраивать сцену из-за такой мелочи.